Но второй автор готов был поклясться, что в зрачках у Михеева мелькнула тень. Нечто похожее на чувство удовлетворения.
– Какой уж там актер, какой там мастер! И при чем все это? Каким еще можно быть в общении с убийцами? Конечно, угрюмым, – возразил Михеев. – Вот сойти за веселого я бы не сумел, нет во мне этого самого таланта.
Обрадованный тем, что Михеев немного сдвинулся с места, второй автор пошел ва-банк. Он прищурился и, набиваясь на интимность, сказал:
– И потом во всем этом, вероятно, есть другая сторона. Так сказать, подсознательная. Вы и Мастер – два человека, которых тесно сплела жизнь.
Первый автор и Зубов с тревогой ждали, как он выпутается из клубка, который сам заплел.
– И вроде бы именно вы, и только вы, должны были поставить за него последнюю точку. Вернее, за него и за вас в этой совместной истории, у вас не было такого ощущения? – закончил второй автор тоном человека, перед которым забелел выход из катакомб.
И все трое сразу же уставились на Михеева. Подполковник поднял брови – его застигли врасплох.
– Понимаете, это как бы наша литературная версия, – пояснил первый автор.
– Литературная? – переспросил Михеев, стараясь выиграть время.
– Ну да. Житейская версия.
Михеев пожал плечами.
– Может быть... Впрочем, не знаю, – сказал он. – В литературе я не силен. Это уж вам там скажут. Редактор и прочие.
Михеев встал, давая понять, что его терпение иссякло. Следом поднялись авторы и Зубов.
– Весьма вам благодарны, – произнес второй автор.
– Пожалуйста. Не стоит, – ответил Михеев официально.
Его взгляд неожиданно что-то нашел любопытное, и глаза блеснули. Авторы посмотрели туда же и увидели часы «Омега» на руке у Зубова. Рукав модного пиджака был короток, и часы открыто сияли золотым корпусом. Зубов слегка поежился, безуспешно пробуя кисть с часами втянуть в рукав.
– Зубов, вы, стало быть, над ними взяли шефство? И, как я понимаю, все эти сведения они получили от вас? – спросил Михеев повеселевшим голосом.
– Почему же все? – невнятно пробормотал Зубов, начиная медленно краснеть, будто постепенно пропитываясь малиновой краской.
– Разве не все? Тогда жаль. Это очень интересная история, – сказал Михеев.
Среди авторов началось неописуемое волнение.
– Что за история? – осведомился один из них, и они оба навострили уши. Михеев приглашающим жестом указал на Зубова.
– Попросите хорошенько, и он расскажет. Это его биографическая тайна.
Зубов как-то задумчиво посмотрел на Михеева, малиновый цвет начал таять на его лице, и оно вернуло себе обычный оттенок.
– Биографическая? – сказал Зубов. – Ничего себе биографическая; едва не вылетел с работы!
Михеев развел руками. И потом взялся за телефон. Когда он поднял телефонную трубку, знаменитый «наган» загудел, как трансформаторная будка.
– Прошу ко мне, – сказал Зубов и первым вышел из кабинета.
В коридоре Зубов сказал:
– Старик не переносит вашу братию. Мол, не знают ни черта, насочиняют с три короба и носятся с этим. Тут появлялся один журналист, три дня ходил как на работу. Потом в своей газете нагородил такое, что Старик схватился за голову. Говорит: «Люди подумают, что это я наплел ему».
– Леонид Михайлович, а что имел в виду Михеев? – напомнил второй автор, даже забегая перед идущим впереди Зубовым.
– Комичная, но страшно глупая история с моими часами. За нее, за самовольный поход на дачу наложили строгий выговор, а могло быть и похуже. Как-никак почти служебное преступление. Впрочем, об этом потом.
– Простите за неквалифицированный вопрос: почему их не взяли там же? На даче? – спросил второй автор, румяный от азарта.
– А улики? – сказал лейтенант, придерживая шаг. – Приходилось следить за этой шайкой, контролируя каждый шаг. А потом нам помог сам Сергей Сергеич. Он догадался, кто я есть, а Михеев подогрел его опасения. Поэтому тот решил после дела домой не возвращаться и забрал все с собой. Ну, об этом уж нетрудно было догадаться. Зачем он забежал к себе перед самой операцией.
– Но как вы сразу догадались, что это именно они? Те самые? – сказал первый автор, хватая Зубова за локоть.
– Не забывайте, – сказал лейтенант, – не забывайте: Володин все время оставался на подозрении. Вдобавок, на даче он был в кожаной куртке, взятой в квартире на улице Удальцова. Конечно, в куртке я не был уверен. Мало ли совпадений. Но вот Сергея Сергеича я сразу узнал. По описанию старшины. Эта поднятая бровь и нервное подергивание века. Он подбросил снятые Семеном с одного человека часы, но об этом после. Словом, если он вернул часы – значит, у него есть веские основания не привлекать к себе излишнее внимание милиции. Тут уж было подумать над чем...
По коридору шел навстречу мужчина в форме милицейского офицера. Так как все остальные вокруг были тут в штатском, авторы его узнали. Это был, конечно, заместитель Марков.
– Леонид Михайлович, – произнес он энергично. – Зайдите с делом Маргасова.
И четко пошагал дальше, подтянутый и бодрый.
Зубов привел гостей в кабинет.
– Я скоро вернусь. Сплавлю Маркову бумаги – и свободен...
В дверях он задержался и спросил:
– Случайно вам не известно, скоро ли «Дом Семеновых» выйдет на экран?
Авторы переглянулись: в «Доме Семеновых» снималась Актриса.
– Придется еще поработать, – сказал первый автор и похлопал по рукописи, когда они остались вдвоем.
– М-да, – согласился второй автор.
За дверью послышались грузные шаги. Дверь приоткрылась, и появился Михеев. Он взглянул на них с каким-то подозрением и сказал:
– У вас, как видно, нелегкая работа. Дело в том, что я когда-то учился на инженера-полиграфиста. На инженера, – подчеркнул он, замялся в дверях и добавил: – Толковый парень этот Зубов. Вообще-то он подоспел вовремя. Крепко я засел с теми братцами. Связи нет. Хоть кричи в окно прохожим.
Он кашлянул неловко, не зная, что еще сказать.
– Что ж, заходите еще. Буду рад, – произнес он несколько неуверенно и было закрыл дверь за собой.
– Минуточку, Серафим Петрович! – крикнул первый автор.
Голова Михеева появилась вновь. Михеев смотрел обеспокоенно.
– Послушайте, уж как-то принято, что должен быть счастливый конец, – сказал первый автор. – Что бы написать о Нине в этаком разрезе?
Второй автор закивал энергично, оказывая поддержку.
– Ну, напишите: мол, деньги вернули родителю. Все почти, мол, – сказал Михеев растерянно и добавил: – Придумайте что-нибудь. Сдала, понимаешь, экзамены. И может, кто знает, вышла замуж. Ну, вам видней...
Он посмотрел вопросительно на одного автора, потом на второго и очень осторожно затворил дверь. Потом за дверью было тихо – очевидно, Михеев отошел на цыпочках.