— Конечно, мог бы, — вмешалась Сильвия. — Только, Питер, ради Бога, перестаньте вы оба рычать друг на друга. Вы же знаете, что нам некогда все это выслушивать.
Питер взглянул на нее и слегка улыбнулся с виноватым видом. Даже Сильвии становилось все труднее сохранять самообладание.
— Спасибо, дорогая, — тихо произнес он. — Я постараюсь быть умницей.
— Страшно подумать, — печально сказал Хэнк, — что если бы я не был тем, что я есть, я мог бы быть убийцей.
— Да нет же, Хэнк, — сказал Питер. — Если бы ты не был тем, что ты есть, ты был бы дизайнером модных пузырьков для духов.
Хэнк пожал плечами и ничего не ответил. Питер снова сел в кресло и принялся задумчиво разглядывать горящий кончик своей сигареты.
— Весь этот анализ весьма интересен, — заметил он, — однако я считаю, что главная посылка доктора Рида неверна. Тот, кто называет себя нашим хозяином, просто не может быть одним из нас.
— Почему же не может? — возразил Хэнк. — Доктор Рид напал на суть этого дьявольского замысла. Да, наш хозяин здесь, среди нас! Должно быть, он сейчас смотрит на меня и улыбается. Боже мой, если бы я только знал, кого из вас нужно задушить!
— Так давай, начинай, души всех подряд, — устало проговорила Сильвия. — В этом случае ты точно не ошибешься.
— Весь этот вздор был бы забавным, если бы он не был таким страшным, — со вздохом заметил Тим, — однако он не дает ответа на очень важный вопрос о том, как же нам выбраться отсюда.
— Да! — вскричал Хэнк, вскакивая на ноги. — Мы все говорим и говорим, а между тем на нас надвигается смерть, но мы все сидим! Нам грозит убийство, страшное, отвратительное, ужасное убийство, но мы все сидим! Некий механический голос сообщает нам, что к утру все мы будем мертвы, но мы все сидим! О Боже!
С этим возгласом он снова рухнул в кресло, услышав, что из радиоприемника донеслось легкое потрескивание.
Трижды прозвучал гонг.
— Сидите не двигаясь, друзья мои, — произнес голос хозяина.
— Не буду! — крикнула Джин, вскакивая с места. — Я хочу выйти отсюда, и я это сделаю!
— Джин! — бросились к ней Хэнк и Сильвия.
— Не надо сходить с ума, — принялся уговаривать ее Хэнк, успокаивающим жестом положив ей руку на плечо. Сильвия обняла Джин и села рядом с ней на софу. Хэнк облокотился на спинку софы, не отрывая от них взгляда. Голос между тем продолжал:
— Друзья мои, скоро наступит час ночи, и я хочу выбрать для себя следующего противника, чтобы продолжить с ним нашу игру.
— Боже! — выдохнул доктор Рид.
— Надеюсь, — сказал голос, — что вы не скучали во время нашего, как бы это сказать, тайм-аута? Однако часы идут, и наша игра продолжается. Я думаю, сейчас вы уже хорошо знакомы с моим стилем игры. Те двое, которые проиграли схватку со мной, были самыми слабыми из вас. Они не смогли противостоять мне в том хитроумном единоборстве, которое я приготовил для всех оставшихся. Вы, те, кто слушает меня сейчас, — люди очень непростые, способные извлечь пользу из увиденного. На роль моего следующего противника я выбрал человека, который достоин весьма изобретательного удара…
Джин негромко застонала.
— …человека, которому я могу проиграть, но над которым тем не менее я надеюсь одержать победу. Уважаемые дамы и господа, наша следующая дуэль будет совершенно неповторимой, занимательной и специально рассчитанной на моего противника, которого я сейчас вызываю на ринг и которому предлагаю развлечь гостей демонстрацией своего искусства. Моим следующим противником будет наш общий друг мистер Тим Слеймон.
— Боже упаси! — вздрогнул Тим.
— Тим! — воскликнула Сильвия, бросаясь к нему. — Ты здесь?
— Да, — хрипло сказал он. — Пока я еще здесь.
— Успокойтесь, друзья мои, — сказал голос хозяина. — Мистер Слеймон, как я уже обещал, наша схватка будет состязанием умов. Если ваш ум окажется сильнее моего, наша игра закончится.
— Думай, Тим! Думай! — умоляюще воскликнула Сильвия.
Казалось, Тим ее не слышит. Он сдвинулся вперед на краешек кресла, а взгляд его был прикован к радиоприемнику, из которого доносился насмешливый голос.
— Ну, продолжай же, ты, свинья проклятая, — пробормотал он.
— Свет гаснет! — пронзительно закричала Джин.
Свет действительно начал гаснуть: все лампы стали постепенно тускнеть.
В тусклом красном свете гаснущих ламп зазвучали крики, вопли, беспомощные проклятия. В комнате между тем становилось все темнее.
— Друзья мои, прошу садиться, — учтиво сказал голос. — Я каждый раз выбираю только одного противника.
Все в страхе отпрянули от радиоприемника. Комната почти полностью погрузилась в темноту. Красноватые отблески на мебели создавали жуткую картину в густом полумраке. Тим Слеймон по-прежнему сидел на краешке кресла, не отрывая глаз от радиоприемника.
— Тим! — закричала Сильвия.
— Угу, — глухо произнес он.
Она подвинулась к нему поближе:
— Тим, я здесь.
Тим никак не отреагировал на ее слова. Окаменев от ужаса, он как зачарованный смотрел на радиоприемник, ручки которого, отражая остатки света, горели красным огнем.
