— Откуда ж мне знать? — удивился старик. — Дойди до конца хотя бы одной из нитей, вот и узнаешь.
— Вы ведь сами говорили, чтобы я соблюдал осторожность и по незнакомым нитям не шастал.
— Правильно. И сейчас готов это повторить. Но вспомни нить, которую ты видел во сне, и ту, которую использовал сейчас. Они одинаковые?
— Нет, — тут же отреагировал я. — Во сне звук от нее был тоньше и чище. Оттенок немного не тот. И на ощупь они тоже разные.
Мастер порталов улыбнулся.
— Вот ты и нашел свои первые ориентиры. Запомни разницу. В следующий раз она тебе непременно поможет.
— Да, но если сейчас я перемещался по чужой нити, не означает ли это, что маг, который их создал, меня заметил?
— Нет, ученик, — покачал головой мастер Майэ. — Чтобы почувствовать тебя, хозяин родственной нити должен и сам находиться здесь. Но даже в этом случае он ощутит неладное лишь тогда, когда вы окажетесь очень близко друг от друга, то есть буквально столкнетесь нос к носу. А вот чужие нити — да. Чем больше отличий, тем раньше тебя почувствуют.
— А что делать, если, скажем, я использую родственную нить, а с ее хозяином мы не в самых хороших отношениях. Это как-то скажется на перемещении?
— Нет. Ваши отношения на степени родства никак не сказываются. Вы близки по крови, а не по духу. По уровню дара. По его направленности. А порталы, то есть в данном случае нити, как семейные трассы, где у каждого члена семьи есть возможность ими пользоваться, пока их не исключат из рода. Собственно, нить, по которой ты сейчас прошел, могла быть создана много веков назад. Маг, который ее протянул, может быть уже мертв. Но ниточка все-таки осталась, и ты всегда можешь ею воспользоваться.
Я замер.
— Стоп. Что значит, создана? Их что, можно тянуть умышленно?
Мастер Майэ неожиданно расхохотался.
— А для чего, по-твоему, я провожу здесь так много времени? Конечно, можно. В этом-то и смысл! Ты можешь открывать порталы заранее, тянуть их куда угодно, как угодно и именно туда, где тебе надо чаще бывать. Дома, в академию, в дом отдыха на море… Да хоть весь Найар ими окружи, и у тебя будет целая куча своих персональных трасс, которыми с высокой степенью вероятности потом станут пользоваться твои потомки.
— Дайн, — вздрогнул я. — Так вот почему ваших порталов на самом деле никто не видит. И почему вы так легко перемещаетесь на огромные расстояния, а о вас при этом даже знать не знают.
— Именно, ученик. Право находиться в субреальности — это, в первую очередь, свобода. А также скорость. Удобство. Безопасность. И возможность десятилетиями незаметно перемещаться практически в любое место, куда тебе захочется. След от субреальности в обычном мире незаметен, да ты и сам мог в этом уже убедиться. Ни один обычный портал этого не умеет. Ни одна расщепленная граница не даст такой степени невидимости, как нити в субреальности.
Я нахмурился.
— А от этого есть защита?
Как-то не хотелось бы, чтобы однажды в мою комнату вот так взял и ввалился какой-то чувак, который научился заходить в субреальность. И хорошо еще, если это будет благодушно настроенный ко мне чувак. А если киллер? А если шпион или предатель?
— Да, — неожиданно удивил меня учитель. — Защита от незваных гостей действительно есть, и ты не так давно очень даже успешно применил ее против меня.
— Пространственные карманы? — навострил уши я.
— Именно. Сквозь искусственно созданные границы обычный портал, если помнишь, не протянуть. Для этого он должен быть нестандартным, как у Лимо. И даже на изнанке этот закон не обойти. Поэтому войти в ваш дом я все-таки вошел, а вот внутрь кармана проникнуть уже не смог. Второй способ — это магические блокираторы, причем всех трех типов. Любая дорога или нить даже в субреальности непременно искривится, если на ее пути возникнет блокиратор. И тогда у тебя будет два пути — или прорываться в нужную точку с боем, или дать нити обогнуть препятствие, и тогда ты просто пройдешь мимо.
Уф. Уже легче. Теперь-то я уж точно буду страховаться от незваных гостей, особенно если мне понадобится сгонять лишний раз в промзону или в убежище. Кстати, тан Расхэ очень предусмотрительно заключил его в пространственный карман. Небось, тоже предполагал, что защита понадобится. Да и Лимо свои бумаги наверняка не просто так припрятал. В дрейфующем по всему дому кармане его бы даже мастер Майэ не достал, не говоря уж про магов попроще.
Я снова нахмурился.
— Учитель, а Лимо умел входить в субреальность, как вы или мастер Рао?
— Да, — кивнул старик, внимательно на меня посмотрев. — Но недолго. У него дар истощался еще быстрее, чем у Рао. А истощенный дар в субреальности — это фактически смерть. Поэтому-то он и ухватился за идею создания нестандартных порталов.
— Почему — смерть? — не понял я. — Здесь же нет времени. Значит, тело не стареет. А если оно не стареет, то и не умрет.
