— Говорят, у его величества снова медовый месяц с баронессой Боливейл! — уверенно вещала мисс Лоуренс, азартно блестя глазами. — Не удивлюсь, если артефакт, который ты изготавливаешь, предназначен ей в подарок! Он ведь защитный, верно? А на приеме в честь дня рождения герцогини Альгер, Франческа Эсме, которая служит камеристкой ее величества, говорила, что сама слышала, как его величество назвал баронессу своей главной драгоценностью!
Сэр Фаулер никак не отреагировал на эти слова — ни вслух, ни выражением лица… Только чашку с чаем отставил на блюдце.
— Какой заказ? — Мисс Абернати придворные новости явно интересовали куда меньше всего, связанного с хозяином дома. — Кристофер, ты же говорил, что ты полностью увлечен своим новым проектом и пока что не берешь заказов ни от кого?
— Это корона, — вставила реплику мисс Лоуренс, ничуть не смущаясь тем, что вопрос был адресован не ей. — Короне Акристора разве откажешь!
И взгляд, которым ее ожгла мисс Абернати, её ничуть не смутил.
— Меня… уговорили, — нехотя отозвался сэр Кристофер.
Мисс Абернати этот ответ крайне удивил:
— И ты согласился?
Кажется, она ничуть не сомневалась, что уж кто-кто, а сэр Кристофер, если уж пожелает, откажет кому угодно. И я, если уж начистоту, была с ней согласна!
К сожалению, тянуть дальше с моим присутствием в гостиной было никак невозможно, поэтому я направилась к двери, но не удержалась, не прикрыла ее до конца, слишком было любопытно. И сквозь тонкую щель продолжала слушать и подглядывать…
— Речь шла об интересах короны.
— Кристофер, милый… — мисс Лоуренс смотрела на него с явно выраженным сочувствием. — Бернард — король. Если он пожелает объявить безопасность своей любовницы интересами короны, никто ему не помешает.
— Его величество никогда бы так не поступил с артефактом работы Кристофера! — твердо отрезала мисс Абернати, метнув в собеседницу еще один испепеляющий взгляд.
Но с приятно-округлой блондинки такие взгляды стекали, как капли ядовитого дождя — с пропитанного запатентованным защитным составом зонтика.
— Почему же? — приподняла она безупречную бровь, вместо того, чтобы испепелиться. — Подарил ведь он ей бриллиантовый гарнитур работы Николаса Грейстока. Подарил изделие от одного гения — подарит и от другого.
— Как можно, равнять какие-то драгоценности с артефактами работы Кристофера! — в голосе мисс Абернати звучал металл. И негодование.
Мисс Лоуренс же выглядела искренне растроенной, сочувствующей и очаровательно вальяжной.
— Вот подарит — и выясним, как именно можно. Хотя, полагаю, этого мы никогда не узнаем: охранный артефакт — все же не ожерелье, которое дарят, чтобы показать его всем, а Габриэль хватит ума не хвастаться подарком, стоимостью в треть годового бюджета среднего баронства.
— Нет, — отрезала мисс Абернати. — Только не после последнего скандала!
Сэр Кристофер Фаулер молчал, предоставив дамам пикироваться между собой, и лицо его было абсолютно безучастным. Но к чашке с чаем он больше так и не притронулся.
Вздохнув, мисс Лоуренс иронично взглянула на собеседницу, как на наивное дитя, не понимающее очевидных вещей:
— А что — скандал? Габриэла прекрасно понимает, ее величество и палата лордов никогда не потерпят ее в качестве супруги Бернарда и королевы. Если королева-мать хоть на минуту заподозрит ее в матримониальных планах относительно его величества, она в тот час же удалит баронессу от двора — как было с леди Торн. Скандальное поведение обращает шансы Габриэлы на брак с его величеством в ничто, и я уверена, что она пошла на это сознательно. Учла ошибки предшественницы, и предпочла эфемерному шансу надеть корону — прочное положение в королевской постели. Со всем, что к нему прилагается: привилегиями, содержанием и дорогими подарками.
Мисс Лоуренс вежливо склонила голову в сторону Кристофера, показывая, какие именно подарки подразумевает.
— И все счастливы. Королева-мать и палата лордов — оттого что угрозы мезальянса нет, Бернард — потому что от него отстали и не лезут в его постель, а баронесса может на какое-то время выдохнуть и не бояться за свое положение.
На этом я решила, что пора и меру знать и тихонечку ускользнула на кухню.
-
Гостьи пользовались (не злоупотребляли, нет-нет!) гостеприимством хозяина дома еще час. А потом, когда тучи за окном начали рассеиваться, а артефакт-датчик возле двери, сияющий ярко-зеленым (уровень опасности — средний, соблюдайте осторожность!), погас, стали одновременно собираться. Я подала дамам их шляпки, перчатки, зонтики. Мисс Абернати одарила сэра Кристофера легким поцелуем в щеку, мисс Лоуренс смерила этот жест недовольным взглядом, но сама лишь вежливо присела, сверкнув ослепительной улыбкой.
Когда я закрыла за обеими дверь, моего работодателя в коридоре уже не было. Только свет неровно мигал.
Странно. Раньше за ним такого не замечала.
