– А ты же был рядом во время испытаний… – протянула Марьяна.
– Я специально далеко держался, чтобы не помешать никому… – начал было Дэйв, но Марьяна его перебила:
– Так это я из-за тебя ничего не смогла сделать?!
В глубине души Дэйв и сам это предполагал. Если он влиял на способности мастеров разума даже в другом городе, то его близость к арене испытаний должна была немного снизить силу всех участников. Марьяна была так слаба, что ей могло и этого хватить. Поэтому он ответил как-то не очень уверенно:
– Я не думаю, что мог настолько повлиять…
– И ты знала и молчала! – вскочив со своего места крикнула Марьяна Ирме. Затем, повернулась к Дэйву:
– Ненавижу тебя! Ненавижу! И вас всех ненавижу! Вы все меня подставили! – крикнула она со слезами на глазах, после чего выбежала из беседки и помчалась в глубину сада.
Воцарилась тишина. Чиж сидел, выпучив от удивления глаза. Ян, осознавая свою вину, понуро опустил голову. Дарья раздраженно смотрела в сад, отвернувшись от него, постукивая пальцами по перилам. Могол, почувствовав ссору, раскрыл крылья и возмущенно замахал ими, звеня перьями.
– Я пойду поговорю с ней, – тяжело вздохнула Ирма и вышла из беседки.
В это время к ним вошла Яжинка:
– А ну давайте все быстро обедать, а то с дороги есть небось хотите. Вон у того так вообще глаза голодные, как у волчонка – она кивнула на Чижа, – А куда девчонки то ушли?
– Поговорить пошли. Скоро придут, – вздохнув ответила Дарья.
За стол они уселись вчетвером, но не прошло и пяти минут как Ирма привела заплаканную Марьяну. Та демонстративно старалась не смотреть в сторону Дэйва.
Из-за того, что случилось в беседке аппетита не было почти у всех. Только Чиж ел за троих, уплетая все, до чего дотягивался.
– Классный у тебя дом, – Чиж постарался разрядить обстановку, когда понял, что больше в него еды уже не влезет, – круто ты устроился. Еще совсем недавно со мной на кладбище ночевал, а теперь вона… особняк свой. Ты меня на зиму то в свой гостевой домик пустишь пожить?
– Конечно! – воскликнул Дэйв, – Зачем в гостевой… лучше тут, в этом доме живи! Я вообще вам всем тут всегда буду рад! Считайте этот дом своим. Серьезно. Если вдруг в городе у вас будут какие-то проблемы, приезжайте и живите!
– А ты что тут, навсегда поселился? – спросил Чиж.
Дэйв почувствовал на себе внимательный взгляд Ирмы. Она даже отложила вилку, которой рассеяно ковыряла овощи в тарелке и очень внимательно слушала, что же он ответит. Дэйв заволновался, не понимая возникшего напряжения.
– Я… я не знаю. Это дом родителей и мне тут нравится, конечно. Но у нас сами знаете, такая жизнь бурная и непредсказуемая. Я не могу с уверенностью сказать, что я через неделю-то делать буду. Пока все не успокоиться, мы здесь поживем. Потом посмотрим.
Ирма медленно отпила воды из стакана, поставила его на стол и, поднявшись, спокойно сказала:
– Я скоро вернусь.
И вышла из гостиной.
Все недоуменно проводили ее взглядом. Только Дарья, сжав губы, мрачно смотрела в свою тарелку с нетронутой едой и равномерно постукивала ногой по полу.
Ирма вернулась минут через десять, как ничем не бывало. Извинилась, села на свое место и непринужденно спросила у Марьяны: «Ну как тебе пирог? Понравился?»
Дэйв украдкой заглянул ей в глаза. Они были цвета грозового моря.
***
После обеда они всей компанией пошли прогуляться к берегу. Ирма с Марьяной болтали и шли чуть впереди, а Дарья плелась последней. Дэйв, увидев, что та сильно отстала, остановился. Девушка дошла до него и сказала:
– Пошли. Говори тихо. Не хочу привлекать внимание остальных.
– Что случилось?
– Не нравится мне все это. Будь настороже.
– Что именно не нравится? – Дэйв оглянулся по сторонам.
– Я не только оборотень. Я еще и эмпат. Понял, наверное, когда мы с тобой только знакомились. Я чувствую чужие эмоции. Ложь чую очень хорошо. Да и вообще сильные чувства. Понять головой не всегда могу, но всегда ощущаю. Тут что-то нехорошее зреет. Не могу объяснить.
– Что? Тут опасность в лесу? Сейчас?
– Да нет же. Опасность в нас. В нашей компании. Тут все кроме Чижа что-то скрывают от остальных, и боятся, как бы это не вышло наружу. И это что-то очень нехорошее. Черное. Страшное. Не знаю, как описать.
– И у меня тоже?
– Меньше, чем у остальных. Потому тебе и говорю. В тебе есть ненависть, но ты ее спрятал, и она не по нашу душу. Наверное, ты попал в дом погибших родителей и разбередил старые раны. У Марьяны, Яна и Ирмы все хуже…темное… даже черное внутри. Это не от того, что случилось в беседке. Марьяна с Яном и сюда уже ехали с огромным грузом на душе. Я еще в дороге напряглась. Да и раньше я тоже начала что-то чуять. После твоего отъезда Ян ни разу не пришел на наш совет трех. Мне кажется, он даже начал меня избегать. Затем Марьяна, черна как ночь, поехала с нами. Ну и Ирма, еще когда нас встретила, была уже внутри мрачнее тучи. Она из-за стола выходила в бешенстве. Но и в беседке, и за столом у девушек тьма только чуть вырвалась наружу. Самый краешек показался только. Там все куда глубже. Хотя мне казалось, что знаю Марьяну всю насквозь, я сейчас не могу понять, что с ней.
