Тася знала, что он говорит правду. Подобная мечта была как раз в его стиле.
Иуда легонько, не нажимая, постукал по красной кнопке.
— Вот этой. Нажать ее, и сердце Скалла остановится. Нажать черную — и оно вновь заработает. Разумеется, я не стану ждать слишком долго: мозг и так достаточно поврежден и еще одна задержка может для бедненького Скалла стать роковой. Так что я очень аккуратен. Пока он мне нужен.
Тася заставила себя говорить. Это была попытка хоть как-то развеять нагнетенные этим человеком злые чары.
— Зачем вы мне все это рассказываете?
Иуда вытер рот.
— Для вашей же пользы, дорогуша. Правда. Видите ли… да-а… Забавнейшая штука, эта черная кнопка. Если нажать ее один раз, то Скалл просто оживет. Но стоит нажать ее несколько раз подряд, как мы сможем наблюдать интереснейший феномен. Сердце Скалла начнет биться в сто раз быстрее. А может и больше. И он самым натуральным образом озвереет. Его безумие обретает сексуальные черты, моя дорогая! Выводится наружу в виде эротических эманаций, надеюсь, вы меня понимаете? Скалл становится ненасытным. Могу вас уверить, дорогуша, — вами пренебрегать не станут. Стимулируя Скалла вот этим приспособлением, можно добиться беспрерывного двадцатичетырехчасового представления! Боюсь, что оно вам не особо понравится, Тася. И, разумеется, вы никогда о нем не забудете… если останетесь живы. В чем я лично сомневаюсь. Ну что, дорогуша, я надеюсь, до вас все дошло?
Больше она не могла выдерживать этот взгляд. Тася опустила глаза. Каждый ее нерв вопил о пощаде. Она едва могла говорить.
— Лучше некуда. Если я не выполню ваш приказ или попытаюсь предать вас — меня отдадут Скаллу…
— Вот именно, дорогуша. Более конкретно: я запру вас вместе с мистером Скаллом в одной из монашеских келий и нажму черную кнопку с полдюжины раз. Остальное предоставляю дорисовать вашему воображению.
Волна дрожи прошла сквозь девичье тело. Тася была в ярости на саму себя, но пересилить ее не смогла. Она наклонилась вперед, сжав колени, лицо ее исказила гримаса.
Иуда, казалось, был доволен. Он поднялся и обошел стол. Мягонько похлопал девушку по плечу.
— Ну, ну… Возьмите же себя в руки. Я надеюсь, до крайностей не дойдет. Похоже, вы уловили самую суть. А теперь пройдем к англичанке. Она сидит в северной башне.
Через лабиринт узких темных коридоров Тася последовала за человечком. Темные каменные стены были склизкими на ощупь: скрытая электропроводка, да случайные тусклые лампочки. Звуки шагов гулко отлетали от стен.
— Здесь все весьма примитивно, — бормотал Иуда. — Хотя я и вложил в это местечко достаточно денег. В самом деле много. Но я получу их назад, и с процентами, когда мы провернем нашу маленькую, большую сделку. Здесь есть свои преимущества: монастырь заброшен, о нем мало кто слышал. Никто здесь не шастает. И главное — возле французской границы. Я превратил его в крепость и чувствую здесь себя в безопасности. — Похоже было, что он говорит сам с собой, не обращая ни малейшего внимания на девушку.
Время от времени они видели выходящие в коридоры маленькие кельи. Унылые квадратные каменные коробки с единственным, расположенным высоко под потолком, окном. В некоторых из них Тася заметила нечто напоминающее гробы. Гробы?! Ее мозг отказывался принимать такую идею. В монастыре не было монахов уже более ста лет: откуда здесь могут оказаться гробы?! Может быть, это своего рода хранилище?
Но на очередном повороте их взору вновь открылась келья, набитая длинными ящиками. Иуда, обернувшись, перехватил ее взгляд. И прочел мысли.
— Да. Это гробы. Члены монашеского ордена, построившего этот монастырь, в них спали, Дурь, да?
Он размазал слюну по губам.
— Еще бы! Похоже, что они никак не могли дождаться своего часа. Брали смерть на пробу. А вот я, например, не тороплюсь. — И он выдал обычное слабое подражание улыбке.
Проведя Тасю сквозь арку, Иуда стал подниматься по петляющей каменной лестнице. Сказал через плечо:
— Для постройки этих гробов им приходилось привозить древесину издалека. По-моему, это железное дерево. Сделано навечно.
Из башни они вышли на зубчатую стену. С этого угла вся постройка больше напоминала крепость, чем монастырь. И вновь Иуда словно прочитал ее мысли. Его проницательность казалась сверхъестественной.
— Им, знаете ли, приходилось защищаться. Я имею в виду монахов. Преимущественно от мавров. Вам бы следовало посмотреть их подземелья-тюрьмы, дорогуша. Какие они глубокие, темные! И сырые! Рядом проходит подземный поток. Но это, — и он издал некий звук, похожий на мокрое хихиканье, — мы оставим на потом! Да, я надеюсь, что вам, э-э, вообще не придется знакомиться с этими подвалами!
Он пошел по стене, Тася, приученная в любых ситуациях вести наблюдение, занялась привычным делом. Информация всегда полезна, ведь рано или поздно она попытается отсюда бежать. Но при мысли о Скалле девушка обмерла, правда, сразу же взяла себя в руки.
