— Огонь, который они почитают, не от Семерых, — проповедовал Воробей в переполненной септе. — Это пламя Семи Преисподних, а их воскрешения — мерзкая некромантия, оскверняющая души умерших.
Реакция была мгновенной. По всему Вестеросу начались облавы на красных жрецов. Немногочисленные последователи Р'глора, жившие в портовых городах, подверглись арестам и допросам.
Талос из Мира, красный жрец, проповедовавший в Королевской Гавани, был схвачен воинами веры прямо во время службы. Его небольшой храм в Блошином Конце был сожжён, а священные предметы конфискованы как «колдовские артефакты».
— Признаёшься ли ты в служении демонам? — спрашивал септон-инквизитор во время допроса.
— Я служу Господу Света, истинному богу, — отвечал Талос. — Р'глор есть жизнь и тепло, защитник от тьмы.
— Ложь! — гремел инквизитор. — Твой бог — демон, а твоя магия — проклятие!
Но настоящая охота началась не в Вестеросе, а в Эссосе. Мизинец направил туда «миссионеров» — специально обученных агентов под видом септонов, которые организовывали антирелигиозные выступления в городах с сильным влиянием красных жрецов.
В Пентосе септон Лукас организовал демонстрацию против Красного храма. Толпа христиан и наёмников скандировала: «Долой колдунов! Да здравствуют истинные боги!»
— Красные жрецы обманывают вас своими фокусами, — кричал Лукас с импровизированной трибуны. — Их воскрешения — иллюзии, их пророчества — ложь, их огонь — адское пламя!
Столкновения были неизбежны. Фанатики Р'глора напали на процессию семеричной веры, что привело к кровавым уличным боям. Городская стража Пентоса, подкупленная агентами Мизинца, бездействовала.
В Лисе красные жрецы попытались защитить свой храм от разъярённой толпы. Жрец Мороко применил огненную магию, спалив дюжину нападавших, но это только усилило ярость противников.
— Видите! — кричали агенты в толпе. — Колдун убивает невинных людей демонским огнём! Это доказательство их связи с преисподней!
Храм был разрушен, а Мороко растерзан толпой. Его смерть стала символом борьбы против «восточного колдовства».
Мелисандра в Волантисе попыталась организовать сопротивление. Она собрала верующих в Красном храме и призвала к священной войне против «западных еретиков».
— Р'глор испытывает нашу веру, — проповедовала она. — Слуги Великого Иного пытаются погасить священный огонь, но мы не позволим этого!
Однако силы были неравными. У красных жрецов была магия и фанатичная преданность последователей, но у Мизинца было золото, организация и поддержка светских властей.
В Тироше правители города, заинтересованные в торговле с Вестеросом, запретили публичные службы Р'глора. В Мире городской совет объявил красных жрецов «нарушителями общественного порядка».
— Мы не против их веры, — заявляли чиновники, — но против их попыток разжигать религиозную рознь и мешать торговле.
Конфликт достиг апогея, когда красные жрецы попытались организовать общее восстание в день солнцестояния. По всему Эссосу планировались одновременные поджоги вестеросских торговых факторий.
Но Мизинец опередил их. Его агенты раскрыли заговор и передали информацию местным властям. В ночь солнцестояния по городам Эссоса прокатилась волна арестов красных жрецов.
— Заговор раскрыт! — объявляли глашатаи. — Колдуны планировали поджечь наши города! Слава богам, что их остановили!
Мелисандру схватили прямо в Красном храме Волантиса. Могущественная жрица, некогда внушавшая страх королям, была закована в цепи и брошена в темницу.
— Ваша магия бессильна против истинной веры, — насмехался над ней септон-инквизитор. — Где теперь ваш Господь Света?
Культ Р'глора был сломлен. Храмы закрыты, жрецы убиты или изгнаны, священные огни погашены. Религиозное сопротивление торговой экспансии Мизинца прекратилось.
— Превосходная операция, — отмечал министр Илирио на заседании кабинета. — Мы устранили главную угрозу нашему влиянию в Эссосе руками самих эссосцев.
Мизинец кивнул с удовлетворением. Он не только нейтрализовал религиозную оппозицию, но и укрепил позиции семеричной веры как инструмента политического контроля.
— Религия — самое эффективное оружие, — размышлял он. — Люди готовы убивать и умирать за своих богов. Главное — направить их фанатизм в нужное русло.
Торговая экспансия продолжилась без помех. Эссосские города, лишённые религиозного объединяющего начала, не могли больше координировать сопротивление. Каждый действовал сам за себя, что только облегчало задачу Мизинца.
Первая группа и-тийских мастеров прибыла в Королевскую Гавань на торговом галеоне «Нефритовый дракон» в сопровождении капитана Ренди Редвина. Сорок специалистов различных профессий стояли на палубе, с любопытством разглядывая столицу Семи Королевств.
Мастер Чэнь Ли, главный архитектор императорских садов, покачал головой, глядя на каменные стены Красного замка.
— Варвары строят только для войны, — пробормотал он на и-тийском языке. — Где красота? Где гармония с природой?
