что вкладывают Серые в человеческих детей, это в некотором роде зародыш души или некой аналогичной ей сущности. Личинка. Что-то вроде паразита. Она начинает быстро развиваться и пожирать носителя, заодно перестраивая тело, и когда окончательно формируется, человеческая душа погибает, но если личинку своевременно убить — человек может восстановиться. Все-таки дух — субстанция очень пластичная, ее не так-то просто окончательно уничтожить. А вот как Серые создают эту сущность и откуда они ее берут — большая загадка. И самое главное, непонятно, зачем им нужны такие сложности, потому что размножаются твари точно так же, как любое теплокровное млекопитающее животное.
— Да, я тоже задавался этим вопросом, — поддержал Ивишэр. — Может, это действие имеет какое-то сакральное значение?
— Не исключено и, более того, весьма логично. Но какое — увы, неизвестно. Мы совсем ничего не знаем об их обычаях, нам известно лишь о лютой ненависти Серых к людям, и здесь Приграничье вполне солидарно с метрополией. Ходят слухи, что прежде на тех территориях, по которым они теперь кочуют, жил совсем другой народ. И будто бы кто-то видел руины старых прекрасных городов, по которым сейчас бродят Серые. С одной стороны — ломаный щит цена тем слухам, но с другой — почему бы и нет? Едва ли не в любой точке мира можно найти следы каких-то прежних цивилизаций, так чем это место хуже прочих!
— М-да, не на такой ответ я рассчитывал, — признался честно. — Но, впрочем, к Белому их. Есть еще один важный вопрос, перевертыши. Вы знаете о них хоть что-нибудь?
— Неожиданный вопрос, дайте подумать. — Ивишэр растерянно вскинула брови и, соединив кончики пальцев, уткнулась в них лбом. — Пожалуй, нет, я про них почти ничего не слышала. Весьма малочисленный народ, из умений — способность принимать чужой облик, но каковы ограничения и возможности — увы, не представляю. Никогда прежде не интересовалась. Более того, не уверена, что кто-то из сотрудников сумеет ответить на этот вопрос, так что предлагаю начать с библиотеки.
Я хоть и надеялся узнать все и сразу, но такому повороту разговора не удивился и без возражений проследовал за женщиной. К моему удовольствию, библиотека располагалась в этом же здании, на самом верху. Читальный зал, в который мы попали, оказался небольшим и сейчас пустовал, если не считать единственного корпящего над книгами в дальнем углу тощего мелкого студиозуса, который при нашем появлении вскинул взгляд на дверь, споткнулся о мою спутницу и поспешил спрятаться за стопкой книг. Должник, не иначе.
С библиотекарем, бойким сухоньким старичком со слабым хаотическим даром, я обменялся приветственными кивками и предоставил решение всех вопросов Ивишэр. Совещались они недолго, после чего мужчина удалился за неприметную дверь в углу, очевидно, ведущую в хранилище.
— Садитесь, думаю, это надолго, — предложила декан, кивнув на ближайший стол.
— Спасибо. Я вас не задерживаю? В принципе с книгами я и сам сумею разобраться.
— Я не спешу, — отмахнулась она. — К тому же вы меня заинтриговали. Я прежде об этих существах никогда не задумывалась, и мне уже самой интересно. Пожалуй, это единственные из живущих ныне нелюдей, о которых я не могу толком ничего сказать. И это плохо. Вдруг студенты спросят? — с ироничной улыбкой предположила женщина.
Я только согласно кивнул: про себя мог сказать то же самое, разумеется, кроме студентов. В мире насчитывается более десятка разумных видов, некоторые из них распространены не меньше людей — те же гномы, подгорные каменные жители, не любящие воду и яркое солнце, или здоровяки-волоты, которые выглядят как очень высокие люди, считаются нашими ближайшими родственниками и даже теоретически способны иметь с людьми общее потомство. Есть менее распространенные или, скорее, менее контактные виды вроде морских змеев, но даже о них я знаю достаточно много. А перевертыши не имеют собственного государства, живут среди других разумных, считаются вымирающим видом и не привлекают к себе внимания. Пожалуй, единственное, что я знаю о них полезного, это заклинание, позволяющее распознать перевертыша или заставляющее его принять истинный облик. Наверное, их не боятся просто потому, что чары эти далеко не самые сложные и с давних времен включены в курс обязательных проверок в любых значимых государственных учреждениях.
Но, с другой стороны, кто-то же когда-то эти магические формулы создал! Значит, повод имелся, а со временем надобность отпала. Про перевертышей в последние годы вообще ничего не было слышно. Может, их просто по какой-то причине осталось слишком мало? Или они вообще почему-то вымирают?
Книг нашлось много, добрый десяток, в основном — энциклопедии, в которые мы дружно погрузились.
Я морально готовился к тому, что достойных внимания сведений мы не найдем, но ошибся, кое-что интересное все-таки попалось. Если верить книгам, несколько веков назад у перевертышей действительно существовало собственное государство, только вот предположения о его местонахождении здорово разнились: кто-то помещал его на острова на юго-западе, кто-то — на другой конец континента, а кое-кто называл их домом Таришский полуостров — то самое гористое плато, которое заселяли сейчас Серые. А один источник разумно предполагал, что государств у них насчитывалось несколько.
