– А это что такое? – показал он на высокую светящуюся невообразимую конструкцию с другой стороны площади.
– Это и есть великая башня Ордена.
– А как она вообще не падает? Такого даже у нас строить не умеют.
Башня походила на московскую сталинскую высотку, построенную пьяным архитектором, забывшем напрочь о симметрии, а кроме того, перевернувшим здание вверх ногами. Хотя возможно, тут попытались изобразить из бетона и камня какое-то подобие дерева. Из широкого двухэтажного основания выходил узкий ствол башни. Выше она постепенно расширялась и обрастала боковыми башенками, стремившимися в высоту параллельно главному стволу.
А еще башня светилась. И не только многочисленными окнами. Таинственным фиолетовым огнем светились сами стены.
Дэйв поёжился. Здание создавало неприятное ощущение. Как будто с ним было связано какое-то плохое воспоминание. Не эту ли башню он каждый раз видел в своих кошмарных снах?
– Ее держат совместно усилия всех магистров Ордена. Эти дополнительные пристройки по бокам – личные покои магистров. Чем выше, там значительнее магистр. Конечно, не все из них живут тут. Многие предпочитают более традиционные замки в своих землях, но сегодня большинство перед завтрашним праздником ночует здесь. Тут сейчас максимальная концентрация сильных мастеров… и сволочей, убивших наших родителей. Ладно. Пошли гостиницу искать.
Стадиус, который Дэйву издалека больше всего напомнил обычный футбольный стадион с большими высокими трибунами, находился не так далеко от университета, но вот найти в округе отель оказалось совсем не простой задачей. Нигде не было свободных мест. Оказалось, что зрители и многочисленная родня приехавших на испытание детей давно оккупировали все ближайшие гостиницы. Ирма стучалась во множество дверей, но везде получала отказ. Было уже совсем темно, когда они, уже отчаявшись, позвонили в очередную дверь с надписью «Гостиница», и старая хозяйка только молча кивнула им, поманив за собой, как только они сказали, что им нужна комната.
Внутри небольшой отель был мрачноват. За практически черной от времени дубовой дверью скрывался темный холл, с полностью закрытыми деревянными панелями стенами и массивными темными балками на потолке. Гостиница явно переживала не лучшие времена. Тут старались держать чистоту, но время брало свое. В холле отчетливо ощущался запах плесени, старого дерева и пережаренной яичницы. Потолок, когда-то бывший белым, сейчас имел желто-бежевый цвет, местами переходивший в коричневый. Покрывавшие стены резные панели под красное дерево со временем потемнели, растрескались и сейчас имели непонятный темно-бурый оттенок. Из-за цвета стен и тусклого света керосиновых ламп в холле царил таинственный полумрак.
– Вам одну комнату? – скрипучим голосом поинтересовалась хозяйка. И вдруг рявкнула во все горло, – Марта! Сколько звать можно?!
– А есть две свободные? – поинтересовался Дэйв.
– Есть. Отчего ж не быть. Марта!
Застучали каблучки и по темной лестнице сверху сбежала молодая женщина, на ходу вытирая передником губы.
– Опять жрешь! – проворчала старуха, – Все провоняла своей сковородкой! Скоро в двери проходить перестанешь. Вот, займись гостями, – и, внезапно повернувшись к новым постояльцам, добавила, – по пять тысяч за комнату за ночь. Мы самый известный гостиный дом в городе!
Стало понятно почему тут были свободные комнаты. Дэйв и в гостиницах поприличнее видел вывешенные на дверях цены в два раза ниже. Наверное, когда-то это место было очень респектабельным и обоснованно дорогим. Во времена молодости этой хозяйки. Но выбора не было.
– Хорошо, – кивнул Дэйв.
– Деньги вперед!
Он выложил нужную сумму. Старуха с интересом покосилась на его кошелек, прикидывая сколько еще можно с них содрать, и не продешевила ли она только что.
– Завтракать будете?
Дэйв уже собирался согласится и на завтрак, но Ирма его перебила:
– Нет. У нас завтра много дел и мы уйдем рано утром.
– Ну турнир, что-ли? – хозяйка покосилась на лук за плечом у Дэйва.
Он кивнул.
Хозяйка еще помедлила, неприятно шевеля из стороны в сторону нижней челюстью, но так и не придумала способа еще разжиться за счет ребят и махнула рукой:
– Марта, проводи. Во вторую и третью.
– А где ж сумки и чемоданы? – спросила служанка.
– Мы налегке, – натянуто улыбнулась Ирма.
Женщина с подозрением покосилась на нее.
– Ну… хорошо, следуйте за мной, – пожала служанка плечами и пошла по скрипучим ступеням на второй этаж, виляя необъятными бедрами.
Небольшие комнаты оказались отделаны примерно так же, как и холл, разве что деревянные панели на стенах были попроще, без резьбы. Пахло пылью. У Дэйва сложилось впечатление, будто его заперли в старом деревянном ящике. Мысли про гроб он попытался отогнать от себя.
В дверь постучали, и тут же, не дожидаясь ответа, открыли. В комнату заглянула Ирма.
– К тебе можно?
– Да, конечно, – Дэйв почему-то смутился.
Девушка вошла, переставила единственный стул, стоящий возле окна, в центр комнаты, спинкой к Дэйву и села на него по-мужски, положив на спинку скрещенные руки.
