Отвечая на всякие там вздрагивания и поползновения разных субчиков пулей в колено или любую другую, как повезёт или, скорее уж «не повезёт», навлёкшего на себя крайние меры, преступнику.
Демонстративно расслабившись, я опустил плечи и наклонил голову. Всем своим видом давая понять, что морально сломлен и полностью деморализован. Наделать глупостей я всегда успею. Тем более, что с моим «щастем», для совершения оных и стараться-то, особо не приходится.
Ведь, каким-то загадочным и, признаюсь как на духу, совершенно непонятным даже для самого себя образом, разные косяки и дурацкие непонятки происходят регулярно и, можно даже сказать, «на постоянной основе».
«Эх-х, бля-а»! — По-прежнему стоя на коленях, ибо устроить свою многострадальную задницу на стуле мне больше никто не предлагал, печально вздохнул я. И сам себе задал безмолвный риторический вопрос — «И почему это, другие „люди, как люди“? И только один придурковатый и альтернативно-одарённый индивид, вечно находит на свою хитрую жопу множество разнообразных приключений»?
Тут, внимательно следящий за происходящим но, считающий что жизни и благополучию носителя пока что ничего не угрожает, симбиот, позволил себе усмехнуться. И молча и, естественно, самому себе, высказать предположение, что это сама реальность спешит избавиться от инородного и, возможно даже, угрожающего спокойному и размеренному существованию ткани мироздания, их с хозяином присутствия.
Ведь физическое уничтожение их общего тела, позволило бы событиям развиваться своим чередом. А те незначительные изменения, что случились вследствие вынужденного вмешательства, постепенно сошли бы на нет. Невольно поднятые ими «волны» угасли бы сами-собой и река времени устремилась бы по своему прежнему руслу.
Потерялись бы, или были бы уничтожены каким-либо другим образом,плёнки с записями интервью и концерта. А прозвучавшие на публике песни, скорее всего, ушли бы в народ. И, возможно, вдохновлённые сбацанными под гитару принесённые из будущего шедеврами, настоящие авторы занялись невольным «плагиатом» самих себя. Сочинив что-то похожее или, даже, немного лучшее.
Но, так как несмотря на несогласие мироздания, воля к жизни и у него и у реципиента была на очень большой высоте, сдаваться квазиживой организм, ни в коем случае, не собирался. Да, с появлением на горизонте сотрудников Комитета Государственной Безопасности и, как следствие, возникшими очень большими проблемами, «план А» стремительно летел в тартарары.
Но это ведь не было поводом, покориться обстоятельствам и опустить руки. Да, биопроцессор имел возможность, действуя на пределе, заставить их общее тело сгенерировать телекинетический импульс. Выбив оружие из рук комитетчиков и дав носителю весьма сомнительный шанс выбраться из кабинета.
Но, во-первых, была велика вероятность временного помрачнения сознания. Да и, как уже думал сам хозяин, убегать от погони в одних трусах — было не самой умной и продуктивной идеей.
Короче, оба, и квазиживой организм и приютившая и бывшая его вечным и единственным обиталищем тушка, дружно заняли выжидательную позицию. Трезво решив, что дров наломать всегда успеют. А пока просто стоит посмотреть на дальнейшее развитие событий и, вдумчиво и неторопливо, разработать план, ведущих к успешному и безопасному существованию, действий.
Стоять без движения, да ещё в неудобной позе, было не очень комфортно. Но, помня про обещание данное суровым дядькой, я поостерёгся лишний раз дёргаться. И, сопя в две дырочки, просто ждал, когда принесут обещанную одежду.
К слову, мыслей о том, чтобы немедленно «рванут когти» и «надавить на пяту», в общем и целом, как уже упоминал, не возникло. Так же, как и какой-то особой неприязни к пришедши по мою душу оперативникам.
Они просто, так же как и, в очень недавнем прошлом, ваш покорный слуга, просто хорошо и грамотно сделали свою работу. Вычислив убийцу и вполне профессионально и без лишних эксцессов, надев на него наручники.
Ну, а что касается скоропалительного побега…
Слишком уж много людей вокруг. То есть, разных, трудно учитываемых и, как следствие, мешающих благополучно осуществить задуманное, непредсказуемых факторов.
К тому же, где-то в глубине черепной коробки и на краю того, что у нормальных людей именуется сознание, брезжила надежда, что «может быть, всё обойдётся».
Ведь, как ни мало я проработал в органах, а уже имел представление о натянутых отношениях между милицией и КГБ. Так же, как и о антипатии, испытываемой друг к другу Щёлоковым и Андроповым.
Хотя, положа руку на сердце, шансы, что кто-нибудь из Свердловского руководства возьмёт на себя смелость вступиться за, без году неделю прослужившего в убойном отделе младшего лейтенанта, исчезающе малы.
Не того я калибра фигура и не то у меня положение в иерархии, чтобы высоко сидящие люди стали подставляться под удар.
Тут снаружи еле слышно поскреблись и, когда комитетчик, чуточку раскрыл дверь, в щель просунули мои, небрежно и кое-как скомканные шмотки.
— Благодарю. Можете быть свободны. — Лаконично расставив обе точки над «Ё», офицер закрыл двери и бросил свёрток передо мной.
