Но ведь должен быть какой-то выход из той ловушки, в которую загнали себя США введением «адских» санкций против России! В Вашингтоне надеялись на то, что удастся снова обвалить цены на нефть, как это было сделано в 80-е годы и в 2014 году, однако арабские шейхи не пожелали резко нарастить добычу нефти, тем самым выступив против решений ОПЕК+. Вот что сообщил Wall Street Journal 9 марта:
«Оба ближневосточных государства отказались от увеличения добычи, заявив, что они придерживаются плана, утвержденного Организацией стран-производителей нефти и группой производителей, которую возглавляет Россия. Энергетический альянс с Россией, являющейся одним из ведущих нефтедобывающих государств, укрепил позиции ОПЕК, одновременно сблизив Саудовскую Аравию и ОАЭ с Москвой».
Понятно, что разумные люди не хотели бы участвовать в атаке на Россию, однако превратное понимание прав человека, «европейская солидарность» и давление со стороны вашингтонских политиков вынуждают их совершать поступки, за которые потом им будет стыдно – речь идёт о неприкрытой русофобии. Судя по всему, основная причина в тех принципах защиты униженных и оскорблённых, которые вышли на первый план в последние годы. Это и защита прав мигрантов из Африки и Ближнего Востока, и защита прав детей в семье, нередко доходящая до маразма, и защита женщин от сексуальных домогательств, и защита прав ЛГБД-сообществ вопреки основам христианской морали. После того, как Россия начала спецоперацию на Украине, казалось бы, надо разобраться, в чём причина, однако европейцы остаются в плену своих искажённых представлений о нравственности: если гомосексуалистов надо защищать, тогда уж, вне всякого сомнения, придётся встать и на защиту киевских властей, не взирая на то, что там главенствующую роль играют радикал-националисты. А как иначе, если они разделяют «европейские ценности», по крайней мере, на словах? Отсюда и неприятие всего русского, поскольку на нас поставили клеймо «агрессоров». Ну и ещё одна причина русофобии – это страх, укоренившийся с давних пор в мозгах: а вдруг русские казаки опять появятся на улицах Берлина и Парижа?
Характерным примером русофобии может служить событие, о котором сообщило издание Der Spiegel 27 февраля:
«Спецоперация России ведёт к потрясениям и в мире искусства. В пятницу мюнхенский "обербургомистр" Дитер Райтер, представитель социал-демократов, пригрозил просто выкинуть вон главного дирижера Мюнхенского филармонического оркестра и путинского дружка Валерия Гергиева».
К этому следует добавить уход из России множества западных компаний, обслуживающих население. Люди-то в чём провинились перед ними? Видимо, вина их в том, что продолжают поддерживать президента Путина.
Тем временем на Украине шла война. Возможно, кому-то в России казалось, что спецоперацию можно завершить за пару недель, однако в последние годы украинская армия существенно укрепилась, в частности, за счёт поставок оружия из стран НАТО, да и прошли те времена, когда войска сражались в чистом поле. Увы, следуя тактике бандитов и террористов, солдаты нацгардии в качестве живого щита нередко использовали мирных жителей, поэтому спецоперация вопреки ожиданиям изрядно затянулась, а вместе с тем США и их союзники вводили новые санкции против России, грозя обрушить её экономику. А что если вторжение на Украину было стратегической ошибкой?
Вернёмся к открытому заседанию Совета Безопасности РФ 21 февраля, на котором обсуждалось постановление Госдумы с призывом к главе государства признать независимость и суверенитет ЛНР и ДНР. Помимо однозначной поддержки решения о признании этих республик были высказаны и слегка завуалированные сомнения в обоснованности такого шага. Вот что заявил секретарь Совбеза Николай Патрушев:
«Внесу предложение, что было бы целесообразно откликнуться на предложение американской стороны, на предложение Байдена о том, чтобы Вы провели с ним переговоры, во время которых можно было бы сказать, что "вы всё делали против народа Луганской Народной Республики, Донецкой Народной Республики, а мы обязаны их поддержать. Если вы способны в кратчайший срок, – можно обозначить два-три дня, – прекратить всю эту кровавую бойню, мы будем вести с вами диалог…" Но убеждён, что Вам будет дан отрицательный ответ, с Вами не согласятся. И поэтому единственное решение – это признание».
В этих словах есть некая двусмысленность: с одной стороны, надо признавать, а с другой – надо бы предварительно побеседовать с Байденом. Эту позицию поддержал и глава СВР Сергей Нарышкин:
«Согласился бы с предложением Николая Платоновича [Патрушева] о том, что нашим, так сказать, западным партнёрам можно дать последний шанс, с тем чтобы предложить им в кратчайшие сроки заставить Киев пойти на мир и выполнить Минские соглашения. В противном случае мы должны принять решение, о котором сегодня говорится».
Но в выступлении главы СВР есть и более странные слова:
«Могу сказать, что этот пресловутый тезис о планах российского руководства "вторгнуться" на территорию Украины рождён в стенах Государственного департамента США и раскручен до таких пределов, что это уже просто напоминает пропаганду войны. А сделано это для того, чтобы попытаться спровоцировать киевский режим на очередную попытку решить проблему Донбасса военным путём. Этого допускать, конечно, мы просто не имеем права».
