И всё же, несмотря на конфуз 2008 года в Грузии – хотя не исключено, что благодаря ему, – Запад вновь сделал шаг навстречу России: «произошли такие важные вещи, как перезагрузка с Америкой и установление отношений практически стратегического партнёрства с НАТО». Но, как считает Юргенс, Путин по-прежнему испытывал разочарование, даже унижение, что было вызвано отношением Запада к России:
«Мол, что бы мы ни делали, мы всё время граждане второго сорта, мы где-то на вторых ролях… И постоянная учёба, как надо себя вести. Если честно… даже меня это начинало раздражать. Особенно это сильно стало раздражать после второго расширения Европейского союза, когда туда вошли поляки и Балтийские страны, приобретя ту же переговорную позицию, что и, скажем, Франция, Германия и Англия. И министры иностранных дел, чиновники из этих стран начали поучать каждый раз приезжающую российскую делегацию: это не то, то не то».
Вообще-то учиться никогда не вредно, даже признанным экономистам и политгеографам. Однако постоянные упрёки в некомпетентности, даже произносимые с вежливой улыбкой, кого угодно могут довести до белого каления. А впрочем, русским стойкости и терпения не занимать.
Следующее унижение Россия испытала во время кровавого переворота в Ливии 2011 года:
«Мы дали возможность провести резолюцию ООН о контроле только над воздушным пространством Ливии, а потом этот контроль "превратился" в наземную операцию. Было проигнорировано всё, о чем договаривались… И всё это на фоне будоражащих влиятельных силовиков антикоррупционных увольнений в спецслужбах. Я думаю, что всё это вместе, сплетённое в тугой узел, и привело к решению о закрытии либерально-западнического проекта. Или, по крайней мере, о его серьёзной корректировке».
Каким образом события в Ливии связаны с некомпетентностью российских спецслужб? Где Юргенс углядел связь между бомбардировками Ливии и коррупцией в России? Можно согласиться с ним лишь в том, что «ливийский эксперимент», то есть тамошняя «квазицветная» революция, был воспринят как абсолютное игнорирование всех и всяческих российских интересов. Так кто же виноват в том, что в результате пострадали наши либералы? «Обиженный» Путин или Запад? Ответ, пожалуй, очевиден.
«Потом началась негативная реакция Запада на выборы Путина президентом в 2012 году. Критические высказывания Клинтона, Байдена, Маккейна, видимо, докладывались соответствующим образом. Это раздразнило окончательно, а потом, после киевского Майдана, конечно, была выстроена теория, которая превалирует в Кремле, – на Украине произошла насильственная смена режима при поддержке Запада. А раз так, то, как я подозреваю, внутри страны включаются силы нешуточные. Самое меньшее – это поиск «пятой колонны», а могут быть и более крутые меры. И попасть под этот каток может любой, а этот нынешний кажущийся хаос управляем теми, кто считает, что угроза смены режима при поддержке Запада есть и у нас».
Осталось загадкой, что Юргенс подразумевал под «соответствующим образом». Скажем, опубликованные в российских СМИ резкие высказывания американских политиков о Путине автор книги тщательно сверял с оригиналом и расхождений так и не нашёл. Что же касается теории о том, как произошла смена власти в Киеве, тут даже не надо фактов, потому что вполне хватит только логики: всё произошло по тому же сценарию, по которому проходили «цветные революции» в других странах, а приезд высокопоставленных чиновников США в разгар событий это только подтвердил. Вот если бы они прилетели с намерением уговорить киевские власти пойти на федерализацию Украины и умерить воинственный националистический пыл, тогда бы не было того, что произошло в Крыму, а затем в Донбассе.
Вполне логично и то, что после событий в Киеве Путин задумался не о завоевании Украины, а прежде всего о том, как помочь попавшим в беду русским людям. И лишь затем мог заняться разработкой мер по недопущению незаконной смены власти в нашей стране, хотя определённые действия были предприняты ещё до этого. Что касается «пятой колонны», то у значительного числа россиян нет сомнения в её существовании. Или Юргенс считает, что Путин вполне устраивает западных политиков?
В итоге экономист сделал вывод почти апокалиптический:
«Мы вступаем в заключительный этап царствования Николая II, когда после отставки Витте и затем гибели Столыпина у верховной власти окончательно исчезла державшаяся усилиями этих людей воля к миру, к мирному развитию России, и возобладала экспансионистская, милитаристская линия. Сейчас у нас момент, когда силы реакции, в том числе новые возникшие клубы, в том числе идеологи, которых мы считали маргинальными, – стали востребованными и получили публичную площадку».
Это уже что-то из разряда фантазий, либо же автор выдаёт жеаемое за действительное. Слова про маргинальных идеологов не вызывают возражений, но возникает вопрос: что следует называть «силами реакции»? Есть разные, прямо противоположные мнения на этот счёт.
