– Какой же? – спросил Эхо.
– Ну вопрос о том, как функционирует лестница. Но ты не решаешься спросить, верно?
– Да, это действительно любопытно, – согласился Эхо.
– Тогда посмотри по сторонам! Как ты думаешь, какое растение самое большое в этом помещении?
Эхо заскользил взглядом по комнате.
– Вон тот большой синий кактус, – сказал он наконец. – Он самый большой.
– Неверно.
– Но здесь нет больше ни одного растения, которое было бы больше его.
– Ты ошибаешься. Как ты думаешь, откуда эти толстые корни в полу и в потолке?
– Я думаю, от каких-нибудь деревьев.
– И что? Ты видел какие-нибудь деревья в Ужасковом переулке?
Эхо задумался. Нет. В Ужасковом переулке вообще не было никаких деревьев.
– Ближайшие деревья растут в городском парке, – засмеялась ужаска. – А он находится в ста метрах от меня. У дерева не может быть таких длинных корней.
– Ты имеешь в виду… – Эхо посмотрел вверх.
– Именно, – подтвердила ужаска. – Дом – это самое большое здесь растение. Все дома в Ужасковом переулке – растения. Они – живые, и даже слишком.
Ицануэлла взяла цветок и ударила им по жирному черному корню, который изгибался у ее ног. В некоторых местах кора треснула, и под ней они увидели большие печальные глаза.
– Ужасковый дуб, – сказала Ицануэлла. – Одно из самых древних растений Цамонии. Только ужаски знают о его существовании. Что, в известном смысле, делает тебя тоже ужаской. Ты же умеешь хранить тайны?
– Конечно, – поспешил ответить Эхо.
– Хорошо. Ты даже не представляешь, что произойдет, если ты вдруг проболтаешься.
Ицануэлла долго и пронзительно смотрела на Эхо, и впервые он действительно ее испугался. В ее взгляде сверкнула тысячелетняя сила ужасок. Ему стало ужасно холодно, как будто его накрыла гигантская тень, и на какое-то мгновение ему показалось, что опять звучит та самая зловещая музыка, которую он слышал, когда впервые пришел к дому ужаски. Взгляд был угрозой. Взгляд был проклятием. Эхо ужаснулся.
Затем искры погасли, и она, по-доброму прищурившись, продолжила свой рассказ:
– Эти растения существовали здесь еще много тысяч лет тому назад, еще до того, как была основана Следвайя. Ужаски были единственными, кто понял, что в них можно жить. Ужаски были опять же единственными живыми существами, которых они приняли в качестве жителей. За сотни лет деревья все больше принимали вид домов, пока, наконец, уже никто не мог предположить, что это в действительности деревья. Вокруг колонии ужасок возник город Следвайя, но ужаски сохранили для себя эту тайну и передавали ее из поколения в поколение.
Глаза в корне опять медленно закрылись, и было такое ощущение, что они уснули.
– Я могу тебе сказать, что вовсе не такая уж сладкая жизнь в этом живом растении. У них свои странности, настроения, состояния, привычки. Все это приходится терпеть, иначе можно сойти с ума. Здесь все время что-то меняется. То перемещаются стены, то зарастают окна. Корни внезапно появляются там, где до этого их не было, поэтому ты спотыкаешься и падаешь прямо лицом вниз. Ночами они гудят, поэтому я все время ношу беруши.
Эхо испуганно огляделся. Было не очень приятно находиться в этом живом существе. Было ощущение, будто его проглотил великан. Теперь было понятно, почему он инстинктивно боялся этих домов.
– Не бойся! – успокоила Эхо Ицануэлла. – Они вполне доброжелательны. Я, во всяком случае, еще ни разу не видела, чтобы они злились.
Она перешагнула через корни и подошла к большому подсобному столу, который прогнулся под тяжестью многочисленных цветочных горшков. Похоже, на этом тема была закрыта, хотя Эхо с удовольствием узнал бы еще что-нибудь о живых домах.
– Здесь располагается медицинское отделение, – продолжала ужаска. – Опять эта вводящая в заблуждение классификация, потому что почти каждое растение можно каким-то образом использовать в медицинских целях, в том числе и самое ядовитое. Но здесь собраны просто наиболее эффективные лечебные растения, от простой ринитной примулы до бешеного огурца. – Ицануэлла указала на огурец, который был скручен самым невероятным образом. – Им можно лечить тяжелые душевные заболевания. Но их можно и спровоцировать, если применить неправильную дозировку. Когда замок Айспина был еще психиатрической больницей, то пациентам давали этот огурец. Неудивительно, что все закончилось этим хаосом.
Ужаска указала на пару невзрачных растений:
– Это – дезинфицирующий горец и эфирная губка. С помощью сока этого кактуса борются с выпадением волос, но затем на голове начинают расти колючки. Гнойная трава, кишечный осот, черный дядька – но я лучше не буду рассказывать тебе, от каких болезней их применяют.
Эхо был в восторге. Это во всех отношениях было полной противоположностью лаборатории мастера ужасок. Там – гнилая империя Айспина, напичканная набитыми чучелами и опасными химикалиями, возбудителями болезней и законсервированными предсмертными вздохами. А здесь – праздник жизни, живой, цветущий, дышащий мир, в котором все подчинено одной цели – исцелению. У мастера ужасок – едкие алхимические запахи, здесь же – весенние цветочные ароматы. Он хотел бы прямо сразу сюда переселиться.