Наконец свет совсем погас.
Все в панике бросились со своих мест, наталкиваясь друг на друга в непроглядной темноте.
— Тим! — продолжала кричать Сильвия. — Тим!
С той стороны, где сидел Тим, послышались невнятные судорожные вздохи. Их заглушили топот спотыкавшихся ног и беспомощные крики охваченных ужасом гостей, пытающихся сориентироваться в кромешном мраке, который плотно окутывал глаза, подобно черной бархатной повязке. Там, где было окно, едва виднелся тонкий серый просвет между шторами, но внутри комнаты было так темно, хоть глаз выколи. Чья-то невидимая рука отдернула штору, однако свету от этого не прибавилось. Штора упала, и раздался стон, полный мучительного ужаса.
— Кто это был? — воскликнул Питер.
— Здесь я, доктор Рид…
— Где вы? Это я, Хэнк.
— Хэнк! Это я, Джин! Где ты?
— Не может же эта темнота длиться вечно! — послышался голос Сильвии из дальнего угла. — Где ты, Джин?
— Здесь… — едва слышно ответил голос Джин. Вдруг она почувствовала, как к ее плечу прикоснулась чья-то рука, и закричала.
— Не надо кричать… Это всего лишь я, доктор Рид… Кто здесь?
— Это я, Хэнк. Слава Богу, я хоть кого-то здесь отыскал…
— Выключатель никуда не годится, — сказала Сильвия. — Я нащупала его на стене, но он не работает… Тим!
— Где Тим? — воскликнул Питер. — Где все? Я не могу никого найти…
Он наткнулся на чью-то невидимую фигуру:
— Кто это?
— Это я, Сильвия. А где же Тим?
Ничего не видя вокруг, гости цеплялись друг за друга в приступе безумного отчаяния.
Свет вдруг снова загорелся. Ослепленные его внезапной вспышкой, гости поспешили ухватиться за спинку кресла, за стол, за что-нибудь, чтобы убедиться, что мир вокруг них по-прежнему стоит на своем месте. Внезапно в этой неразберихе раздался долгий пронзительный звук — наполовину стон, наполовину вопль.
— Сильвия! — воскликнул Питер и бросился к ней.
— Он мертв, — сказала она и упала в ближайшее кресло.
Эти слова своей безжалостной ясностью вернули всех в ужасную реальность.
— Он мертв, — повторила Сильвия.
Хэнк подошел к креслу Тима. Его безжизненное тело полулежало, откинувшись на спинку кресла, а руки сжимали подлокотники.
— Боюсь, что она права, — сказал Хэнк.
— Надеюсь, — произнес голос хозяина, — вы согласитесь, что я победил в третьем раунде нашей игры.
— Боже мой! — простонал доктор Рид.
— Бедная Сильвия, — тихо сказала Джин.
Сильвия поднялась, откинула назад упавшую на лоб прядь волос и дрожащей рукой взяла сигарету. Рот ее судорожно перекосился, но это не было ни гримасой боли, ни попыткой улыбнуться. Лицо ее в обрамлении золотистых волос было необычайно бледным.
— Должно быть, — сказала она, — к утру мы действительно все погибнем.
Она закурила сигарету и глубоко затянулась.
— Конечно, это ужасно, но почему вы все на меня так странно смотрите?
— Просто до нас начинает доходить, — сказал Хэнк Аббот тихим, жутким голосом, — что ты теперь очень богата.
Слова его раздавались в тишине, как глухие, тяжелые удары молота. Сильвия не отвечала. Она просто стояла и в упор смотрела на него.
— Идиот! — взорвался Питер. — Хэнк Аббот, ты безмозглый болван! Как ты можешь?! Ведь он же был ее лучшим другом! Да как ты смеешь так говорить?!
— Хватит! — крикнул Хэнк. — Мне надоело играть в вежливость и выслушивать кучу сентиментальных глупостей и философской белиберды. Теперь я скажу все, что думаю. Тим Слеймон был для Сильвии Инглсби в первую очередь не кем-то там, а лучшим клиентом. У нее на совести больше преступлений, чем у кого бы то ни было во всем городе, и ему об этом было известно. Тим Слеймон лучше всех знал, что Сильвию сто раз запросто могли лишить адвокатского звания. И во всех ее темных делишках Тим Слеймон был с Сильвией заодно. Куда делись деньги, выделенные на ремонт Рампарт-стрит? А что произошло с ассигнациями на благоустройство Одюбоновского парка? Мы с вами не знаем, а вот Сильвия знает, и Тим Слеймон тоже знал. Неудивительно, что она мурлыкала, улыбалась и твердила, что он ее лучший друг. Ей просто иначе нельзя было. Откуда нам знать, что происходило с их планами еще на чем-нибудь погреть руки? Откуда нам знать, не начал ли он упрямиться под ее началом? Откуда нам знать, что бы он мог сообщить, если бы ему вовремя не заткнули рот?
Он замолчал. Все стояли не двигаясь, пораженные услышанным. Сильвия подошла и встала прямо перед ним.
— У тебя все, Хэнк? Вот и хорошо. Только я не убивала Тима Слеймона.
— Конечно, не убивали! — воскликнул доктор Рид. — Мистер Аббот совершенно потерял рассудок.
Она закурила еще одну сигарету.
— Ради Бога, кто-нибудь уберите его отсюда! Я не могу на него смотреть.
— Да, сейчас, — сказал Питер. — Пойдем со мной, Хэнк, — решительно добавил он. — Заодно проветришься немного. А остальные пусть за нами присмотрят.