На первый взгляд, тут всё против логики: угроза вторжения войск РФ должна вызвать всеобщую мобилизацию, передвижение войск Украины к границе для защиты своей территории, а проблема Донбасса при этом отходит на второй план. Судя по высказанному предложению о необходимости переговоров и не вполне внятными рассуждениями о вторжении, глава СВР обладал сведениями, которые позволяли спрогнозировать затяжную кровопролитную войну, а вовсе не спецоперацию наподобие той, которая была проведена в 2008 году в Закавказье. Однако сказать об этом перед телекамерой он не мог, хотя наверняка докладывал Путину о том, что украинская армия уже не та, что восемь лет назад, что её численность с учётом резервистов превышает численность российских войск, подготовленных к вторжению. Скорее всего, решающим аргументом в пользу начала спецоперации стала преимущество России в боевой авиации и новейших ракетных вооружениях.
Уверенности в том, что всё закончится благополучно, не было и в словах Михаила Мишустина:
«Мы уже много месяцев ведём подготовку к возможной, соответственно, реакции, к признанию ЛНР и ДНР. Я имею в виду в первую очередь импортозамещение и анализ всех рисков, с которыми мы можем столкнуться в случае принятия таких решений. Они, эти риски, уже достаточно хорошо проработаны, нам понятны вопросы, связанные с ограничением в том числе импорта высоких технологий, и большой ряд других вопросов… Мы поддерживаем и сделаем всё необходимое, чтобы обеспечить экономическое развитие и благосостояние нашего народа… Я сейчас выслушал то, что сказал Николай Платонович. Считаю, необходимо, конечно, довести нашу позицию, если хотите, катализировать её, и, в случае если никаких подвижек не будет, признавать ЛНР и ДНР».
В своём выступлении глава правительства признал, что подготовка к неизбежным санкциям Запада после вторжения на Украину шла давно, но словосочетание «сделаем всё необходимое» воспринимается лишь как дежурная фраза, а вовсе не гарантия успешного преодоления последствий санкций США и их союзников. Поэтому и высказана слабая надежда на успех переговоров с Западом – Россия ещё не в том состоянии, чтобы тягаться с крупнейшими экономиками мира.
И тут с неизбежностью возникает вопрос: стоило ли возвращать в Россию Крым и оказывать помощь восставшему Донбассу? Возможно, надо бросить на произвол судьбы русских по происхождению людей, как это сделали после распада СССР на псевдонациональные государства? Ответ предельно очевиден: Россия Путина на это не пойдёт, иначе превратится в жалкое подобие независимого государства, для жителей которого на первом месте следование своим инстинктам, а нравственные принципы будут преданы забвению.
Но можно ли противостоять «адским» санкциям США и их союзников? Самая «страшная» из них – это блокирование золотовалютных резервов России в европейских банках, что, в частности, затрудняет выплату процентов по долгам. Несмотря на то, что к такому удару правительство оказалось не вполне готово, эффективные решения удалось найти. Во-первых, Россия заявила, что в этой ситуации будет вынуждена расплачиваться по долгам рублями. Кредиторов это не устроило, что вполне логично, при этом складывалась абсурдная ситуация – деньги на российский счетах в европейских банках есть, однако эти счета заблокированы и тем самым наносится финансовый урон банкам-кредиторам. В итоге странам ЕС пришлось разблокировать российские счета для банков-кредиторов. Во-вторых, Путин заявил, что Россия переходит на продажу природного газа недружественным странам только за рубли – имеются в виду действующие долгосрочные контракты. Это сильное решение, поскольку итогом его принятия могут быть несколько вариантов – либо потребителям газа придётся покупать рубли за евро и за доллары на Московской бирже, либо перейти на бартер, поставляя необходимые России товары в обмен на газ. Но есть и третий вариант: европейцы могут заключать краткосрочные контракты на поставку газа с оплатой в евро или в долларах. Россию и этот вариант вполне устроит, поскольку цены на спотовом рынке в 4-5 раз выше, чем по долгосрочным контрактам.
Слова президента РФ тут же привели к укреплению рубля на биржевых торгах, а стоимость газа на спотовом рынке снова начала расти, достигнув 1500 долларов за тысячу кубометров, да и стоимость барреля нефти марки Brent подросла до 120 долларов.
А вот как отреагировало на решение Путина американское издание Politico в статье «Rubles for gas: Putin trolls the West over its energy addiction» (Газ за рубли: Путин издевается над энергетической зависимостью Запада):
«Российский президент объявил в среду, что так называемым недружественным странам (в этот список включены члены ЕС и Соединенные Штаты) придется оплачивать поставки российского газа в рублях. Тем самым он бросил вызов попыткам Запада наказать Россию за ее спецоперацию на Украине и освободил жизненно важный импорт энергоресурсов от санкций. Это игра с высокими ставками. Либо Запад сдастся и согласится на требования Путина, либо заупрямится и будет наблюдать, насколько далеко он готов зай