– Но хватит о болезнях, – приказала ужаска. – Это довольно неприятная тема.
Они подошли к большому столу, уставленному различными предметами, что очень походило на лабораторию Айспина: стеклянные флаконы и пробирки, колбы и ступки, разноцветные жидкости и порошки, микроскопы и пинцеты. Но по сравнению с оснащением мастера ужасок это скорее напоминало набор химика-любителя.
– Это мой дистиллятор, – ухмыльнулась ужаска. – Он, конечно, не может конкурировать с аппаратурой Айспина, но здесь я тоже могу кое-что смешивать. Да, кстати, о плацебо-мази от бородавок. Это самое эффективное средство от бородавок во всей Цамонии. Если нанести его на бородавку, то она отпадет уже на следующее утро. Ничего подобного нет на всей Аптекарской улице. А вот лекарство от простуды, полученное из ринитной примулы. Ты принимаешь его, и через пять минут гриппа как не бывало. Найти бы такого врача, который прописал бы нечто подобное.
Ужаска подняла вверх пробирку с зеленым порошком.
– Ведь пока не существует никакого средства от похмелья, не так ли? И это приходится пережить, правда?
Эхо вспомнил о дегустации вина с мастером ужасок и кивнул.
– Ошибаешься! – воскликнула ужаска. – Видишь этот порошок? Достаточно одну ложку этого средства добавить в кофе, и ты в полном порядке, как будто ничего и не пил. Вот эта настойка – прекрасное средство от мигрени. Эти пилюли снимают любую зубную боль. А это – ликер, который рубцует язву желудка. Аппендицит? Пожуй этот корень, и слепая кишка тут же придет в норму. Корь? Надо просто намазать мою противокоревую мазь, и зуд исчезнет через несколько секунд. Желтуха? Выпей этой водички, и твоя печень будет как новенькая. – Ицануэлла развела руки в стороны. – Здесь, внизу, я изобрела средства от каждой второй болезни, которую Айспин придумывает там, наверху. Мы с ним ведем вечную дуэль, мы вдвоем – только он этого не знает.
– Давай начнем! – вскричал Эхо, охваченный восторгом от рассказа ужаски. – Когда мы будем варить любовный напиток? Сейчас?
Ужаска подняла руки вверх, успокаивая Эхо.
– Не спеши! – сказала она. – Я еще должна почитать специальную литературу.
Она залезла под стол и достала огромную книгу в кожаном переплете, которую с такой силой шмякнула на стол, что задребезжали все стеклянные пробирки вокруг.
– Поваренная книга ужасок! – объявила она. – В ней собраны все рецепты для ужасок. На древнеужасковом языке.
Она открыла первую страницу и прочитала вслух девиз:
– «Ниотт стропстнопирни хапфель цах, хапфель цах стропстнопирни!» – Ты можешь это перевести?
– «Мы живем не для того, чтобы учиться, мы учимся, чтобы жить!» – ответил Эхо.
– Верно, – подтвердила Ицануэлла. – Тогда давай-ка посмотрим…
Она долго листала книгу.
– Суп из грибов «Ведьмина шляпа»… хм… рулет из черной белены… дурманный сок… хм… беспорядочная вода… салат из гадючьего чертополоха с жаворонковой рвотой…
Неожиданно она ткнула пальцем в одну из страниц и торжествующе закричала:
– Вот! Ужасковый любовный напиток особо сильного действия.
– Нашла? – спросил взволнованно Эхо. – Нашла?
– Гм… – Ужаска долго что-то бубнила себе под нос, и Эхо показалось это вечностью.
– Уф, – произнесла она наконец. – Дьявольски крепкий табак. Нам необходимы: хондрилла… фацелия… шампанский ранет… паутинник трубчатый… щитовник колючий… двенадцатилистный клевер… анемона с кладбищенских болот… ледниковый лютик… грейзенская трава… жемчужный мухомор… фунт винтовых водорослей… воробьиная спаржа… ну что еще? Карликовая труба. Марьянник лесной. Клубневый горец. Заразиха. Соцветная капуста. Одна лютиковоя рамалина. Два теневых шалота. Гм… гм… гм…
Наконец ужаска подняла глаза.
– Как я и предполагала, мой пушистик, все не так просто. Ладно, большинство растений у меня есть, другие я могу заказать у подруг-ужасок, но… здесь есть один ингредиент, который очень сложно достать. Это растение, которое практически вымерло. Ни одна ужаска не знает, где оно еще растет.
У Эхо упало сердце. Весь восторг угас.
– Как оно называется? – спросил он унылым голосом.
– Царапковая мята, – сказала ужаска. – Невероятно эффективная трава.
– Царапковая мята? – воскликнул Эхо. – Я знаю, где она растет!
– В самом деле? Где же?
– На крыше у Айспина. Огромный куст. Он сейчас в полном цвету.
– Это великолепно! А я уже подумала, что ничего не получится, – с облегчением сказала ужаска.
– Я могу оторвать пару листиков и принести тебе. Никаких проблем.
Ицануэлла опять что-то долго вычитывала в книге.
– Гм… – снова пробурчала она. – Пара листиков ничего не даст. Мне не нужны мертвые листья, мне нужно все живое растение целиком. Тебе нужно выкопать его вместе с корнями.