— Тело — нет. А вот наш разум, увы, не так крепок. Оставшись без дара, тело, конечно, не погибнет. Ты верно заметил. Но оно впадет в состояние оцепенения, стазиса, и будет находиться в нем до тех пор, пока его оттуда кто-нибудь не вытащит. Мир огромен. Субреальность — тоже. А те, кто может ее посещать, обычно передвигаются знакомыми маршрутами. Вернее, своими маршрутами. И на чужие стараются не заходить. Но даже если тебе и повезет, и на тебя кто-нибудь случайно наткнется, то между нами существует негласное правило — коллег из плена не извлекать.
— Почему?
Мастер Майэ строго на меня посмотрел.
— Потому, ученик, что, в отличие от тела, разум в состояние стазиса не впадает. Он не засыпает и не умирает. Но при этом он все видит, запоминает, размышляет, строит планы, испытывает страх, ужас, неуверенность…
— Вы хотите сказать, что для нашего разума время все-таки имеет значение?
— Если бы это было не так, мы бы не смогли здесь находиться. Дар, если помнишь, это свойство разума. Дар без разума существовать не может. А вот разум без дара — легко. Именно поэтому застрявший в субреальности маг очень быстро начинает сходить с ума. Причем со стороны кажется, что человек едва-едва успел истощиться, только-только замер и перестал подавать признаки жизни. И раз это произошло у нас на глазах, то мы искренне верим, что его еще можно спасти. А для него это мгновение уже успело растянуться в целую вечность. Именно это состояние называют временной ловушкой. Оно чрезвычайно опасно. Поэтому будь осторожен, ученик, и не суйся в субреальность, если не уверен, что сможешь из нее выбраться.
Я задумчиво качнулся на носках.
А ведь Лимо, по сути, тоже находился в такой ловушке, за исключением того, что тела у него не было. Но до сих пор мертвый маг на сумасшедшего откровенно не походил — мыслил здраво и связно, критику не утратил… что-то тут не сходилось.
Тем не менее выяснять это у мастера Майэ я не стал. Незачем плодить подозрения на пустом месте. А вот для себя зарубочку на память все-таки оставил: или учитель чего-то недоговаривает, или же Лимо мне снова солгал. И оба варианта меня категорически не устраивали.
— Ладно, ступай, — вздохнул мастер Майэ, когда я откровенно задумался. — Тебе пока нежелательно здесь долго находиться. Но завтра я тебя, скорее всего, навещу, и мы еще немного попутешествуем. Заодно узнаем границы твоих возможностей.
Я рассеянно кивнул, а потом все-таки спохватился.
— Учитель, а как отсюда выбраться?
— Используй узлы, — усмехнулся старик. — Если хочешь вернуться туда, откуда начал, пройди по нити обратно. Сожми нужный узел, и он вернет тебя в то же место и в то же время, откуда ты явился.
Я поблагодарил мастера за подсказку и вздохнул, когда тот, не прощаясь, исчез. После чего вернулся на два узла назад. Как и сказал учитель, нашел свой первый узелок, сжал. Благополучно вернулся в сходящую с ума границу, где меня тут же попыталось приложить башкой о внезапно ставшим твердым слой. Хотел было от него отмахнуться, но вместо этого решил, что хватит на сегодня, и просто его порвал. После чего в прямом смысле вывалился в реальный мир, удивленно взглянул на стоящего рядом мастера Рао и выдохнул.
Дайн! И правда, сработало!
— Как-то рано ты сдался, — с подозрением уставился на меня учитель.
Я обалдело помотал головой.
— Ага.
— Тогда повторим, — непреклонно заявил мастер Рао, и я, не успев толком очухаться, снова отправился в ту же самую бетономешалку. Правда, на этот раз проторчал там довольно много времени, благо после субреальности меня неожиданно осенило, и я додумался создать вокруг себя еще один пространственно-временной карман. После чего меня разом перестали донимать и граница, и мастер Рао, и даже Кэвин, который все это время упорно пытался на меня настроиться. Ровно до тех пор, пока учитель не понял, что я наконец нашел решение, и не постучался в специально оставленную для него дверь.
— Знаешь, что во всем этом самое забавное? — спросил Кэвин, когда мы топали через лес обратно к башне. — Я ведь за все это время так на тебя настроиться и не смог.
Я кашлянул.
— Да ну?
— Угу. Несколько раз пытался, но как только мне уже начинало казаться, что вот-вот тебя почувствую, как тут вдруг — бах, и все. Ты словно испарился на время. И приходилось начинать все сначала. Только под конец у меня что-то стало более-менее получаться. Я хоть убедился, что не совсем пропащий в плане магии разума. Однако твою защиту так и не пробил. Даже с места ее не стронул, хотя тоже пытался не один раз.
Я с любопытством на него покосился.
— То есть ты защиту сначала пытаешься раскачать?
— Да, так намного проще, чем бить в лоб. Но ты вообще никак не отреагировал, как будто я и не старался вовсе, — с досадой отозвался Лархэ.
«Эмма?» — обратился я к своей молчаливой спутнице.
«Так точно, — бодро отозвалась она. — Единичные попытки коснуться нашей защиты действительно были, но очень слабые, и к тому же они прекратились, когда ты ушел сначала в расщепленную границу, а потом в пространственно-временной карман, так что я не стала тебя отвлекать».