— Что ты видишь, — опять я начал пытать ученицу. — Смотри не глазами.
— Какие-то линии, очень красивые, сложная магия!
— Что под линиями?
— Что-то мрачное! — поморщилась Алиса. — Я это и почувствовала на перекрестке, да?
— Тебе виднее, — начал я вредничать, но передумал. — Это прорыв, портал в очень неприятный мир. Он закрыт печатью. Осмотрись, там в соборах есть и другие трещины, также запечатанные. Только вот эта печать треснула. Наверное, раньше монахи поддерживали защиту. Интересно, куда они делись? Надо будет поговорить с Луиджи. А теперь смотри внимательно.
Я довольно долго вникал в узор, пока наконец не увидел, где именно повреждено плетение, и каким оно должно быть. Черпая энергию откуда угодно, лишь бы не из других печатей, благо в воздухе витало много шлака, эманаций, просачивающихся из трещины, я начал восстанавливать заклинание.
Я практически закончил, наводил последние штрихи, лоск от меня лично, чтобы защитить печать от внешнего влияния, когда Алиса за моей спиной тонко и страшно закричала.
Глава 19
Облик существа, пытавшегося вцепиться в шею моей ученицы, постоянно менялся. Монстр переливался как капля, но при желании можно было опознать гипертрофированно хищную зубастую белку с повышенной прыгучестью. Ее длинным суставчатым ногам позавидовал бы кузнечик. Вместо шелковой шкурки тварь покрылась черной, глянцевой и влажной кожей, она напоминал нефтяное пятно, притворявшееся животным.
Первый прорыв на моей памяти принял на себя патруль эльфов, они-то и дали им название Lempingulo, что означает «игривый прыгун», или попросту «попрыгунчик». В авангарде вторжения всегда идет орда простейших тварей, за ними прут существа сложнее. На вершине цепочки царят реально опасные монстры, владеющие мощной магией, но они приходят на подготовленный плацдарм. Сначала же защиту продавливают тонны пушечного мяса, те самые попрыгунчики, что сейчас пытаются сожрать Алису. Я насчитал двенадцать особей, то есть один выводок. Опасности они почти не представляют, хотя окажись на нашем месте мирная парочка Клара и Марио, их бы твари схомячили за пару минут.
Всю эту удивительную расу назвали «по наследству» лемпами. Это слово можно условно перевести как «игрун», так их тоже называли. Несмотря на повышенную агрессивность и жажду неконтролируемой экспансии, нам поначалу удалось с ними договориться, но на сегодняшний день все известные миры лемпов оказались полностью заражены паразитами.
Алиса только что выросла в моих глазах на целую голову, если не сильнее. Со страху и на голом андреналине она создала куклу-тульпу, которую выводок попрыгунчиков радостно жрал, до них еще не дошло, что питательности в иллюзии меньше, чем в лопухе под ногами.
Сама же ученица юркнула в тень. Прекрасная, совершенная тактика! Я одной струей раскаленного воздуха испепелил выводок и развеял тульпу. Потом вытащил Алису на физический план, и мы пошли исследовать монастырь.
Очень скоро мы обнражили еще три «дырки», закрытые печатями с более или менее разрушенным плетением. Наиболее пострадавшая, неожиданно, скрывалась аж на чердаке собора. Там, конечно, от защиты и воспоминания не осталось. Через нее попрыгунчики и прискакали в наш мир.
Я осмотрелся и вскоре нашел источник бед. Тут же заставил Алису искать его магическим зрением, вскоре она радостно протянула мне круглый черный камешек, фактурой напоминавший кубик, что я сотворил из токсичных отходов. Я отругал бестолочь, за то, что она хватает руками всякую гадость, а потом мы вникли и поняли, каким образом гадость сосала энергию из печати.
Я велел ученице смотреть внимательно, очистил портал от остатков убитой печати и принялся накладывать собственную, хорошую. Эту подлыми камешками не взломать, не зря один моих титулов «закрывающий двери».
Еще две пострадали меньше, камешки мы изъяли, а я заставил Алису самостоятельно находить лакуны и даже поддельные элементы узоров — «кукушат», подкинутых враждебной магией на место «высосанных» фрагментов. Своих кукушат я внедрять на эти участки не стал, показал Алисе, как восстанавливать исходный узор, и под моим руководством она с большим трудом справилась с одним из них.
Восстановив все печати, мы наконец добрались до пляжа. Я показал Алисе, как создавать одежду, достал из бездонной сумки немного тряпья, и заставил ее творить. Когда с десятой попытки у нее получилось бикини, которое не стыдно примерить, я не пустил ее в кабинку для переодевания, а предложил создать ширму-иллюзию. Сидела обновка из рук вон плохо, так что еще полчаса мы потратили на заклинание адаптивности. Уже стемнело, но мне показалось уроков недостаточно, и я обучил девушку, как греть себя с помощью магии огня, а потом она у меня проделала то же самое с магией воздуха.
Попутно я расспросил Алису, как ей удалось сотворить тульпу. Она рассказала, что внимательно следила, как я создавал наши куклы на автобусной стоянке по пути в Филадельфию, но как ей тогда показалось, ничего не запомнила. Однако стресс — великий мотиватор, заставляет не думать, а действовать автоматически. Я похвалил девушку и объяснил, что пытаюсь добиться от нее именно этого автоматизма. В бою нет времени на рассуждения и копания в памяти в поисках решений.