– И что мне делать? – растерянно спросил Дэйв.
Дарья посмотрела на него так, что он понял, что спросил глупость.
– Я не знаю, что делать. И не понимаю, что происходит. Просто будь настороже. Я на обратном пути тоже попытаюсь понять, что у этих двоих на уме, а ты присмотрись внимательнее к Ирме. Вот и весь совет. Я как лиса чую опасность. У меня сейчас на загривке вся шерсть дыбом, если бы она сейчас на мне была. На языке привкус страха. Только вот как человек я не могу понять в чем дело. Все. Пойдем их догонять. Не надо привлекать внимание.
Дэйв все-таки был очень плохим актером. Ирма сразу почувствовала перемену в его настроении и молча внимательно рассматривала его, пока друзья рассаживались по валунам на берегу.
Разговор так и не склеился. Они пытались непринужденно болтать о пустяках, но напряжение действительно висело в воздухе. Теперь и Дэйв его чувствовал. Каждый произносил явно не то, что думает, и даже более того, молол какую-то чепуху, чтобы никто не понял, что у него на самом деле внутри. Только наивный Чиж говорил все от чистого сердца, но даже он почувствовал, что что-то не так, и в конце концов замолчал.
Мучительное общение прервал внезапно появившийся Норман, заявивший, что друзьям пора ехать обратно, а то их хватятся в городе.
Компания молча дошла до ворот.
– Мы еще приедем! – заявил Ян, – Через неделю, а может и раньше.
– Хорошо, будем ждать, – улыбнулся Дэйв, но чувствовал: не приедут.
Дарья молча кивнула Дэйву, показав глазами на Ирму. Он кивнул в ответ.
– Как холода настанут, жди в гости, – заявил с улыбкой Чиж. Дэйв опять кивнул.
Марьяна демонстративно попрощалась только с Ирмой. Да и то как-то холодно и отстранено.
Телега Нортона увозила ребят в сторону леса. Ирма стояла рядом и махала им вслед, а Дэйв опять украдкой заглянул ей в глаза. Они все еще были темны, как небо перед штормом.
***
Визит друзей, по задумке Нортона, должен был принести радость, но подействовал ровно наоборот. Ирма совсем отстранилась и замкнулась.
На следующий день небо затянулось тучами и пошел противный моросящий холодный дождь, затянувшийся на несколько дней. Гулять не получалось. Спасала только небольшая библиотека, которую они нашли на втором этаже дома.
Разговаривали они теперь редко. Ирма все чаще забиралась на диван с ногами, укрывалась пледом и молча читала книжку. И грустнела с каждым днем. Дэйв пытался хоть как-то выяснить что с ней, но она только вежливо натянуто улыбалась и уверяла, что все в порядке.
Однажды ранним утром на пороге внезапно возник охотник, которого Дэйв видел на турнире. Тот, кто так быстро стрелял в стражников.
– Привет, чемпион! – заявил Ларс с порога.
– Здравствуйте, – осторожно ответил Дэйв.
Ирма молчала, удивленно переводя взгляд с одного на другого.
– Пойдем, потренируемся, – как ни в чем не бывало сказал охотник, как будто они были знакомы с Дэйвом уже давным-давно.
– А с вами можно? – нетерпеливо вскочила с дивана Ирма.
– Конечно, великая княгиня, почту за честь! – при этом Ларс весело подмигнул ей, что совсем не вязалось с таким официальным обращением, а затем, окликнул, направившегося к дверям Дэйва:
– Лук не забудь!
Сад за домом был достаточно большим, чтобы послужить стрельбищем. В дальнем конце стоял какой-то старый сарайчик для хранения лопат и прочих инструментов. На его стене Ларс и намалевал мишень.
Дэйв уже приготовился к стрельбе, ожидая, пока охотник дойдет от сарая до него, но Ларс вдруг остановился на полпути.
– Стреляй в меня, – крикнул он.
– То есть?
– Что непонятного? Стреляй в меня.
– Зачем?
– Затем, что иначе я слишком долго буду объяснять тебе что именно ты делаешь не так и почему, а ты будешь не верить и сопротивляться. А так сразу поймешь.
Дэйв неуверенно натянул тетиву, вполсилы. Стрелять в живого человека было страшно. Он на всякий случай все-таки прицелился чуть выше головы Ларса. Тот стоял, спокойно опустив лук. В другой руке он держал несколько стрел.
Дэйв выстрелил.
Ларс, тут же мгновенно вскинул лук, и… сделал невозможное. Он сшиб стрелу в полете. Ирма, стоящая в сторонке под деревьями, зааплодировала. Дэйв, не веря, пошел вперед и поднял с земли обломки своей стрелы.
– Можешь повторить? – лукаво спросил Ларс, подходя ближе.
Дэйв помотал головой.
– А все потому, что ты выучен стрелять для турниров. В бою так не годиться. Ты достаешь стрелу, кладешь на полочку, перехватываешь и только потом натягиваешь тетиву, прицеливаешься. Представь, что я, стоя в двух метрах от тебя, поднимаю меч, чтобы тебя убить. Стреляй! – вдруг крикнул он. Дэйв зашарил рукой в колчане.
– Убит! – заявил Ларс, хлопнув его концом своего лука по плечу, – Достань стрелу теперь и держи в руках. Стреляй!