– Оба! В разные стороны! Кубарем! – резко выкрикнул послушник, оторвав свирель от губ. Он понимал, насколько велик риск, но другого выбора не видел, рассчитывал только на то, что вампир и бывшие монашки не успеют осознать происходящее – они и не успели. А вот близнецы все сделали верно, не зря же он их натаскивал, заставлял по команде без размышлений откатываться в сторону от противника. Оба лоботряса слаженно отскочили – один влево, другой вправо, – колобками перекувырнулись по полу.
Арсентий бросил быстрый взгляд на стоящую рядом Анну, которая покачала головой и подняла руки ладонями вперед. Он кивнул в ответ и выхватил из сумки свою серебряную цепь, на огромной скорости закрутил ее перед лицом.
– За спину! – опять рявкнул послушник. Парни без разговоров бросились к нему, встали за плечами. Сразу пять вампирш собрались было их схватить, но цепь свистнула в руках Арсентия чуть быстрее, хлестнула первых двух по рукам, и они с шипением отскочили, потирая ожоги. Остальные, увидев это, тоже замерли на расстоянии.
– А она? – Гриня показал на Анну.
– Она пусть тут. Гриня – лук! Федька – вода! – коротко, как и положено в бою, командовал Арсентий. – Отходим к дверям.
– Ай-ай-ай. Ну что же, ребятки, вы сами выбрали свою долю. Не хотите вечной жизни, получите быструю смерть. – Луций, вскочивший до этого с трона, смотрел на них с неизменной легкой улыбкой. – Анна, я так понимаю, ты с ними? Тем хуже для вас всех.
Черты его тонкого лица изменялись на глазах. Клыки удлинились, горящие очи глубже утонули в глазницах, кожа пожелтела. Следом за ним обезобразились и лица девушек – они окружали четверку отступавших, старались зайти со спины, шипели и тянули когтистые лапы. Больше всего монахини в этот момент напоминали стаю хищных птиц, почуявших, что добыча может уйти.
За плечом послушника быстро затренькал лук, стрелы одна за другой запели в воздухе. Они втыкались в тела тварей, приносили им мучительную боль, но не убивали, а только останавливали. Почти сразу же те приходили в себя, вновь тянулись к жертвам. Так же действовала на них и святая вода, которой брызгал Федька, – вампирши морщились, отскакивали чуть назад, но тут же возвращались.
За спиной наконец потянуло сквозняком – это один из близнецов распахнул дверь во двор. Ни на секунду не прекращая орудовать своей цепью, Арсентий отступил еще на шаг. И как назло, в последний миг, не рассчитав, ударился пяткой о порог, едва не завалившись на спину. Стараясь удержать равновесие, он вынужден был на миг сбить вращение цепи, чем тут же не преминули воспользоваться твари – разом рванули вперед. Вцепились в руки, с силой потянули к себе, оскалились в надежде впиться в его плоть, высосать из него жизнь. Цепь вылетела из выкрученной руки, и страх на секунду кольнул Арсентия в сердце.
Понимая, насколько сильнее и многочисленнее противник, он начал свою боевую пляску. Настоящий воин, натасканный на владение мечом, и без оружия не становится беззащитным – тело за годы подготовки привыкает быстро реагировать на действия врага, даже если руки пусты. И Арсентий продолжил бить и защищаться – да, его удары не вредили вампиршам, а на руках почти сразу же появились многочисленные царапины от когтей, но от ударов твари отлетали в стороны, как обычные люди. Правда, ненадолго.
Помогли близнецы. Лук в руках у Грини запел еще быстрее, а Федька подхватил с пола цепь, закрутил, целя по лапам вампиров, почти так же быстро и уверенно, как до этого наставник. Окружавшая нечисть вынуждена была на миг отступить, и этого мига Арсентию с учениками хватило на то, чтобы выскочить во двор, залитый лунным светом.
– Двери, быстро! – вновь рявкнул Арсентий. – Гриня, найди, чем припереть.
Втроем – послушник, Федька и Анна – навалились снаружи на дверь, в которую с той стороны били глухие удары, сопровождаемые мерзким шипением и визгом. Держать было сложно, слишком сильно вампирши хотели вырваться, чтобы убить людей. Но вскоре Гриня вернулся, таща на плече крепкий брус, одним концом упер его в землю, другим – в дубовые доски дверей. Арсентий вновь залез в мешок, вынул три бутыли, две бросил парням, поймавшим их на лету. Свою бутыль швырнул о стену, она разлетелась на мелкие осколки, и по бревнам потекла густая маслянистая жидкость. Чуть в стороне его действия повторили близнецы.
Арсентий несколько раз чиркнул трутнем о кремень, но искры не было. Еще раз чиркнул, и наконец жидкость вспыхнула ярким пламенем. Вскоре огонь охватил стену, а затем и всю оскверненную церковь. И ночь разорвал горестный вопль вампиров, не готовых сейчас умирать. Тем более что жить они рассчитывали еще очень и очень долго.
– Ну вот вроде бы и все, – перекрестился послушник. И тут же подгоревшие двери треснули от мощного удара. Выламывая доски, во двор вылез Луций в своем истинном, ужасающем обличии – с когтями и клыками, – раскинул за спиной кожистые крылья, поднял руки и громко захохотал.
– Вы что, смертные, думали, что меня так просто победить? До утра вы все умрете.