Наконец я разрешил нам обоим искупаться в холодном декабрьском море. Когда мы вернулись, Клара напоила нас горячим чаем с выпечкой. Алиса раззевалась, но страшный бессердечный упырь, то есть я, не пустил ее в постель, заставив медитировать. Каналы сами себя не прокачают, а после всех сегодняшних достижений, девочке было необходимо распределить потоки. Ну что же поделать, обучение магии на девяноста процентов — насилие, а лишь на десять — информация. Я, кстати, занялся тем же самым — работой с каналами. День и у меня выдался трудный.
Луиджи Виттарио, адвокат мафии и мой заказчик, приехал довольно рано по местным расслабленным устоям, мы едва успели позавтракать. Солнце жарило не по-зимнему, так что мы расположились в беседке на свежем воздухе. Клара подала нам кофе с очередной порцией субстанции «прощай талия», то есть со вкусной свежей выпечкой. Впрочем, я-то умел контролировать свое тело и выглядеть так, как хочу, Алису я тоже со временем научу. А пока пусть осваивает магию иллюзий.
Первым делом Луи выложил на стол пачку документов, а также визитку своего коллеги из Лихтеншетйна, которого он назначил управляющим нашей подставной компании. Точнее «компаний», следующие полчаса ушли на описание сложной системы отмыва и маскировки моих денег. Я испытал жгучее желание провести ритуал с сеньором Виттарио, чтобы выкачать из его седой головы все знания, но это было бы не слишком вежливо. В любом случае система показалась мне работоспособной.
Далее Луи вручил мне визитку заведующего кафедрой итальянской литературы в Римской Академии Изящных Искусств.
— Сеньор Чезаре Мануччо, — сообщил адвокат, — безусловно, образованнейший человек, и его языковые способности достойны восхищения. Но вряд ли он сам соблазнится теми деньгами, что было бы разумно предложить, я полагаю, это два миллиона лир?
Я с трудом прикинул в уме, что сумма соответствует примерно полутора тысячам долларов, и кивнул.
— Да, за сутки жизни это кажется щедрой, но справедливой оплатой, — продолжил Луи. — Я с ним поговорил, и он обещал, что поможет вам.
— Я должен как-то отблагодарить этого прекрасного человека?
— Это было бы любезно с вашей стороны, но не стоит совать ему деньги в конверте. Хороший виски или коньяк, наоборот, вполне уместны в данной ситуации.
— Принято, — кивнул я.
— Когда вы планируете посетить Рим? — поинтересовался Луи.
— Если я выдвинусь в ближайшее время, я успею доехать засветло?
— А как вы собираетесь ехать? — ответил Луи вопросом на вопрос.
— На машине, что вы любезно мне одолжили.
— Я бы советовал вылететь на самолете из города Ламеция-Терме. Полет займет два часа. Дорога до аэропорта — примерно столько же. В такой ситуации мне кажется неразумным вам ехать на своей машине. Если вы позволите, я напрягу свой секретариат, который пожирает немыслимое количество денег, так что пусть работает! Они вызовут сюда такси, а также забронируют билет и отель в Риме. Вы поедете с племянницей?
— Буду благодарен за помощь, — искренне улыбнулся я. — И нет, Анна останется здесь, если это удобно.
— Более чем! Вы — наши гости на столько времени, сколько понадобится. И поэтому поводу у меня есть еще два предложения. Первое — могу ли я попросить вас задержаться еще на несколько дней, после того как вы закончите свои дела в Риме?
— Вряд ли, — задумчиво ответил я. — Сразу после Рима я планирую покинуть Италию, хотя ваша страна мне чрезвычайно понравилась.
— Если не секрет, — поднял бровь Луи, — куда вы направляетесь?
Я на несколько секунд задумался, посвящать ли его в свои планы. Не слишком ли я доверяю адвокату мафии? С другой стороны, он пока меня не подводил, все свои обязательства выполнил. Может быть и впрямь «пока», но мне, несмотря на прожитые годы, хочется верить в людей.
— У меня неотложные дела в России, сеньор Виттарио. Действительно важные и срочные.
Луи заметно помрачнел.
— Конечно, вы не нанимали меня в качестве своего юрисконсульта, но все же я не советую вам лететь в Россию.
— Почему же, любезнейший сеньор Виттарио?
— Отношения между Европой и Российской Империей ухудшаются с каждым днем. В самом ближайшем будущем могут испортиться окончательно. Мы в Италии не слишком этому рады, мы всегда очень тепло общались и сотрудничали к взаимной пользе. Но если придется выбирать… Вы сами понимаете, есть узы гораздо более прочные, чем теплые дружеские отношения.
— И все же мои дела в России не терпят отлагательств. Тем не менее, о чем вы хотели меня попросить?
— Сицилийский могильник почти заполнен. Вред от него для всего нашего острова и даже для моря вокруг неописуем. Учитывая, как виртуозно вы справились с токсичным конвоем, я полагаю, что и эту проблему вы способны решить. У меня даже есть особое вознаграждение, кроме денег, конечно, которые также будут выплачены. Мы подарим с полным оформлением в собственность, разумеется, эту виллу.