— Ну, не торопись с этим, — сказал Эконно, — может, сегодня получше станет, так тогда я и сам завтра доковыляю.
— Ну, смотри, но если завтра тебя не будет, кого-нибудь всё-таки найму, — сказал я, — тебе бы с этой раной лекарям показаться.
— Ай, ладно, само заживёт, — отмахнулся Эконно. Насколько я понял, ему очень не хотелось тратить деньги на нормальное лечение. Хозяин — барин. Его нога, ему и решать, так что своё неодобрение подобным отношением к собственному здоровью я оставил при себе.
— Ну, как знаешь, — сказал я, с кряхтением взваливая мешок с панцирными пластинами на плечо, — мы тогда двинемся. Бывай.
— Ага, счастливо добраться, — напутствовал нас Эконно.
Мы с Ануэн снова пустились в путь и до городских ворот добрались сравнительно быстро. Стражник, стоявший в проходе, хмуро окинул нас мрачным взглядом, но вопросов задавать не стал и пропустил нас в город. Мы так же прошли мимо дежурного городского мага, сканирующего всех входящих на предмет того, являются они людьми, или только таковыми притворяются. Маг мельком посмотрел в нашу сторону, но, как и стражник, интереса не проявил. Миновав городские ворота, мы остановились на обочине. Я поставил на землю мешок, прислонил к стене глефу и посмотрел в голубые девичьи глаза.
— Ануэн, я очень тебе благодарен, — сказал я девушке, — без преувеличения, ты спасла жизни и мне, и Эконно.
— Да ладно, — засмущалась она, — так каждый поступил бы.
— Нет, вот тут ты не права, — мягко возразил я, — и эта твоя неправота может выйти тебе боком.
— Как это? — удивление плескалось в голубых озёрах её глаз.
— Да вот так, если говорить о тех, кто обычно ходит в Пустоши, то вместо помощи нас бы, скорее всего, просто добили бы. Милосердно так. Чтобы мы не мучились, — я усмехнулся, — ты же недавно в нашем славном городе Фиуссе, так ведь?
— Да, так, — не стала спорить она.
— Кроме того, я позволю себе сделать предположение, что ты дворянка, — я с прищуром посмотрел на неё, я прав?
— А что, это так вот со стороны сразу видно? — обескуражено спросила она.
— Да. То, что ты владеешь магией, и то, что ты совершенно не представляешь себе условий существования низов общества, к коим, как правило, лутеры, типа нас, и относятся, говорит именно об этом.
— Плохо, — озабоченно сказала она, — я думала, что мне удалось хорошо замаскироваться.
— Ты наивно думаешь, что достаточно одеться по скромнее, и никто не сможет понять, кто ты, — улыбнулся я, — а твоё поведение и манера держать себя, тем не менее, выдают тебя с головой. Кстати, а зачем тебе маскироваться?
— Давай, об этом позже, хорошо? — она посмотрела на меня, как мне показалось, умоляюще. Похоже, вляпалась она по самые ушки в какую-то очень нехорошую историю, и, что самое главное, совершенно не представляет себе, как дальше быть.
— Позже, так позже, — покладисто согласился я. Не стоило на неё сейчас давить. Её обстоятельства, похоже, и так давят на неё, будь здоров. Так что не стоит усугублять, — а где ты живёшь то?
— Я пока на постоялом дворе «Седло и морковка» — потупилась она, — сейчас как раз ищу квартиру в наём.
— Ага, понятно, тогда давай сделаем так, — предложил я её, — завтра во второй половине дня я зайду за тобой, и сходим в какое-нибудь приличное место, поужинаем, ну, и заодно поговорим. Мне кажется, что мы можем быть полезны друг другу. Хорошо?
Да, — еле слышно ответила она, подняв на меня глаза, в которых плескался сложный коктейль из благодарности, надежды и ещё чего-то неуловимого, — я буду ждать тебя, — выдохнула она.
Ухватившись за мой рукав, поднялась на цыпочки и чмокнула меня в щёку, чем немало, надо сказать, удивила. Потом развернулась, и отправилась вниз по улице. Гмм, видела бы она себя со стороны. Прямая спина, гордая посадка головы, уверенная, и в то же время лёгкая походка. Ну, ни разу не аристократка, ага. Только герцогской короны не хватает.
Я вздохнул, взвалил на плечо свой мешок, пристроил огромный рог эласмо себе за спину, взял глефу и отправился по направлению к лавке дядюшки Хефина, члена гильдии Старьёвщиков. Надо было продать лут, заодно и решить кое-какие вопросы.
От автора:
Если дочиталось досюда — то значит зашло. Тогда лайкосик бы, уж раз понравилось то?…ага?..))
Глава 7.1— Дневные заботы. Реализация лута
Лавка скупщика лута встретила меня полумраком и приятной прохладой. Не успел звон колокольчика, возвестившего о моём приходе, окончательно стихнуть, как скрипнула дверь, ведущая во внутренние помещения лавки. И появившийся из неё дядюшка Хефин занял место за своей стойкой. Был он неказистым, сутулым и тощим. Но глаза его смотрели на мир сквозь толстые стёкла очков уверенно и бодро.
— Ну-с, молодой человек, чем вы порадуете старика? — он с некоторым удивлением осмотрел меня, глядя поверх верхнего ободка своих окуляров, — простите, но я вас совершенно не помню, вы первый раз у меня?
— Да, мастер Хефин, мне мой товарищ, Эконно, посоветовал именно вашу лавку, — пояснил я, — зовут меня Алейс.
