Значит, выход совсем близко.
— А вот теперь задержись, — велел неотступно следующий за мной мастер Майэ, когда я сделал еще один шаг и добрался, как мне показалось, до предпоследнего или даже последнего слоя.
За ним уже виднелись размытые, но вполне угадываемые очертания деревьев, под ногами была видна земля и даже отдельные камушки из числа тех, что лежали поближе и были покрупнее. Звуков и запахов, правда, я не ощущал. Да и пространство дальше нескольких шагов от выхода виделось мне чем-то далеким, непонятным, белесоватым с бесформенными темными пятнами по краям.
— Выдохни, — тем временем приказал мне учитель, и как только я исполнил очередной приказ, негромко спросил: — Видишь, как колеблется от твоего дыхания граница? Чувствуешь, насколько она стала тонка? Она похожа на мыльный пузырь, правда? Чуть заденешь, как он тут же лопнет. Запомни это ощущение. Это очень важно. А теперь смотри…
Он вдруг выпростал вперед узкую старческую ладонь, а потом несколько раз едва заметно коснулся кончиками пальцев зависшей перед нами пленки. То ли просто ткнул, то ли ударил… я поначалу не разобрал, но неожиданно понял, что после этого что-то вокруг изменилось.
Вернее, нет, не так. Я понял, что именно вдруг изменилось — я внезапно увидел тонкие ручейки света, проникшие сквозь границу в наш пространственный купол, прямо как в лесу, когда солнечные лучи пробиваются сквозь густую листву и создают совершенно невероятную картину. Услышал, как шелестит снаружи листва, как шевелит древесные кроны поднявшийся ветер и как тревожно кричит на ветке одинокая чайка.
А еще я почувствовал запах… неповторимый аромат хвои, старых листьев, лесных цветов… и ошеломленно обернулся к учителю.
— Как такое возможно⁈
Тот в ответ только улыбнулся и знаком предложил мне сделать то же самое.
Я, все еще пребывая в некоторой оторопи, сделал. Только не внизу, как мастер, а на уровне своего лица. И вот тогда меня осенило во второй раз, потому что сквозь крохотные отверстия в границе я не только услышал, но и увидел настоящий мир. Причем не как в замочную скважину, а как сквозь перфорированный лист бумаги, сквозь который, если поднести его поближе к глазам и немного подержать, можно смотреть на мир, почти не замечая, что тебя от него что-то отделяет.
— Это — предел, после которого твое присутствие внутри границы станет заметным, — пояснил учитель, когда я изумленно выдохнул. — Сейчас тебя еще не видно, но уже может быть слышно, поэтому дыши потише и держи рот на замке. Если отверстия будут слишком большими, то при желании тебя можно будет и увидеть. Ну а если ты пришел, осмотрелся и убедился, что рядом никого нет и никакой угрозы не предвидится, то смело выходи…
Мастер Майэ сделал жест, как будто смахивал паутину с лица, и последний слой границы исчез, оставив нас обоих стоять посреди пустыря.
Я быстро обернулся, но портал уже закрылся. И при этом, как и говорил учитель, никаких заметных изменений после себя не оставил. Ни в пространстве, ни на самой границе… получается, что, проскользнув между слоями, мы оставили так мало повреждений, что для стороннего наблюдателя показалось бы, что мы прямо из воздуха появились, хотя на самом деле для того, чтобы сюда прийти, мне пришлось проделать довольно сложную работу.
Тогда же я понял и то, что на самом деле мне не нужно было дробить границу на такое большое количество слоев. Достаточно было подцепить и правильно выделить лишь последний, самый важный и тонкий слой. В нем, как говорится, вся соль. Но если бы я не накромсал перед этим девятнадцать точно таких же, то вряд ли смог бы быстро определить нужную толщину. Так что мастер Майэ не просто так заставил меня поработать. А когда убедился, что я все правильно понял, одобрительно кивнул.
— Молодец. Тренируйся дальше.
Я, естественно, времени зря терять не стал и до самой темноты добросовестно бороздил поляну своими порталами, учился правильно в них входить и особенно выходить. Учился делать слои нужной толщины. Пробовал и более тонкие, и более толстые варианты. Учился останавливаться внутри границы перед самым выходом. Экспериментировал с последним слоем. И только после того, как почувствовал себя в нем вполне уверенно, отправился домой, уже примерно представляя, что там увижу.
И правда.
Когда я шагнул порталом прямиком в сад, а следом за мной тихо и незаметно прилетела найниитовая чайка, лэн Даорн снова был один и снова, как вчера, сидел на земле с несколько пришибленным видом. Но на этот раз он меня хотя бы заметил, кивнул. И ни разу не возразил, когда я подошел и аккуратно положил руку на его вспотевший лоб. Вместо этого он, напротив, лишь прикрыл глаза и внимательно к себе прислушался. А после того, как проявился эффект синтезированного специально для него стимулятора, задумчиво хмыкнул.
— Это немного похоже на работу целителя. Внешних эффектов вроде бы не видно, но усталость становится меньше, слабость постепенно исчезает, ноги перестают дрожать, голова становится ясной… а еще есть очень хочется, — со смешком заключил он, проанализировав свои ощущения. — Хотя всего мэн назад при мысли о еде меня откровенно мутило.
