Я забрал векселя и выдал Шуршуновой ее приз, предупредив, чтобы не трогала руками. Она уже не обращала на нас внимания, слуга проводил нас к выходу. К счастью, таксист нас дождался, хотя и не в машине, они со слугой свои чаи распивали.
Следующая стадия торгов нуждалась в помощи наших сыщиков. У меня созрел очередной коварный план, и мы поехали в агентство.
— Честно ли это, Яков Георгиевич? — спросил меня вдруг Сидоров.
— Что вас смущает, Алексей Петрович? — искренне удивился я.
— Разве мы не «кинули» эту старушку? Да, она помешанная коллекционерка, но вы эти дебильные статуэтки на моих глазах из говна и палок сделали за пять минут. Простите меня, я на вашей стороне, но не опротестует ли она сделку? Ну и хорошо ли так поступать, меня такие вещи, еще раз простите, волнуют!
«Эх, Сидоров, Сидоров!», — подумал я.
Глава 14
Студент, хотя так его называть уже не было смысла, с моей помощью он только что окончил вуз, сам испугался своей наглости. Можно было бы напомнить парню, что этические дилеммы его не волновали, когда я совал взятки преподавателям. Но в его словах был смысл, а значит, они стоили ответа.
— Это сразу два вопроса в одном, — начал я издалека. — Сперва разберемся с юридической стороной. Возьми свой красивый смартфон и найди, сколько за такие фигурки могут просить, например, на аукционе. А если найдешь их в рознице, ты выиграл. Подскажу: материал называется «айсер».
Сидоров бросился выполнять приказ. Довольно быстро он начал пораженно ахать и охать, а через четверть часа отложил гаджет.
— Ну ничего себе! — воскликнул он. — Я и не предполагал, что оно настолько дорогое.
— А значит признать сделку ничтожной будет нелегко, так, юрист?
— Простите. Яков Георгиевич, — залопотал Сидоров.
— Отсюда проистекает ответ и на второй вопрос, касаемый этики, — продолжил я с холодной улыбкой, — точнее, насчет говна и палок. Одну сторону мы уже рассмотрели: старушка получила за свои вложения не фикцию, не воздух, а вещь ценную, хотя и бесполезную в быту. Но если бы мы обменяли векселя на картину Шишкина, ты бы не возмутился.
— Да я же… — начал блеять юрист, но я его прервал.
— Знаю, но прояснить стоит. Этот материал уникален. Я — единственный человек на этой планете, способный создавать как его самого, так и предметы из него. Он, кстати, не поддается обработке, даже я могу придать ему форму только в момент создания. Как ты считаешь, стоят ли уникальные умения таких денег?
— Стоят, — прошептал Сидоров.
— Если уж на то пошло, Шуршунова, которую ты с таким пылом бросился защищать, добыла векселя за бесценок, пользуясь бедственным положением того самого Вешнякова. И продать нам бумаги со вполне ощутимой прибылью в пятьдесят процентов она отказалась, надеясь, что удастся выжать разоренного юношу по максимуму.
— Я понимаю, Яков Георгиевич!
— Тогда самый важный вопрос. Я всегда отдаю себе отчет в этичности моих действий. Ты или доверишься мне и будешь помогать всеми силами, или нам стоит расстаться прямо сейчас. Долг за твое образование я на тебя не повешу. Но и бесед о морали у нас с тобой впредь не будет.
— Я с вами! — воскликнул Сидоров. —простите меня.
— И я жду, Алексей Петрович, что домашнюю работу вроде выяснения реальной стоимости товара, который мы предложим обществу, а таковых будет много, очень много, ты выполнишь без моего указания. Я тебе не Ковальский, у нас будут серьезные задачи. Я умею много такого, что не умеет здесь никто, да и остальное могу сделать лучше.
— Да-да, я уяснил!
— Отлично, закрыли вопрос. Еще только одно! Не заводи разговоры при посторонних. Я смог сделать так, что таксист не слышал ни слова из нашей интересной беседы. Но в дальнейшем учитывай, что у него есть уши.
— Виноват, Яков Георгиевич, учту, конечно.
— С этими «виноват» тоже завязывай. Я сказал, ты услышал, движемся дальше.
Я снял сферу безмолвия и наклонился к таксисту.
— А скажи, голубчик, где лучше покупать подержанные машины? Меня не столько состояние интересует, сколько выбор, и чтобы не ворованная была.
— Тут одно из двух, барин! — мигом откликнулся водитель. — Можно на рынок смотаться, а можно и в Сети поискать.
Он назвал пару рынков, один из них находился на полпути к «Вешним водам».
— А если я хочу совсем убитую тачку, может быть после аварии?
— На рынке вряд ли, — поджал плечами таксист. — Тут уж надо по автомобильным кладбищам шарить. Ну или по платным стоянкам прокатиться, многие часто не решаются сразу тачку выбрасывать, даже если она в металлолом превратилась. Ну или ждут, пока страховая вокруг машины покрутится.
— Понял тебя, дружок, благодарствую.
Так мы доехали до детективного агентства. В очереди на торг нас ждала еще одна дама, наш следующий кредитор. Звали ее Варвара Перепелкина, купеческого происхождения, в деньгах вроде бы не нуждалась, но и операциями вроде покупки векселей за бесценок не брезговала. Сыщики добыли про нее интересную информацию.
