— Там.
Она поблагодарила помощника и попросила его немного подождать. Затем отвернулась, пока Фиске переодевался, и использовала это время, чтобы просмотреть видеозапись. Все оказалось в точности так, как он и сказал, а «парень» — длиннорогое существо с щупальцами, настолько широкое, что не помещалось на человеческом стуле — слонялся возле бара, откровенно ловя момент, чтобы подставиться.
Она не могла использовать это обстоятельство в качестве аргумента, как сделал бы дорогой адвокат, защищая клиента в реальном Мультицивилизационном трибунале.
У Фиске не было денег, а у нее не хватало времени.
Потом она взглянула на сумму штрафа и нахмурилась.
Вернулся Фиске, слегка шаркая в великоватых туфлях. Вид у него был потерянный, хотя и не до такой степени, как прежде.
— Вам нужно заплатить штраф, — сказала она.
Он покачал головой:
— Мне это не по карману.
Она не стала оскорблять его и говорить, что это небольшая сумма. Для него, наверное, целое состояние.
— Если не заплатите, судья отправит вас в камеру в бахарнском секторе. Там кто-нибудь о вас потрется, и штраф увеличится. К концу вашего срока вы случайно коснетесь полудюжины бахарнцев, и всякий раз получите новый штраф.
— Они не могут так поступить.
— Еще как могут. Вы уже признаны виновным в этом преступлении. Вам дадут пять лет за каждый невыплаченный штраф. Через две недели вам, наверное, уже придется сидеть лет сорок. А через месяц… — Она покачала головой и чуть смягчила голос. — Это смертный приговор, Фабиан. Вам надо заплатить штраф.
— Не могу. У меня нет работы. У меня нет денег. Моя семья будет очень нуждаться.
— А что с ними произойдет, если вы окажетесь в тюрьме до конца жизни?
Он опустил голову.
— Суд назначит вам график выплат, — еще мягче сказала она. — Вы сможете платить совсем понемногу и растянуть это на всю оставшуюся жизнь, зато спасетесь от бахарнской тюрьмы.
Он поднял голову и уставился на нее распахнутыми глазами:
— А я-то думал, что вы сможете меня вытащить. Я был пьян. Разве мы не можем пойти к судье и сказать, что все произошло случайно?
— Можем. Он не станет слушать. И, если честно, вы способны это доказать?
— Что? — спросил испуганный Фиске.
— Будто не прикоснулись к бахарнцу нарочно?
— Я был пьян. Я вырубился.
— А это вы можете доказать? У вас измеряли количество алкоголя в крови на месте преступления?
— Не знаю. Но мои друзья…
— Сбежали. Их нет на космической базе, а у вас нет денег, чтобы послать за ними. Доставить их сюда обойдется дороже, чем заплатить штраф со всеми пенями и процентами. Заплатите штраф, Фабиан.
Он сглотнул.
— Или проведите остаток жизни в бахарнской тюрьме. Вот такой у вас выбор.
Он покачал головой.
— Решайте сейчас, Фабиан, — велела она, радуясь, что у него необычное имя, которое легко запомнить.
Она когда-то давала клиентам время на принятие решения, но потом сообразила, что в этом нет смысла. И лишь отнимает время у других клиентов.
— Это ваш последний шанс.
— Окажись вы на моем месте, что бы вы…
— Я бы заплатила штраф. — Она положила ладонь ему на спину и подтолкнула к помощнику. — Мигель отведет вас в зал суда. Я перешлю туда ваше дело. Вам придется подписать приговор и договориться о графике выплат.
И она переслала файл, не дав Фиске шанс что-либо сказать. Потом встретилась взглядом с помощником:
— Он должен быть у судьи Вайса в девять утра. Отведи его к секретарю, внеси в дело несколько последних деталей и проследи, чтобы его исключили из списка моих дел. Если забудешь, я сама тебя уволю, понял?
Испуганный помощник кивнул. На прошлой неделе она пригрозила тем же другому помощнику, и тот уже не работает в офисе государственных защитников.
Керри всегда исполняла свои угрозы. В их работе нет места ошибкам — это она поняла на собственном опыте.
Она протянула руку. Фиске нерешительно ее пожал.
— Отныне оставайтесь на Земле или Луне, Фабиан. Держитесь подальше от инопланетян, и я вам обещаю, что жизнь у вас наладится.
Она выпустила его руку, слегка улыбнулась и вышла, ликуя в душе. Хорошо, что Фиске не видит ее лица, потому что он бы ее не понял. Помощник, скорее всего, тоже не понял бы, но именно такое в Межвидовом суде Земного альянса считалось победой, и она научилась радоваться этим моментам, потому что ничего иного у нее не оставалось.
Конечно, будь у нее склонность к суевериям, она бы задумалась, не сулит ли эта маленькая победа чего-то плохого для другого, большого дела, намеченного на сегодня?
Но у нее не было такой склонности.
Поскольку уже не нужно было в суд к девяти утра, у нее освободилось время для встречи с беременной клиенткой. Арестованных доставляли в суд лишь за час до начала заседания, поэтому пришлось ехать в тюрьму. Выходя, она послала сообщение, чтобы клиентку доставили в помещение для встреч.