— Понятно. Ну, показывай, Алейс, что там у тебя припасено, — сказал он, потирая руки.
_ Вот, смотрите, — я выложил на стойку требуху эласмо, расфасованную в стеклянные банки.
— И это всё? — спросил дядюшка Хефин, покосившись на мешок, стоявший на полу рядом со мной.
— Нет, есть ещё рог эласмо и его броневые пластины.
— Это интересно, — оживился старьёвщик, — показывай.
Я выложил на стойку рог и фрагменты панциря гигантского носорога. Мастер Хефин полностью погрузился в изучение товара. Я стоял тихо и смотрел за тем, как он осуществляет приёмку. Наконец он закончил ощупывание и обнюхивание предлагаемого товара и озвучил своё предложение.
— Пять золотых за всё, — объявил Хефин.
Я прикинул, что это немного меньше той суммы, на которую я рассчитывал. Ну и решил поторговаться немного. Вообще, я не люблю подобных препирательств, но сейчас деньги очень нужны. Поторговавшись, мы довольно быстро сошлись на цифре в пять золотых даллеров и шестьдесят серебрушек. На эти средства мне можно было бы жить год, правда, не особенно шикуя. Так что я ощущал себя если не богатым, то уже относительно обеспеченным человеком. Другое дело, что нам, ухитрившимся остаться в живых в сегодняшней ночной передряге, эти монетки достались отнюдь не просто. Да и доля моя составляла всего-то два золотых и две серебрушки. Столько же причитается Эконно. Пятьдесят шесть серебрушек уйдёт Братству. Ну и золотой, по-хорошему, надо отдать Ануэн. Она, как ни крути, а наши шкурки спасла.
Опустив деньги в карман и попрощавшись, я покинул лавку. Теперь надо было зайти к представителю Братства лутеров, курирующему наш район и внести в кассу десятую часть от выручки. Тогда у Братства не будет к нам претензий, а городские власти продолжат смотреть сквозь пальцы на нашу, не совсем законную, деятельность. О том, где его, представителя этого, искать, мне тоже рассказал Эконно.
Мастер Гваллтер жил неподалёку от лавки старьёвщика, так что добрался я до его дома минут за десять. Принял он меня в своём небольшом саду, где стоял небольшой столик и несколько лёгких кресел, сплетённых их лозы. Резидент Братства предложил мне сесть. Я примостился на кресло, слегка просевшее под моим, в общем-то, не таким уж и значительным, весом, и сразу перешёл к сути дела.
— Мастер Гваллтер, моё имя — Алейс. Сегодня ночью был мой первый выход в Пустоши в составе команды Тибурга. И я принёс десятину от выручки добытого нами лута.
— А-а-а, — протянул резидент, — так ты тот новенький, о котором мне говорил Тибург. Кстати, а что это он сам не пришёл?
— Тибург, Анчот и Мачен этой ночью погибли в пустошах, — доложил я, — а Эконно был серьёзно ранен умруном в ногу.
— М-м-да, — расстроено хмыкнул Гваллтер. Расстроился он потому, что понял — команда лутеров интерната прекратила своё существование, — расскажи, как это произошло.
Я коротко описал события минувшей ночи, умолчав только о внезапном появлении Ануэн. В изложенной мною версии мы с Эконно справились сами.
— Да, не повезло Тибургу, — вздохнул резидент. Понятно, что вздыхал он не потому, что сожалел о потерянных жизнях. Сожалел он о потерянной прибыли в связи с тем, что трое основных добытчиков из пяти погибли, а четвёртый проваляется со своей раной незнамо сколько времени. Дееспособным же, по причудливому стечению обстоятельств, остался только неопытный новичок, ожидать от которого больших прибылей не приходится.
— Вот, пятьдесят шесть серебрушек, — сказал я, выкладывая на стол деньги, причитающиеся Братству.
— Это точно всё? — недоверчиво прищурился мастер Гваллтер, сгребая со стола тусклые монетки — я же проверю.
— Проверяйте, — согласился я, — весь лут я сдал мастеру Хефину, — мне было понятно, что Гваллтер пригрозил проверкой скорее для профилактики, работа у него такая. А вот теперь я мог уже перейти к обсуждению вопроса, волновавшего меня сейчас больше всего:
— Мастер Гваллтер, я, как новичок, хотел бы вас просить присвоить мне статус кандидата, что бы я мог продолжать работать в Пустошах.
— Ну, что ж, — Гваллтер критически осмотрел мою, не особенно внушительную фигуру, — давай попробуем. С выручкой жульничать не советую. Узнаю — так мало тебе не покажется. Учти это.
— Ну, что вы, мастер Гваллтер, — я скроил физиономию, призванную проиллюстрировать то, что я и мыслей об обмане столь уважаемого человека не допускаю.
— Ну, смотри у меня, — мастер Гваллтер сделал вид, что поверил мне, — сегодня подам сведения в Братство о том, что ты становишься кандидатом. Но помни, братству нужна прибыль. Так что, хочешь, не хочешь, а золотой в неделю вынь, да положь. Усёк?
— Всё понял, мастер Гваллтер, — согласился я с размерами нормативов по минимальному объёму еженедельных взносов, — я пойду?
— Так, и ещё, если кого захочешь взять работать с собой, то обязательно мне доложи об этом, что бы я сообщил о нём в Братство, как о новом кандидате — резидент наморщил лоб, думая, что бы ещё сказать, потом махнул рукой и пробурчал, — а, ладно, иди.