Затем, кивнув первому, который немедленно обнажил оружие и направил его на меня, расстегнул наручники и быстро сделал несколько шагов назад.
— Одевайся. — В свою очередь вытащив пистолет, приказал он. И, скорее для острастки, чем по какой-то насущной необходимости, предупредил. — И без глупостей!
Ну, «чудить», как уже говорилось выше, я пока что не собирался. А потому, стараясь, чтобы это не выглядело слишком резким, несколько раз покрутил плечами. Разгоняя кровь и возвращая чувствительность рукам.
Затем, не то, чтобы по-старчески кряхтя но, с небольшим «скрипом» поднялся и, принялся неторопливо одеваться.
«Интересно, знают они про моё временное жилище, или нет»? — Натягивая штны, мучительно размышлял я.
Но, приводя самому себе доводы «за» и «против» так и не пришёл к какому-либо достоверному выводу.
С одной стороны, прежде чем приступить к моему задержанию, должны были выяснить всю подноготную. Навести справки, опросить знакомых и затребовать характеристику по месту службы.
Но, были всё-таки, небольшие и, прямо скажем, не очень серьёзные аргументы, склоняющие чашу весов в противоположную сторону.
Народ ведь у нас такой… Любящий держать фигу в кармане. И, начни представители «кровавой гэбни» заходить издалека и беспокоить моих знакомых, был очень немаленький такой шанс, что кто-то предупредит подозреваемого. А это, в свою очередь, даст фигуранту совсем ненужную преследователям фору и, в очень немалой степени, осложнит весь процесс дознания.
К тому же то, что «паковали» меня не в четыре утра в тёпленькой постели а вот так, при большом, можно сказать, скоплении народа, недвусмысленно намекало, что сведения о том, что ваш покорный и очень бестолковый слуга, был причастен к гибели Альберта Трифоновича, поступили к ним совсем недавно.
В то, что такая серьёзная организация озаботилась смертью двух малолетних чавэл, не верилось ни разу. В этом случае, дело бы завела наша родная милиция. И, вполне возможно, что как сотрудник убойного отдела, я бы был вынужден заниматься поисками самого себя.
«Эх-х, не судьба-а»! — Кривовато усмехнувшись, с лёгкой такой, и немножко ироничной досадой, подумал я. — «А то ведь, какая бы веселуха вышла»!
Представив, как кручусь, словно уж на сковородке и самозабвенно пудрю мозги Васе и Викеньтьевичу, я еле удержался, чтобы на заржать в голос.
К счастью или, скорее, к полной противоположности оного, долго горевать о несбыточном мне не дали.
— Смотри, он ещё лыбу давит, сука! — Глядя на мои мимические кривляния, рыкнул один из стражей. И, так как, должный, по всем параметрам, быть испуганным и забитым я, напрочь выламывался из привычного им шаблона, и вёл себя не совсем адекватно, качнул зажатым в ладони пистолетом и поощрительно гаркнул. — Быстрей давай! И без фокусов!
Глава 15
Изображать из себя Игоря или Эмиля Кио* (братья Кио, знаменитые советские фокусники) желания, как вы помните не было. А потому я, сделав над собой усилие и немножечко задействовав волю, принял смиренный вид и поспешно завершил облачение. Затем завязал шнурки и, «следуя протоколу» и выполняя приказ, снова опустился на колени.
Отошедший к двери КГБэшник спрятал ствол и, ещё раз проделав, уже становившейся привычной операцию, завёл мои руки за спину и сковал браслетами.
— Встал на ноги и пошёл! — Тут же дали чёткую и, не оставляющую пространства для манёвра, суровую рекомендацию. — И, держа под прицелом, двух Макаровых, ещё раз грозно предупредили. — Дёрнешься — стреляем на поражение!
После чего мои руки резко подняли вверх. Вынуждая наклониться и двигаться, согнувшись «буквой зю» или же, как ещё говорят, «в позе ласточки». Один из комитетчиков почти прикасался дулом к моему виску. А другой, отставая на пару шагов, контролировал, готовый при любой неожиданности, открыть огонь по моей бренной но, тем не менее, горячё любимой вашим покорным слугой, тушке.
Когда вышли за дверь, ни Олега Авдеевича ни, тем паче директора, в окрестностях не наблюдалось. Хотя, может быть, оно и к лучшему. Ибо сказать, во всяком случае, что-то толковое и по-существу, мне было нечего.
Да и, семеня уткнувшись мордой в колени, сделать это было, по меньшей мере, проблематично.
Меня выволокли через служебный вход и, усадив на заднее сидение чёрной «Волги», приковали к ручке двери. Задействовав для этого ещё одну пару наручников и, таким образом, лишая возможности вновь обрести свободу. Ну и, заодно, пресекая попытки отчебучить что-нибудь необдуманное.
То есть, очередную, ведущую в беспросветную запиндю глупость. Навлекающую ещё больше бед на мою дурную и бесшабашную голову.
— Посиди пока. — Захлопывая дверцу, пробормотал один из КГБэшников. И, дабы в мою, как уже неоднократно упоминал, не отличающуюся особым умом и сообразительностью голову не пришло ничего ненужного, прошипел. — И без фокусов!