Две поездки в трамваях, набитых юристами, их помощниками и судебными клерками — все ехали в тюрьму, чтобы сделать что-то в последнюю минуту перед доставкой арестованного в суд. Трамваи ходили по туннелям, проложенным в глубине базы, и поскольку смотреть в окно не на что, Керри старалась как можно тщательнее ознакомиться с информации по делу. Но до прибытия в тюрьму успела просмотреть далеко не все. Она вошла через вход для юристов, поочередно прижимая ладонь к нескольким дверям. Идентификаторы распознавали ее и пропускали, но это не избавляло от полного сканирования тела в поисках оружия.
В зоне для встреч, отгороженной толстыми стенами, ее приветствовал охранник и повел по коридору, который она прежде не видела.
Она предполагала, что окажется в большой общей комнате, где над столами, за которыми сидят клиенты и адвокаты, опускаются звуконепроницаемые колпаки.
Она увидит всех юристов, разговаривающих с клиентами, но не сможет их слышать.
Вместо этого охранник привел ее к камере, сделанной из такого же прозрачного материала, что и звуконепроницаемые колпаки. Но здесь длинный стол и четыре стула были привинчены к полу, а на столе виднелась крупная кнопка тревоги. Дверь в крыло, где находились арестованные, была усилена щитами и покрыта предупреждениями, а на своей двери она увидела парализатор, который вырубит арестованного, если тот попытается сбежать.
Подойдя, она заметила там юриста-пейти, хотя и не просила о встрече с ним. На его пол указывала мужская одежда — пиджак, рубашка с галстуком и брюки, хотя в культуре пейти одежда совсем не требовалась. Она поняла, что этот пейти внимателен к человеческим обычаям, и для него важно, чтобы люди это понимали.
Он был худой, как палка, и выглядел так, будто мог в любой момент сломаться. Нижнюю часть лица закрывала дыхательная маска, а три длинных и тонких пальца правой руки ритмично постукивали по крышке стола.
Ему не хватало терпения, что для пейти было нехарактерно. И ростом он был ниже среднего пейти.
Сердце Керри сжалось от нехорошего предчувствия. Пейти был молод — отсюда и одежда, и тревога о том, что о нем подумают, и даже нетерпеливость.
Она открыла дверь.
— Я Керри Штейнмец, — сказала она. — Государственный защитник, о котором попросил ваш клиент.
Пейти встал и протянул правую руку.
— Узвик, — представился он так тихо, что она едва расслышала. Теперь она поняла, почему Мэйз терпеть не могла работать с пейти. Во-первых, их было трудно расслышать, а во-вторых, у них были очень запутанные имена. У большинства пейти, с кем ей доводилось встречаться, в каком-то месте имени стояло «уз». Так что, разговаривая с ним, надо быть внимательной, чтобы не употребить неправильный суффикс.
Она осторожно пожала его пальцы. На ощупь они походили на гибкие палочки для еды. Она давно научилась не трясти их и даже не сжимать слишком сильно. Ей не хотелось причинить ему боль.
Подержав его пальцы требуемые пятнадцать секунд, она выпустила их.
— Я немного озадачена, Узвик. Государственные защитники назначаются клиентам, которые не могут заплатить адвокату. И тем не менее вы здесь.
Узвик склонил голову набок — знак печали пейти.
— Мне тоже не платят. Это любезность.
— По отношению к кому?
— К моему клиенту.
— Если вам не платят, как она может быть вашим клиентом?
— Кто-то же должен ей помочь, — тихо произнес он.
Чушь. Верный товарищ, как же. Она таких терпеть не могла.
— Вы член коллегии адвокатов Мультицивилизационного трибунала?
— Нет, — ответил он настолько тихо, что она едва расслышала.
— Тогда какая у вас специализация?
— Уголовное право.
— А в нем?
— Пиратство. — Будь перед ней человек, по тону его голоса она могла бы решить, что он смущен.
— Тогда это дело не входит в вашу юрисдикцию, а ваше присутствие нарушает конфиденциальность моего общения с клиентом. Вам придется уйти.
Он кивнул и встал:
— Она невиновна.
Керри давно бы разбогатела, если бы ей платили всякий раз, когда она слышала эти слова.
— Вам не хуже меня известно, что здесь это не имеет значения.
Он наклонил голову. Большие глаза опечалились:
— А я полагал, что имеет. Известны случаи…
— В Мультицивилизационном. Но только не в Межвидовом суде Земного альянса. Здесь клиент виновен, если его не спасает какая-нибудь нарушенная формальность.
— Она не подданная Земного альянса.
— Знаю. Я полагала, что этот пункт в ее пользу, пока не увидела дело. У нее уже есть судимость.
— А-а, — протянул он, прищурясь, что у пейти было эквивалентом улыбки. — Но это не так.
— Что не так?
— Судимость. Вы ведь не очень внимательно изучили ее дело, да?
— Я его получила только сегодня утром.
Он нахмурился:
— Она здесь уже две недели. Мы подали запрос еще до того, как ее сюда доставил тюремный корабль.
Керри пожала плечами. Эту жалобу она уже тоже слышала:
— Колеса правосудия вращаются медленно.