Монастырь был выстроен в форме громадного прямоугольника. На каждом углу возвышалась сделанная из булыжников башня. На плоской крыше каждой из четырех башен на треноге стоял пулемет: приземистый, гнусный на вид. При каждом из них состояло двое мужчин в беретах. В дополнение к этому вооруженные люди патрулировали стены. Действительно крепость, подумала Тася. Каким образом отсюда можно убежать? Или кому-то сюда проникнуть?
Со всех четырех сторон стены окружал крепостной ров. Тася решила, что где-то поблизости должен быть канал шлюза. Иуда мог наполнить ров водой в любое удобное для него время. За рвом шла покрытая колючей проволокой изгородь. Иуда перехватил ее взгляд и заметил:
— К изгороди подведен ток. Включается каждую ночь. А в ров, когда в нем нет воды, я выпускаю диких быков. Так, побродить… Жестокие существа, эти мои бычки! Но идемте дальше, дорогуша. Как говорили древние — к делу. Время не ждет!
Внутри монастырского двора были разбросаны небольшие постройки. В одной из них Тася заметила повара за работой. Во дворе горело несколько костров, вокруг которых сгрудились люди, Мужчины носили береты и грубо выделанные куртки из овечьего меха. На груди у каждого крест-накрест висели тяжелые патронташи. У каждого на плече винтовка. Иуда, заметила про себя девушка, организовал хоть и небольшую, зато жутковатую на вид армию!
Уныло завывал ветер, налетая на зубцы и башни, забрасывая за стену хлопья снега. Небеса были цвета свинца.
Иуда глянул наверх и засмеялся:
— Одна из знаменитых сентябрьских бурь! Хорошо! Это обеспечит еще большую гарантию нашего уединения.
Они прошли по стене до следующей башни. Она была самой высокой из всех четырех и в дополнение к валунам закончена тесаным камнем. Иуда посторонился, пропуская девушку в узкую сводчатую дверь.
— Наша английская гостья помещена в лучшую квартирку. Не считая, разумеется, моей.
Они стояли у подножия винтовой лестницы, когда раздался жуткий крик.
Высокий, пронзительный, долгий и наполненный таким безумным ужасом, который Тася не смогла бы себе представить даже в кошмарном сне. Этот вопль был квинтэссенцией безумия и ужаса. Такой вопль могла исторгнуть только разметанная кошмаром душа.
Крик внезапно оборвался. Иуда пробормотал проклятье и рванул вверх по лестнице. На бегу он сунул руку в карман и вытащил черную металлическую коробочку. Тася помчалась следом. Скалл!!! Это должно было случиться. Монстр подбирался к Алисии Тодд!
Иуда гнал вперед с удивительной скоростью и внезапно нырнул в короткий коридор, служивший как бы продолжением лестницы. Добежав до скрытой портьерой двери, он отбросил материю. Тася стояла за ним и смотрела через плечо. Видимо, до конца своих дней она будет вспоминать эту сцену.
Очертания Скалла, нависшего над англичанкой, словно скала над пигмеем, неясно вырисовывались в полумраке. Огромной ладонью он запечатал англичанке рот. Рука полностью скрыла женское лицо, прижав ее к узкой койке. Другой рукой Скалл методично срывал одежду с женского тела. Вещи были теми самыми, в которых Алисию увезли с розовой виллы. Вот сорвана и отброшена в сторону мужская спортивная рубашка, открыв черную полоску лифчика. Скалл одним рывком разорвал шорты; тонкие женские ноги беспомощно болтались в воздухе, пока англичанка корчилась и извивалась под давлением гигантской руки.
Скалл не видел и не слышал ничего. Разорвал белые женские трусики. Его ногти оставили кровавые следы на белом животе. Плоские черты лица Скалла исказились в экстазе. Он был готов! Подавляя спазмы тошноты, Тася увидела огромный, размером с лошадиный, половой член, под прямым углом высовывающийся из паха чудовища. Ее сейчас стошнит! Ее уже тошнит! И все равно она не могла отвернуться, не могла отвести глаз от ужасающего символа мужественности, от массивного штыря звериной плоти!
Рядом выматерился Иуда. Он даже не вошел в комнату. А просто нажал красную кнопку.
Скалл напрягся. Его тело выгнулось, затем распрямилось, вновь напряглось, как у человека на электрическом стуле. Скалл попытался обернуться, взглянуть на Иуду с девушкой. Развернувшись наполовину, он начал падать. Заваливался он долго, запрокинув голову назад, разинув рот в кошмарной гримасе. Ногтями он раздирал рубашку вместе с собственной грудью. И вот, наконец-то, грохнулся на каменный пол кельи. Звук был похож на тот, с которым в лесу падает спиленное дерево.
Иуда сразу же принялся действовать. Хотя Тася и испытывала ненависть и отвращение к этому карлику, она не могла не восхититься его компетентностью.
Он взглянул на часы.
— Я могу удержать его в таком состоянии минуты две-три! Берите женщину и тащите в соседнюю келью. Держите ее там до тех пор, пока я не приведу Скалла в чувство и не выведу отсюда. Когда он очнется, главное, чтобы вас здесь не было. Затем мы приведем англичанку обратно. Пока она в состоянии шока — сделайте ей укол. Дайте двойную дозу! Вот, держите. — Он сунул девушке маленький шприц и флакончик. — Торопитесь же!
Тася подхватила англичанку под мышки и вытащила из комнаты. При этом ей пришлось переступить через лежащего, словно бревно, Скалла. Лицо великана было темно-лиловым. Начал разливаться цианоз. Тася горячо молилась, чтобы в этот раз Иуде не удалос