Мерзко и громко зарычав, он одним ударом лапы сбил с ног Гришку, развернулся и со всей силы вмазал в грудь Арсентию, который от этого пролетел по воздуху с десяток аршин. И, даже несмотря на то что падать он умел без последствий для себя, удар вампира был столь силен, что послушник больно ударился спиной о землю при падении. Через силу встав, встряхнул головой, огляделся, оценивая происходящее. Увиденное не особенно радовало.
Гриня, так же как и он, медленно поднимался на ноги. Анны не было видно, наверное, спряталась. А тварь, которая на поверку оказалась гораздо сильнее, чем он думал, нависла над Федькой, оскалив пасть. Близнец бил его цепью, но толку не было никакого, вампир даже не замечал ударов. Тогда Арсентий выхватил из мешка связку осиновых кольев и деревянный молоток, кинулся к вампиру. Ему повезло – Луций, увлекшийся близнецом и считавший, что остальные противники не представляют для него опасности, не смотрел вокруг.
Приблизившись, послушник взмахнул обеими руками – левой воткнул твари в поясницу один из кольев, а правой ударил молотком, загоняя осиновое острие поглубже. Вампир оглушительно заревел, отшвырнул в сторону Федьку и схватился за раненое место, быстро разворачиваясь. Арсентий приготовился было повторить, но тут Луций бросил ему под ноги вынутый из спины кол и опять захохотал.
– Ты решил, что меня можно убить этим? Или хотя бы ранить? Я тебе не какой-то упырь. Я эмпус из южных земель! На свете почти нет оружия, которое может меня убить.
С огромным трудом Арсентий увернулся от когтистой лапы. Для этого ему пришлось резко отклониться назад, почти упав на траву. И даже это спасло не до конца – когти разорвали стеганку на груди, полоснули по ребрам. А взмахом второй лапы мерзкая тварь сбила Арсентия с ног. Вампир навис над ним, потянулся к горлу клыками. Послушник попробовал откатиться в сторону, но когти насквозь пробили плечо, пришпилили его к земле. Здоровенный кулак ударил в живот так, что, казалось, все внутренности превратились в кашу. Не помогло даже то, что Арсентий резко выдохнул и напряг перед ударом все мышцы.
– Арсентий, лови! – Голос Анны на миг отвлек тварь от жертвы. Послушник тоже посмотрел на нее и увидел, как, вращаясь в воздухе, к нему летит его же меч, оставленный в гостевом доме. Арсентий поднял руку – не очень ловко, ударив по запястью, но рукоять все-таки легла в его ладонь. Не веря, что это сработает, он махнул оружием и увидел, как отрубленная клешня твари отлетает в сторону.
– Как? – заревел вампир и ухватился за культю, оставшуюся от лапы. – Где ты взял этот меч?
– Там, где взял, больше нету, – прорычал Арсентий, изо всех сил втыкая меч в грудь врага, в то место, где у того должно было быть сердце. Луций заревел еще громче, отшатнулся назад. Ковыляя на подламывающихся ногах, он отступил к стенам догорающей церкви, упал на спину, несколько раз дернулся и затих навсегда.
– Все живы? – подниматься не было сил, поэтому Арсентий спросил это, не вставая.
– Да! – по очереди ответили близнецы. А сестра Анна опустилась рядом с ним на корточки, потирала ладони, покрытые сильными ожогами от рукояти меча.
– Светать начинает, – Арсентий посмотрел на небо, уже розовеющее на востоке.
– Да, – ответила Анна без каких-либо эмоций в голосе.
– Ты точно уверена, что хочешь этого? Можешь еще спрятаться где-то.
– Да, хочу. Разве ж это жизнь?
– Как ты вообще ему поддалась?
– Ты же слышал его – голосом своим будто чаровал. По одной нас обхаживал, а когда ко мне пришел, уже половина сестер с ним была. И такие сладкие речи говорил о том, какая я прекрасная и что меня надо любить и ценить. Не удержалась, забылась в один момент, горло подставила.
– Стоило оно того?
– Нет. Я и так уже думала, что надо утром на солнце выйти, а тут еще ты появился. Про семью свою рассказал, и выбор твой. – Она попробовала поправить запачканную рубаху, пропахшую гарью, но потом бросила это занятие.
– А про меч как догадалась?
– Я когда к вам приходила – ну, когда мы ужин приносили, – заметила ножны, ты их плохо скрыл. А потом вспомнила, вот и побежала.
– Хорошо, что вспомнила. Иначе туго бы нам пришлось. – Он потрогал повязку на плече. – Спасла нас.
– Арсентий, Арсентий! – Анна подняла руку и прохладными пальцами прикоснулась к его щеке. – Почему же ты мне все-таки не встретился тогда, до пострига? Все было бы совсем иначе и у тебя, и у меня.
Какое-то время оба молча смотрели друг на друга, потом она глубоко вздохнула.
– Замяте скажи, что я от болезни умерла, ладно? Он хороший человек, ни к чему ему про все это знать. – Анна быстро поцеловала послушника в губы, развернулась и решительно побежала по ступеням на стену. Остановилась наверху, повернулась лицом к востоку.
Арсентий не стал смотреть на это. Быстро спустился к реке, где около лодки близнецы готовились поднимать парус, благо ветер дул в нужную им сторону. Молча опустился на скамью на корме возле руля, устало откинулся, без каких-либо мыслей в голове смотрел на воду. Пока рядом не раздалось тихое покашливание.