Мейстер Марвин, назначенный координатором программы культурного обмена, встречал гостей в порту. За месяцы пребывания в И-Ти он выучил основы их языка и понимал психологию восточных мастеров.
— Добро пожаловать в Вестерос, — поприветствовал он их на и-тийском. — Его величество король Джоффри с нетерпением ждёт знакомства с вашими искусствами.
Мизинец лично принимал делегацию в тронном зале. Король сидел на Железном троне, но все понимали, кто здесь настоящий правитель.
— Ваши знания обогатят наше королевство, — объявил Мизинец через переводчика. — Взамен вы получите лучшие условия для работы и щедрое вознаграждение.
Первыми к работе приступили садовники и архитекторы. Мастер Чэнь Ли получил задание создать образцовый парк в Королевской Гавани по и-тийским принципам ландшафтного дизайна.
— Ваши сады слишком прямолинейны, — объяснял он местным садовникам через переводчика. — Природа не знает прямых линий. Дорожки должны изгибаться, как горные ручьи.
За месяц заброшенный участок возле городских стен превратился в чудо. Извилистые тропинки вели между искусственными холмами, миниатюрные водопады журчали в каменных гротах, редкие цветы из И-Ти благоухали в воздухе.
— Удивительно, — восхищался король Джоффри, совершая прогулку по новому парку. — Это больше похоже на сон, чем на реальность.
Мастер оружейного дела Ли Сяо произвёл ещё большее впечатление. Он продемонстрировал технику изготовления клинков из драконьей кости — материала, который считался утраченным секретом.
— Драконья кость не металл, — объяснял он местным кузнецам в мастерской Тобхо Мотта. — Её нужно не ковать, а выращивать, как растение.
Процесс был сложным и загадочным. Мастер Ли смешивал костную муку древних драконов с особыми химикатами, создавая пасту, которая затем формовалась в нужную форму и обрабатывалась секретными методами.
— Меч из драконьей кости легче валирийской стали, но острее обычного железа, — докладывал Тобхо Мотт Мизинцу. — И что удивительно — он сам себя затачивает!
Мастер шёлкового производства Ван Мэй революционизировала текстильную промышленность Вестероса. Она привезла коконы особых шёлковых червей и семена тутовых деревьев редких сортов.
— Ваш шёлк грубый, как мешковина, — критиковала она местных ткачей. — Настоящий шёлк должен быть мягким, как утренний туман.
В Дорне, где климат больше всего подходил для шелководства, были созданы экспериментальные фермы. И-тийские черви давали нити в десять раз тоньше местных, а ткани получались почти прозрачными.
— Такой шёлк будут покупать даже в Браавосе, — предсказывал министр торговли Илирио. — Мы сможем конкурировать с лучшими мирийскими производителями.
Мастер алхимии Цзан Фэй заинтересовался работами местных алхимиков с диким огнём. Он предложил усовершенствовать рецептуру, добавив и-тийские компоненты.
— Ваш дикий огонь слишком нестабилен, — объяснял он архимейстеру Гилдину. — Добавьте экстракт лунного цветка — взрывы станут контролируемыми.
Новая формула дикого огня позволила создать более эффективные артиллерийские снаряды. Взрывы стали мощнее, но без неконтролируемого распространения зелёного пламени.
Мастер механики Лю Синь ошеломил местных инженеров своими изобретениями. Он построил работающую модель автоматических ворот, открывавшихся при приближении знакомого человека.
— Как это возможно? — недоумевал мейстер Холлард, изучая механизм.
— Секрет в балансе энергий, — загадочно отвечал Лю Синь. — Металл помнит прикосновения тех, кто его создавал.
Самое большое впечатление произвёл мастер медицины Ши Вэнь. Он продемонстрировал операцию на сердце, используя и-тийские инструменты и методы обезболивания.
— Пациент будет спать во время операции, — объяснял он архимейстеру Эбросу. — Особые травы блокируют боль, но сохраняют жизненные функции.
Операция прошла успешно. Раненый золотой плащ, которому требовалось удалить осколок меча из груди, выздоровел за неделю вместо обычных месяцев.
— Это изменит всю медицину королевства, — восхищался Эброс. — Мы сможем спасать людей, которых раньше считали обречёнными.
Мизинец внимательно следил за работой и-тийских мастеров. Каждое их достижение укрепляло технологическое превосходство Вестероса над остальным миром.
— Превосходно, — говорил он на заседаниях кабинета. — Мы не только торгуем с И-Ти, но и заимствуем их лучшие достижения.
Программа культурного обмена расширялась. В И-Ти были отправлены лучшие мейстеры Цитадели для изучения восточных наук. Взамен прибывали новые группы мастеров — астрономы, математики, художники.
Мастер живописи Чжао Мин основал в Старом городе художественную школу нового типа. Он учил местных художников технике перспективы и игре света и тени.
— Ваши картины плоские, как деревянные доски, — критиковал он традиционную вестеросскую живопись. — Искусство должно создавать иллюзию жизни.
Студенты его школы за полгода превзошли мастеров с многолетним опытом. Портреты, написанные по и-тийским методам, казались живыми.