Умалат со скучающим видом бродил по парку. Было пасмурно. По свинцового цвета небу ветер тащил белесые обрывки облаков. Шуршащие под ногами, неубранные листья деревьев источали горьковатый, вызывающий тоску запах. Следом шла молодая пара. Казалось, увлеченные разговором влюбленные ничего вокруг не замечают. Однако это было не так. Рыжеволосый молодой чеченец по имени Рустам и одна из его пассий, работавшая в ресторане Гази официанткой, повторяли маршрут Монгола и не теряли его из вида. Сегодня Рустам исполнял роль телохранителя и в случае любой угрозы должен немедленно прийти на помощь. А опасностей для Резоева существовало достаточно. Галкин, которому он должен позвонить сразу после похищения дочери и внука, может не выполнить условия и сообщить в милицию. Тогда возможны самые разные сценарии развития событий. Задача Рустама – вовремя обнаружить угрозу и предупредить Умалата. Еще одна причина, из-за которой он уступил Гази в просьбе не отказываться от подстраховки, это обыкновенные наркоманы и стайки бездомных подростков, которые за дозу или просто ради забавы могут забить человека до смерти.
Навстречу то и дело попадались пожилые мужчины и женщины, пришедшие насладиться осенним воздухом. В отличие от них, Монгола окружающая обстановка не располагала к умиротворению. Как это часто бывает, оставшись наедине с собой, он стал размышлять над тем, какую пользу принес своему народу и в целом мусульманскому миру. Последнее время подобное самокопание всегда заканчивалось одним и тем же умозаключением – борьбой и лишениями он и его соратники называли обыкновенное зарабатывание денег. Может, это одна из причин, что все попытки дестабилизировать обстановку в республике не привели к желаемому результату. Всем выгодно состояние вялотекущей войны. Она будет тлеть, пока не прекратится финансирование. Чем сейчас отряды боевиков в Дагестане и подполья в Ингушетии отличаются от преступных сообществ Москвы и того же Новолынска? Ничем. Умалат не был в Грозном, но за эти дни увидел много передач, посвященных республике. Он с недоверием относился к заявлению предателя, который сейчас там занял пост президента, не верил и российским газетам. Однако когда на экране появлялись отстроенные мечети, высотные дома, широкие проспекты и улицы, Умалат скрипел от досады зубами. Неужели у них все получилось?
Звонок от Гази оторвал от размышлений. Он оглянулся назад, вытащил из кармана телефон и приложил к уху:
– Слушаю тебя.
– Мы закончили, – ответил Гази. – Все чисто. Везем птичек в клетку.
– Молодцы. – Умалат облегченно перевел дыхание. – У вас остались силы, чтобы навестить «Айсберг»?
– Конечно, – подтвердил Гази.
– Хорошо.
Еще накануне, когда они обсуждали планы, Гази убедил Умалата, что он справится с двумя задачами. Сначала похитит дочь и внука Галкина, потом, уже вечером, займется наследницей его коллеги Белякова.
Умалат достал другой телефон и набрал домашний номер Галкина.
Трубку взяла, по всей видимости, супруга:
– Алло.
– Я могу услышать Сергея Петровича? – как можно спокойнее спросил Резоев.
– А кто его спрашивает?
– Мы познакомились на одной из конференций в девяностых годах, – начал бандит заготовленную легенду. – Наверное, он меня не помнит. Но сейчас я в Москве, хотел бы пообщаться. Звонить из-за границы удовольствие не из дешевых, да и визитку я нашел совсем недавно…
– Да, слушаю вас. – мужской голос выдавал, что его обладатель слегка простужен.
– Это Сергей Петрович? – на всякий случай переспросил Умалат.
– Он самый, – подтвердили на другом конце. – С кем имею честь…
– Я бы хотел, чтобы при разговоре рядом с вами не было посторонних людей, например, горничной или супруги.
– Странная просьба, – в голосе ученого появились нотки недоумения, но одновременно послышались шаги и что-то стукнуло. Умалат мог предположить, что Галкин ушел в другую комнату.
– Теперь можно говорить?
– Да, конечно, – подтвердил Галкин.
– Называйте меня Аслан, – представился Монгол. – Мне надо с вами немедленно встретиться. Поверьте, дело безотлагательное и очень важное.
– Вы сказали, будто мы коллеги и находитесь в Москве, – с недоумением напомнил Галкин.
– Да, вашей супруге я сказал именно так, – подтвердил Умалат. – На самом деле я в вашем городе.
– Ольга Николаевна, моя супруга, сейчас в больнице, приболела немного, а ответила вам соседка. Помогает по хозяйству, – пояснил Галкин. – Давайте вернемся к начатому разговору. В чем срочность нашей встречи?
– Я не могу сказать вам по телефону. – Умалат сделал вид, будто колеблется. – Это касается вашей дочери и внука.
– Что с ними?! – с ходу спросил ученый.
– Пока ничего, – уже с металлом в голосе заговорил Резоев. – Но если вы сейчас не приедете в указанное место или мои люди, которые за вами наблюдают, узнают, что вы обратились в милицию, я исчезну, а вы больше не увидите самое дорогое, ради чего живет человек.