Где бы они ни жили на самом деле, образ жизни вели замкнутый, с соседями контактировали мало, но отпор обидчикам давали решительный. Имелись ссылки на какие-то исторические документы, свидетельствовавшие о попытках нападения на перевертышей со стороны людей и не только, которые были успешно отбиты. Судя по всему, в те года, когда магия в ее нынешнем привычном виде только зарождалась, перевертыши владели какими-то чрезвычайно мощными чарами. Но свидетельство имелось весьма смутное, записанное со слов очень напуганного существа, и я даже примерно не мог предположить, что это была за магия. Впрочем, нет, одна дельная мысль появилась: что-то ментальное, иллюзорное, вызывающее страх, потому что и здесь показания свидетелей очень разнились.
Облик перевертыши могут принимать любой, копируют все вплоть до ауры, но способности «донора» не обретают. Кроме того, существует одно важное ограничение: масса тела остается неизменной. Превращаться в существо меньших габаритов способны немногие — или не способны вовсе, здесь авторы расходились во мнениях. Кто-то утверждал, что в таких случаях перевертыши изменяют химический состав собственного тела и делают более тяжелыми кости, но другие полагали подобное слухами. Зато «сверху» подобного ограничения не существовало, или, вернее, оно было менее выражено: они просто раздувались, увеличивая объем тела воздушными полостями, и потому могли прикинуться даже волотами.
Увы, о том, что случилось с перевертышами и почему сильное развитое государство вдруг пришло в упадок, история умалчивала. Или, вернее, умалчивали те энциклопедии, что попались нам в руки. Не исключено, что тщательный поиск даст более конкретные результаты, но я сомневался, так ли нужны мне эти сведения. Даже если допустить, что жили эти существа здесь, неподалеку, и руины, о которых упоминала Ивишэр, действительно остались от их городов, сомневаюсь, что там найдется ключ к разгадке тайны происхождения Серых. Да даже если найдется, кто его будет искать? Сумасшедших нет — разыскивать эти руины на вражеской территории.
Не исключено, что сами перевертыши что-то об этом знают, но вряд ли подобные сведения имеются в опубликованных человеческих исследованиях.
— Жалко, что времени на изучение такого количества литературы нет, — проговорил я, откладывая очередную книгу. — Было бы интересно узнать подробности. У вас, случайно, не найдется свободного специалиста?
— Поищем, — едва заметно улыбнулась стихийница. — Думаю, найдем, потому что мне тоже интересно. Но сами понимаете, это дело не быстрое.
— Понимаю. Но если вдруг что-то обнаружите в ближайшем будущем — сообщите, хорошо? Меня временно приютила мастер-оружейник Нойшарэ Л’Оттар, она…
— Да, я в курсе. Семью Л’Оттар в городе каждый знает, — кивнула собеседница, окинув меня каким-то странным, очень пристальным взглядом, как будто оценивала заново. — Теперь понимаю, откуда возник вопрос о Порченых.
— В том числе, — не стал спорить я. — А чем объясняется такая популярность? Только тем, что она — лучший оружейник?
— Не только. То есть за это их тоже уважают, но кроме того… — Женщина замялась, явно пытаясь подобрать слова.
— Если это страшная тайна, я могу обойтись, — вежливо заметил, искренне надеясь при этом, что стихийница все-таки не уйдет от темы.
— Нет, не тайна. Просто я не знаю, как вам это объяснить. Дело в том, что у семьи Л’Оттар есть определенная родовая особенность. Наверное, магическая, потому что я не представляю, как иначе такое возможно. Нойшарэ, как и ее отец, и дед, и прежние поколения, в моменты ярости приобретает уникальные боевые возможности. Они всегда встречали атаки на стенах, в первых рядах, из поколения в поколение, и за это их очень уважают. И Нойшарэ не отступает от традиции, даром что девушка.
— Наверное магическая? — тупо переспросил я, недоверчиво разглядывая Ивишэр. Странно было слышать подобное определение не просто от мага, но от преподавателя Сечения Сферы.
Потом я вспомнил, что о подобном говорил и Таймарен, и совсем загрустил: расспросить обо всем этом саму оружейницу и ее товарища благополучно забыл. Чтобы не повторить ошибки, сделал себе пометку в блокноте.
— Вот именно этого вопроса я ждала и не знаю, что на него ответить. Этот дар проявляется у них только рядом с Серыми, в остальное время никак не дает о себе знать, заметить какие-то отклонения от нормы еще никому не удавалось, и мои коллеги оставили семью Л’Оттар в покое. Кайнашэна после того, что случилось с его дочерью, вообще стыдно было о чем-то расспрашивать, да и девочку неудобно беспокоить такими вопросами. У нас не принято лезть в чужую душу и чужую жизнь. — Она развела руками. — А наблюдать со стороны на передовой тем более некому. Не та ситуация.