Как следует из рассуждений Юргенса, движению России по «либерально-западническому» пути препятствует не только Путин, но и «незрелость масс», на которую он ссылается в этом интервью. Так ли его нужно понимать: если не проголосовали за либералов, значит, не созрели? В конце концов, пусть каждый остаётся при своём мнении, или, если хотите, в заблуждении.
Далее следует анализ причин того, что произошло в Киеве, и реакции на эти события Кремля:
«Получить в середине столь успешной Олимпиады такой удар, который был моментально представлен как западная спецоперация, – это уже было непереносимо. И пошло-поехало…»
Итак, Запад не готов отдать, но спецоперации на самом деле не было. А что же тогда было – Запад сидел сложа руки и ждал, чем всё закончится на Украине, и лишь молился о том, чтобы не дошло до вооружённых столкновений? Уж очень неуважительное мнение о западных политиках.
А вот какие мысли будто бы одолевали Путина:
«Расчёт был такой: "Гордость выше хлеба". И потом, если берём Крым, то забываем о внутренних проблемах, получаем всенародный подъём вокруг возвращения священного Крыма и Севастополя – земли, где пролита русская кровь, где Толстой стал Толстым, где князь Владимир крестился…»
Типичный взгляд для псевдолиберала – желание крымчан для него ничто, это его ничуть не интересует, он просто не желает знать об этом. Да и забыть о внутренних проблемах нам не дадут – сначала санкции, затем падение цены на нефть. Ладно, порадовались немного после возвращения Крыма, однако кровавая АТО в Донбассе безмерно огорчила, затмив все иные ощущения.
А дальше снова из области фантазий:
«Забирают Крым. Но нужна отвлекающая операция. У украинцев армия, конечно, небольшая. Но если её полностью отмобилизовать, бросить на Крым, да ещё НАТО и Соединённые Штаты передадут Украине вооружение – это будет кровавая баня, мы не можем этого допустить. И начинается отвлекающий маневр в Донецке, Луганске, Одессе. Где-то он захлебнулся, где-то сопротивление реальное. Но манёвр удался…»
Когда экономист вторгается в малознакомую ему область военной стратегии и тактики, нередко получается натуральный бред! Российская армия без труда могла бы защитить Крым, даже после частичного перевооружения украинских войск с помощью западных стран. Ну посмотрите – авиация у Киева так себе, военнослужащие ПВО плохо обучены, чему свидетельством уничтожение российского ТУ-154 в 2001 году, а после отделения Крыма флота на Украине практически не стало, не говоря уже о том, что бедных солдатиков не во что одеть. И в то же время Крым связывает с материком только узкий перешеек, так что преградить путь украинской бронетехнике не составит особого труда.
Теперь припомним, когда всё это начиналось. Первого марта, ещё до провозглашения независимости Крыма, Павел Губарев был избран «народным губернатором» Донецкой области на митинге пророссийски настроенных дончан. А затем всё пошло по нарастающей. Митинги были и в Одессе, и в Харькове, и в Николаеве, и в Мариуполе, не говоря уже о Луганске. Так что «отвлекающий манёвр» тут совершенно ни при чём – Москва откликнулась на призыв о помощи в противостоянии восставшего Донбасса радикально настроенным киевским националистам.
Теперь пора затронуть самую трудную проблему – речь пойдёт о санкциях Запада против России. Вот мнение Юргенса:
«У Запада было больше возможностей, потому что весь санкционный режим вводился постепенно и просчитывался довольно серьёзно. При этом существовало там как минимум две группы – европейская и американская. Американская была настроена более радикально, европейская – менее. Западный, в первую очередь немецкий, бизнес сопротивлялся до последнего любого рода санкциям. Вплоть до истории с малайзийским "Боингом". После этого сдался даже Восточный комитет немецкой экономики, который, собственно говоря, и управляет процессами инвестирования в Российскую Федерацию».
Что ж, вполне логически обоснованный анализ. Ещё более логичным будет вывод, который можно сделать на этом основании. А дело в том, что возникает подозрение – пассажирский Боинг был сбит только для того, чтобы Запад в едином порыве встал на защиту униженной, несчастной Украины. Увы, провокация удалась, ну а голландские следователи, понятное дело, не торопятся.
Однако отвлечёмся от военной темы и обратимся к мнению экономиста по поводу западных санкций:
«Моя совесть чиста, потому что в самом начале я в одной из статей говорил, что победить со 146 миллионами населения и экономикой, пусть и шестой в мире, но производящей лишь 2% мирового ВВП, группу стран, которая насчитывает миллиард населения (США, Канада, Европа, Япония, Австралия, Новая Зеландия) и которая производит около 60% мирового ВВП, – ну экономически это никак не бьётся. Отсюда вывод: никаких стратегических выкладок (когда, что и за что мы сдаём, чтобы не уронить собственную экономику) произведено не было».
Вот против этого трудно возразить – похоже, что не просчитали, в который уже раз поверив, что Запад Путину не враг. Однако нет худа без добра – теперь уже все знают, что такое «импортозамещение» и «продовольственная самодостаточность» России, хотя за восемь лет далеко не все проблемы были решены.