Встал он, кстати, сам, да и до кухни идти ему было намного легче, чем вчера, когда мы вдвоем с трудом добирались до душа. Его лицо при этом явственно посветлело, в глазах появился живой блеск. Его дар благодаря усилиям Эммы тоже стабилизировался. Хотя, конечно, тело все еще было истощено и вполне обоснованно требовало энергии на восстановление, так что ужин мы смели в один присест и дружно решили, что завтра утром надо будет закупиться уже побольше.
Следующие два дня прошли как под копирку и ничем особенным не отличались. А вот в одэ-рэ[1], когда мастер Майэ обнаружил, что я вполне освоился с порталами, то неожиданно усмехнулся и, кивнув на центр пустыря, велел:
— Шагай туда. Прими любую позу, в которой тебе удобно, и чувствуй.
— В смысле слушай? — не понял я, послушно заняв место и по привычке усевшись в позу покоя.
— Нет, ученик. Именно чувствуй. Надо, чтобы ты избавился от лишних мыслей и сконцентрировался.
— Эм. На чем именно мне нужно сконцентрироваться? — озадаченно переспросил я, так и не сумев сообразить, чем поможет сидение в позе лотоса, если нет конкретной задачи.
Мастер Майэ только усмехнулся.
— На себе самом. Как ты уже сам заметил, внутри границы сложно ориентироваться. Оказавшись там, ты становишься похож на ребенка, вот-вот готового запутаться в вывешенных на просушку простынях. Сейчас тебе помогает хорошая память, врожденное чутье и тот факт, что твои порталы открываются в пределах видимости. Но в слоях, особенно когда они такие тонкие, длинные и выглядят, как настоящий лабиринт, очень легко запутаться. А еще, если помнишь, ты там будешь не один. Но далеко не каждый коллега-маг, который окажется с тобой рядом, придет к тебе с благими намерениями. Пространственному магу следует соблюдать осторожность, если он не хочет остаться внутри границы навсегда. Поэтому ты должен научиться чувствовать не только границу, но и свое место в ней. Должен понимать, как определить, есть ли кто-то с тобой рядом. Вовремя заметить чужака. Вовремя уйти. Не дать заметить себя… это важное умение. Но показать его на пальцах нельзя. А значит, тебе пора начинать этому учиться.
— Так я все-таки не понял, что именно мне надо делать? — нахмурился я.
Блин. Дайте мне конкретную цель! Куда смотреть, к чему стремиться… а не вот это вот все.
— Просто чувствуй, — со смешком повторил учитель. — Как умеешь. Как тебе подсказывает инстинкт. Можешь медитировать. Можешь выполнять упражнения на концентрацию… Твоя цель — ты сам, а также граница и все, что внутри нее. Попробуй ее ощутить. Дай ей ощутить тебя. Если у тебя получится, то мне и объяснять ничего не придется. Если же нет… что ж, значит, ты для этого еще не созрел, и к этому нам придется вернуться позже.
«Ладно, — подумал я, проводив скептическим взглядом исчезающего учителя. — Надо, значит, надо. Будем пробовать».
А потом сверился с внутренними часами, покосился на молчаливую чайку, которая с момента ночной вылазки теперь сопровождала меня везде и всюду, заметил неподалеку такого же молчаливого йорка и мысленно кивнул: почти восемь вечера. Время еще есть.
«Эмма, растолкай меня рэйнам к десяти, пожалуйста», — попросил я, рассудив, что раньше наставнику, скорее всего, не понадоблюсь.
«Таймер запущен», — тут же отозвалась подруга, после чего я закрыл глаза и приступил к выполнению поставленной задачи.
Честно говоря, ничего путного я в тот день так и не высидел. Ну разве что привел в порядок эмоциональный фон, ненадолго отрешился от мира с его суетой и проблемами, морально отдохнул, помедитировал вволю… однако ничем таким особенным меня за это время не осенило, и ничего нового я, пока сидел, как дурак, посреди пустыря, так и не ощутил.
При этом на следующий день, когда учитель снова нас навестил, то про мои успехи он, в отличие от прошлых визитов, ничегошеньки не спросил. То ли его это не интересовало, а то ли, что вероятнее, он знал, что успехов у меня нет, вот и не задавал глупых вопросов.
Тем не менее, погоняв меня по поляне и порядком истощив мой дар, он сегодня ушел раньше обычного, даже не напомнив напоследок, что у меня осталась невыполненная задача. Но я расценил это как поощрение к дальнейшим действиям, поэтому, как только мастер Майэ отправился мучить моего наставника, снова уселся в центр поляны и попытался понять, что же именно я делаю не так.
В процессе размышлений и в молчаливых спорах с подругой я все же решил, что если от меня хотят, чтобы я что-то там почувствовал в отношении себя и границы, то мне, наверное, просиживать штаны надо не в реальном мире, а прямо там, внутри нее. Потому что оно вроде как логичнее.
Ну что… забрался я между слоев. Честно просидел там еще два с половиной рэйна по реальному времени. Но и на этот раз никакое откровение на меня не снизошло, и никаких видимых результатов я тоже не добился.