– Кажется, я начинаю понимать, – охрипшим от волнения голосом заговорил Галкин. – У вас кавказский акцент. Насколько мне известно, вы любители легких денег, и вам удалось узнать про премию, которую я получил. Значит, я должен приехать, чтобы обсудить вопросы выкупа?
– Пока остановимся на выполнении моих условий, – жестко ответил Умалат. – И не шутите. Дайте мне ваш номер сотового телефона.
Галкин уже дрожащим голосом продиктовал цифры, которые Умалат записал на третьем телефоне.
– Где вы будете меня ждать? – спросил ученый.
– На Горького, в парке, – проводив взглядом молодую пару, ответил Умалат. – Пройдете через центральный вход, вас увидят.
– Когда?
– Я уже на месте.
– Вы так уверены, что я приеду, – начал было Галкин, но неожиданно спохватился. – Значит, Ольга и внук у вас?
– Я сказал вам об этом в самом начале…
Галкин появился спустя час. Его встретил Аслан и предложил пройти два квартала в сторону центра. Там, в машине, ученого поджидал Умалат. Он уже знал из доклада людей Гази, что Галкин выполнил требование не сообщать о похищении в милицию, но все равно нервничал.
Запиликала лежащая между сиденьями трубка.
– Монгол, это Аслан говорит, он подходит к машине.
– Встреть его, – приказал Умалат водителю. – Эти профессора очень рассеяны. Еще пройдет мимо.
Через минуту рядом с ним уселся Галкин.
– Здравствуйте, – он прокашлялся в кулак. – Где моя дочь?
– В одном надежном месте, – уклончиво ответил Умалат. – Хотите убедиться?
– А вы как думаете? – вопросом на вопрос ответил Галкин. – Я звонил ей домой. Трубку никто не берет. Похоже, вы не блефуете. И все же…
– Тогда поехали, – приказал Умалат водителю, а Галкину протянул повязку из черного материала: – Наденьте на глаза.
Галкин подчинился:
– Как в страшном сне.
– Не беспокойтесь, это плохо для здоровья, – проверяя, не обманул ли его ученый, Резоев бесцеремонно поправил края повязки.
Ехали молча. Умалат наблюдал за Галкиным. Немного покрутились по городу, пытаясь проверить, есть или нет «хвоста». Но ничего, что могло вызвать хотя бы малейшее подозрение на наружное наблюдение, не было.
Повязку Галкину разрешили снять только в коридоре импровизированной тюрьмы. Несмотря на скудное освещение, ученый долго щурился и морщился. Наконец огляделся и выжидающе посмотрел на Умалата.
– Покажите ему дочь, – приказал тот надсмотрщику и повернулся к Галкину: – Только без фокусов. У вас три минуты.
Парень в черном комбинезоне прошел в конец коридора, погремел ключами, щелкнул задвижкой и распахнул металлические двери. Галкин медленно направился в его сторону.
– Папа! – раздался сдавленный вскрик Ольги.
– Деда! – завопил внук. – Ты за нами приехал?
– Что происходит, папа? – всхлипывая, спросила дочь. – Нас схватили прямо у дома и привезли сюда. Они требуют выкуп?
Умалат подошел к двери и заглянул внутрь.
Галкин стоял посреди камеры, дочь, обхватив его за шею, рыдала, а внук теребил за низ куртки.
Галкин погладил Ольгу по спине, потом отстранился от нее, оглядел камеру и резко повернулся к Умалату:
– Я требую, чтобы вы немедленно выпустили их отсюда!
– Это невозможно.
Неожиданно, проявив незаурядную прыть, Галкин бросился на чеченца.
Охранник среагировал быстро. Он оттолкнул Умалата в сторону и захлопнул за оказавшимся в коридоре Галкиным дверь. В следующий момент в воздухе мелькнула резиновая дубинка, раздался глухой звук удара по темени, и ученый со стоном повалился на пол.
– Закройте его до вечера в камеру, – глядя, как ученый приходит в себя, распорядился Монгол и направился прочь.
Ему стало ясно: Галкин не из тех людей, которые сразу ломаются. Для основательной беседы его нужно еще подготовить, сломить волю и убедить в безысходности.
Глава 5
На город опускались сумерки. Проносившиеся по шоссе машины ехали с включенным светом. Засветились и окна нового микрорайона. Сосновый лес, начинавшийся сразу за дорогой, погрузился в темноту.
– Как ты думаешь, Сакка, может быть такое, что сегодня они никуда не поедут? – спросил навалившийся грудью на руль кавказец с пронзительным взглядом и крупным, с горбинкой носом. Черные волосы были аккуратно подстрижены. Кожаная куртка обтягивала могучие плечи. Казалось, с такими габаритами ему тесно в машине.
– Не знаю, Орцхо, – ответил сидевший сбоку чеченец. – Сам знаешь, всякое бывает.
Сакка, как две капли похожий на Орцхо, выглядел немного моложе и уступал в росте.
Сзади дремал Аслан. Щуплый, невысокого роста парень принадлежал к тому поколению чеченцев, которые практически не жили на родине. Он родился в девяностом, а через пять лет его вывезли в Россию.
Четыре часа назад братья Шамиевы – Орцхо и Сакка вместе с Асланом, развернулись и встали на проселке недалеко от выезда из Академгородка. Сосны и кустарник делали их машину практически невидимой с дороги.