В свои сорок пять лет дама дослужилась до высокого положения в одном тайном обществе. Ирония в том, что занималось оно Предметами, как в этом мире дилетанты называли артефакты. Называли эти собиратели себя Белками.
На мое счастье, Лейбниц и Барсуков уже несколько раз сталкивались с этими запасливыми грызунами, так что поручил им сразу два задания. Первое: выяснить, какие артефакты интересуют Белок в первую очередь. Второе: намекнуть, что у меня такое чудо имеется. Если я попробую сам прийти к Варваре с криками «возьмите у меня Предмет», скорее всего нарвусь на жуткое недоверие. А вот если она сама за мной побегает, беседа наладится.
Вызвав очередное такси, мы отправились на тот рынок, что нам рекомендовал предыдущий водитель, и которое располагалось по дороге к пансионату. Хороший рынок, очень-очень хороший рынок! Я ходил по рядам, высматривая автомобиль себе по душе.
— Шеф, посмотрите какой крайслер красивый! — Сидоров постоянно тыкал пальцем в какое-то приглянувшееся ему чудо техники. — Давайте поторгуемся, уверен, что мы сможем выбить из него цену!
Юрист на самом деле впечатлился переговорами с коллекционершей, особенно после того, как я развеял его моральные сомнения. Продавец, если он оказывался рядом, улыбался в тридцать два, хотя это неточно, зуба и клялся всеми святыми, что мы договоримся в лучшем виде.
Но я гордо отворачивался, на вопросы Сидорова «почему», отвечал:
— Она слишком хороша! Почти новая!
— Ей почти пятнадцать лет! — изумлялся юрист, но я уже шел дальше.
Наконец я обнаружил автомобиль, который меня заинтересовал. Это был мерседес Е-класса, «глазастый», то есть с круглыми фарами, что напоминало милое сердцу ретро. Кроме внешности меня привлекло состояние машины: она сгнила от капота до багажника почти полностью. Прибежавший продавец завел ее с пятого раза, заставив выхлопные трубы, коих из чуда техники торчало аж две, яростно чихать черным дымом.
Я спросил продавца в лоб, не ворованная ли она, и тот ответил, что уж с этой стороны все чисто. Я как Видящий Правду ему поверил, но все же поручил Сидорову порыться в сети и найти предысторию автомобиля. Ему удалось проследить путь от автосалона до рынка. Да, долгий и тернистый, но без угонов.
Дальше мы весело торговались, а когда продавец выбил лбом третью вмятину на капоте, я решил, что цена адекватная. Не подумайте, я пальцем его не тронул, он этот сам от отчаяния, причем мысленно, а не наяву.
Я выдал Сидорову нужную сумму наличными и отправил оформлять документы. Сам же погрузился в карту и начал искать источник материала для ремонта. К моему разочарованию автомобильного кладбища поблизости не было, но я нашел поблизости обычную свалку. Рынок предоставлял услуги эвакуатора, который я радостно нанял, и когда Сидоров вернулся, мы отвезли наш новый автомобиль буквально на помойку.
Свалка оказалась ограждена заборчиком из ржавой сетки-рабицы на асбестовых столбах. Внутрь мы заезжать не стали, я заметил там слишком много любопытных глаз. Сгрузили машину на засыпанную снегом обочину.
Там я по-быстрому сотворил чехол, чтобы не смущать редких прохожих, мы с юристом накрыли мерседес, и я запустил заклинание «диагностика». Естественно, новую игрушку я окружил сферой невнимания.
Неподалеку от свалки обнаружилась станция, где останавливались пригородные электрички. Мы прогулялись туда. Прошелся по рынку возле нее, не потому, что хотел чего-то, а просто чтобы поглазеть, как люди живут в стране.
Невольно стал свидетелем бурного обсуждения, в котором участвовали три старушки-покупательницы и еще одна — продавщица картошки и прочих корнеплодов. Я охотно присоединился к разговору. Оказалось, что дамы возмущаются той самой свалкой, у которой я бросил машину.
— Сейчас зима, хоть от вони можно передохнуть! — вздохнула одна из них.
— А летом опять начнется, — поддержала ее продавщица. — Как торговать-то, когда у тебя под носом такие «ароматы».
— Раньше маленькая была! Увозили мусор куда-то, но уже года три как растет и растет! Растет и растет! Скоро все окрестности гнильем затопит!
Я отошел в сторону и позвонил Алисе.
— Дело есть! Поройся в Сети и выясни мне все, что касается уборки мусора в Российской Империи! Как собирается, куда и как вывозится, что с ним потом делают. Что с переработкой — самое главное. Подготовь мне справку.
Потом я подозвал Сидорова и велел ему заняться тем же — узнать, кто занимается мусором, кто отвечает за свалки или кому они принадлежат, как получить лицензию, если она нужна, и для чего. Короче говоря — может ли парень с улицы вроде меня получить помойку в свое распоряжение.
Мы вернулись к машине, диагностика подошла к концу, естественно оповестив меня, как все ужасно. Но это я и сам знал, а теперь мне все разложили по полочкам.
Я решил основательно доработать заклинание реставрации. Каждый узел в машине пришлось выделить в отдельную ветвь. Для него был создан идеальный образ, заложенный конструкторами. В перспективе можно заменить его на более удачное решение, взяв, к примеру двигатель или коробку передач из другой машины, проработав его адаптацию к общему устройству автомобиля.