– Давай обсудим план на завтра.
– Да, давай. Во сколько у тебя испытания?
– Я не хочу, чтобы ты на них приходил, – категорично и жестко заявила Ирма.
– Почему? – опешил Дэйв.
– Потому что я тогда выиграю нечестно. Остальные кандидаты не смогут применять Силу рядом с тобой. Во-первых, я так не хочу. Мне нужна честная победа, а главное, я не желаю портить остальным всю жизнь, ведь они не получат титул, если ты будешь рядом. Во-вторых, Орден может после этого сказать, что я не достойна войти в совет, потому что победа была нечестной. В-третьих, магистры поймут, что ты на трибунах, и тебя схватят. Вычислить тебя будет совсем не сложно.
– Но как же… а если надо будет тебе помогать… если что-то будет тебе угрожать?
– Поверь, без этих подлых снадобий, блокирующих Силу, я сама смогу за себя постоять.
– Кстати, этот препарат, который тебе дали… он же еще завтра действовать должен! Как же ты на испытаниях?
Ирма подняла руку ладонью вверх. Воздух вокруг руки задрожал и потемнел. Какая-то труха посыпалась с потолка и завертелась маленьким смерчиком, слипаясь в комок. Через мгновение Дэйв увидел, что у Ирмы на ладони лежит кусок темного ржаного хлеба.
– Как видишь, уже отпустило. Не хочешь поесть?
– Хлеб из дерева и воздуха? Нет уж, спасибо, – сказал Дэйв, присаживаясь на кровать.
– Смешной ты. Мне же просто углерод и прочая органика были нужны. Я все равно по молекулам все разбирала и заново компановала.
Ирма со смаком откусила кусок хлеба.
– А он потом не пропадет? Он же типа придуманный. Им разве можно наесться?
– Ну в твоем необычном желудке может и пропадет, кто тебя знает, – ехидно улыбнулась девушка, – но нормальный человек вполне этим насытится. Обычный хлеб. Мое воздействие закончилось, как только хлеб появился. Ты пойми: одно дело, когда простую вещь создали Силой, другое – когда что-то без непрерывной поддержки Силой существовать не может. Когда мастер разума создает обычный предмет, то воздействие разовое. Дальше вещь существует сама по себе. Думаю, даже твоя способность ее не уничтожит. Тем более, что этот хлеб создан мной. Но мы отвлеклись. Я серьезно – не надо завтра мне помогать!
Дэйв посидел, опустив голову, потом кивнул:
– Хорошо. На трибуны во время твоей инициации я не приду. Скажи, а турнир для лучников проводится там же? До или после твоих испытаний?
– Ты все-таки решился принять участие? Здорово! – Ирма захлопала от радости в ладоши, – выходит, мы оба завтра будем соревноваться! Нет, он конечно же не там. На самом стадиусе места не хватит. Там арена то метров тридцать максимум. Он такой большой снаружи из-за огромных трибун. Турнир для стрелков проводится недалеко, на старом ристалище. Видел, наверное, когда мимо проходили такое большое зеленое поле метров двести длиной. Оттуда ты, наверное, серьезно на инициацию не повлияешь. Да… турнир для простых людей идет до моих испытаний, а соревнование в стрельбе среди дворян сразу после. Ой, а ты же, если выиграешь первый тур, во втором то точно победишь! Ты же тогда титул получишь! Вот здорово. Ты будешь почти ровней мне! Ой… прости… я не хотела сказать, что…
– Да брось. Я никак эти ваши условности типа простолюдин-дворянин не пойму и не приму. Я не обижаюсь. У нас… то есть на Земле… ну в мире духов… жесть, я так запутаюсь уже скоро… короче, там, где я вырос, нет деления на классы и титулы, как здесь.
– Хотела бы я там пожить… интересный, наверное, мир.
– Но я в любом случае провожу тебя до этого стадиуса, а потом буду ждать на ристалище. Сразу после испытаний приходи ко мне, потому что от Ордена можно ждать любой пакости. Выбираться после всего будем вместе.
– Не думаю, что они осмелятся сделать что-то со мной на глазах у всех.
– А после? Ты же не всегда будешь на виду.
Ирма не ответила. Она сжала губы и некоторое время сидела, постукивая по полу ногой.
– Не знаю. Мне казалось, что достаточно победить в испытаниях, – наконец сказала она, – и все сразу будет хорошо. Я хотела получить право входить в архивы Ордена и наконец выяснить судьбу своей матери. Но тогда я даже не предполагала, что магистры будут настолько против меня, что могут подкараулить в тех же архивах и … не знаю, что они там хотят сделать. Я пока не понимаю, что делать дальше. Может новый титул меня защитит, если у меня все получится на испытаниях? Думаю лучше будет на время вернуться в замок, чтобы все успокоилось.
– Ага … там же у Ордена свои люди. Кто-то же тебе подмешал это средство.
– Не могу же я вечно бегать! Это безответственно. Ноблесс оближ, как говорят на севере. Положение обязывает. Я отвечаю за мой народ. А если я вхожу в совет, то отвечаю и за все то, что будет творить Орден. Иначе вообще это все бессмысленно: и испытания, и подготовка. И в конце концов, гибель мамы тоже зря. И твоей, кстати, и моей. А еще я обещала маме…