Я подняла голову наверх, изучая лампы. Может быть, стоит вызвать наладчика, проверить работу генератора? Конечно, у меня тут в доме гений артефакторики, но, наверное, крайне странно будет просить его выполнять работу выпускника артефакторного училища. Или наоборот? Если дом — это артефакт, то не стоит, чтобы посторонние люди вмешивались?..
Так, сейчас поднимусь к себе и проверю список одобренных специалистов для различных работ, я его еще не изучила. Если наладчик артефактов там значится, то к нему и обращусь!
Поднимаясь по лестнице, я увидела ящерицу.
Золотистая зверюга сидела на верхней ступеньке и смотрела на меня с превосходством.
Я сунула руку в карман юбки и нащупала опрыскиватель, который теперь постоянно таскала с собой. Настал мой звездный час!
Главное, чтобы она не сбежала.
И чтобы я не упала в обморок от ужаса.
Ящерица наблюдала за моим медленным приближением с любопытством.
Вблизи она оказалась почему-то по ощущениям меньше, чем издалека. Мелкие чешуйки на боках блестели слабо различимым узором, сложенный небрежными складками воротник падал на выпуклый гребень хребта, глаза жмурились, подергиваясь тонкими пленочками.
Я удобнее перехватила опрыскиватель, а потом почему-то протянула руку и осторожно погладила чудовище по спине.
На ощупь она оказалась приятнее, чем я ожидала. Не такой уж и холодной, скорее даже теплой и слегка шероховатой.
— Мистер Ящерица, — вежливо произнесла я. — Давайте мы с вами договоримся не прогуливать опрыскивания, которые между прочим, в ваших же интересах. Я, конечно, понимаю и уважаю ваш крайне насыщенный распорядок дня, но вы знаете, у меня тоже есть другие дела помимо разыскивания вас по всему дому.
Возможно, разговоры с ящерицей это совсем не то, чем должна заниматься уважающая себя экономка. Но в этом доме все настолько странно и загадочно, что я не удивлюсь, если и ящерица не та, за кого себя выдает, или куда умнее, чем хочет казаться.
По крайней мере, процедуру она пережила стойко, даже милостиво подставила под распылитель морду. И вальяжно уползла, цокая внушительными когтями по дереву, только когда я закончила.
Я испытала такое облегчение, будто это был сам Альберт Фаулер, который одобрил мою кандидатуру и снял претензии. Вот бы можно было и его опрыскать…
Имя наладчика в списке специалистов значилось. Но с пометкой “только после согласования”. Выходило, что я была права и абы когда и абы для чего лишних артефакторов в дом лучше не приглашать. Отсюда возникает следующий вопрос. Мигающий свет — это достаточный повод для согласования или нет?
В конце концов он мигал только один раз да и…
Стол под моими руками вдруг меленько затрясся. Слабо зазвенела забытая с вечера чашка на блюдце, а стопки листов завибрировали. Все длилось не больше пяти секунд и прекратилось.
Так. Это уже не генератор…
Я спустилась на кухню.
— Миссис Доул, у вас тут все в порядке?
Кухарка посмотрела на меня с удивлением.
— Что-то случилось, мисс Ривс?
— У вас свет не мигал, полы не дрожали?
— Нет, мисс Ривс…
Так. Мы помним, что кухня из игр дома исключена, а значит, дело действительно в нем, а не в генераторе или случайных землетрясениях (которых в наших краях нет, но кто знает!).
Стоило мне выйти с кухни, как свет снова замигал, а стены задрожали, уже сильнее, даже пришлось ухватиться рукой за косяк.
Странно. Обычно дом если и пытался досадить, то как-то более… точечно что ли? Сбить дорожку под ногами — да, погасить свет в кладовке и защелкнуть щеколду (хорошо, что изнутри) — тоже да. А вот это вот…
Может быть, стоит предупредить мистера Фаулера? Или он и сам знает?
У меня было очень много вопросов и очень мало ответов, но почему-то все это не нервировало, а вызывало только жгучее любопытство. Как будто требовалось решить сложную, но увлекательную головоломку.
Я столько лет жила серой, незаметной жизнью, сливаясь с окружением, убеждая себя, что про мою прошлую жизнь и перспективы лучше просто забыть. А теперь оказалась в волшебном доме с загадочным владельцем (и собственной ванной! Нет, все еще не нарадовалась!).
Поразмыслив еще немного, я все-таки направилась к кабинету и постучала в тяжелую дверь.
Дверь ответила мне тишиной. Я постояла перед ней немного, не решаясь постучать еще раз. А вдруг сэр Кристофер занят, и я его отвлекаю? Или в лаборатории и не слышит? Или просто не считает нужным прямо сейчас реагировать…
Потоптавшись слегка на месте, я все же развернулась и направилась в гостиную — проверить все ли там на местах после ухода гостий. В конце концов про свет и полотрясения можно и за ужином спросить!
Я вошла в гостиную, смахнула микрокрошки со столика, убедилась, что он блестит, поправила подушки, полюбовалась каллами, порадовавшись, что все же их купила — вернее, мне купили, но это мелочи, я бы и сама могла!
А повернувшись, вздрогнула, внезапно обнаружив, что я в комнате не одна.
Сэр Кристофер сидел в отдаленном кресле в углу и смотрел в окно, кажется, совершенно не замечая моего присутствия. Выражение лица у него было… я даже не знала, как его описать. Беспокойное, что ли?