— Мистер Бойд. — Рукопожатие, как и все остальное в нем, оказалось вялым. — Рад, что смогли прийти. Я уже чуть с ума не сошел от тревоги.
— Да что вы? — осторожно сказал я, поскольку полагал, что он и впрямь вот-вот сойдет с ума.
— Все из-за Карен, видите ли. — Он снова мотнул головой. — Это моя жена. Ее нет уже целую неделю, а это на три дня больше, чем в любой из предыдущих раз.
— Вы ищете повод для развода, мистер Ваносса?
— Боже милостивый, нет! — Эта мысль привела его в ужас. — Чего я не хочу, так это развода, мистер Бойд. Вы знаете, ведь это все ее. Все.
— Как это? — спросил я.
— Все, — повторил он. — Дом, автомашины, деньги — все. Если бы я развелся с Карен, я бы оказался на улице, и мне пришлось бы зарабатывать себе на жизнь снова. — При этой мысли лицо у него побледнело. — А я никогда не был в этом особенно силен.
— Вашей жены Карен нет уже целую неделю, на три дня дольше, чем в любой другой раз, — процитировал я вслух. — Развода вы не ищете, поскольку все принадлежит ей, так? Поэтому вы нанимаете меня найти ее?
— Совершенно верно! — Ваносса так и просиял. — Вы оказались понятливым человеком, мистер Бойд, сразу ухватили суть проблемы. Друг, который рекомендовал мне вас, сказал, что вы один из лучших частных детективов на сегодняшний день, и я вижу, он нисколько не преувеличивал. Нет, сэр! — Он энергично откинул волосы с правого глаза. — Ни капелюшечки!
— И она часто это делает? — спросил я. — Я имею в виду, уезжает на несколько дней?
— Ну, не так часто, но, чтоб быть абсолютно точным, — он в задумчивости закусил нижнюю губу, — раз в месяц, в зависимости от того, встретила ли она кого-нибудь интересного в этот месяц.
— Под «кого-нибудь» вы имеете в виду мужчину? — предположил я.
— О да, разумеется! — Его бледно-голубые глаза потемнели. — Разве я не сказал вам, что Карен — нимфоманка?
— Во всяком случае, не столь вразумительно, — пробормотал я. — Разве это вас совершенно не трогает?
— Для меня это в некотором роде облегчение, — небрежно бросил он. — Любая форма физических упражнений мне ненавистна.
Тут я прибег к трюку, которому научился, посмотрев одно бурлескное шоу, — напрягши нижнюю челюсть, поднял подбородок с груди. Ваносса наблюдал за мной с легким интересом. Какое-то время я просто глазел на него, гадая, чего же он ноет, раз у него наверняка не работает машинка, затем во мне снова заявил о себе мазохист.
— Вы полагаете, на этот раз она уехала с каким-то конкретным мужчиной? — спросил я.
— О, я в этом уверен. — Он решительно кивнул. — Массовым оргиям Карен почти никогда не предается. Это наверняка какой-то конкретный мужчина, мистер Бойд, в единственном числе.
— А вы не догадываетесь, кто мог быть этот конкретный мужчина в единственном числе?
— Ну, в данный момент выбор весьма ограничен, — равнодушным голосом произнес он. — Лето как-никак, и в городе почти никого нет. Я думаю, это новый актер, с которым она частенько встречалась в последнее время, парень с именем из сказки — Питер Пелл.
За окном Шестьдесят седьмая улица выглядела такой же, как всегда, так откуда же у меня чувство, что, ступив в этот дом, я как бы попал в совершенно иное измерение? Питер Пелл — однако! Ни дать ни взять брат Питеру Пэну, и, если я не буду держать ухо востро, в окно, того и гляди, влетит Динь-Динь и начнет называть меня Денди[6]!
— Вы догадываетесь, куда они могли уехать? — пробормотал я.
— Большей частью Карен возит их в наш дом для уикэндов, — сказал Ваносса. — На Лонг-Айленде. Такая, знаете ли, артистическая хижина с тремя ванными комнатами.
— И что же мне делать, если я найду ее?
— Делать?! — Он посмотрел на меня безумными глазами. — Господи, ничего, разумеется! Я лишь хочу знать, что с ней все в порядке, мистер Бойд. — Он одарил меня смехом-ржанием. — Удостовериться, что в конце месяца она окажется под рукой, чтобы подписать чеки. Я хочу сказать, — он надул нижнюю губу, — если она подумывает о том, чтобы бросить меня — убежать с этим самым Пеллом или сделать что-нибудь в равной степени нелепое! — так сперва бы следовало решить финансовый вопрос. Тогда я бы совершенно не возражал. — Он задумался. — Буду с вами совершенно откровенным, мистер Бойд, для меня это было бы даже некоторым облегчением.
— Я думаю, — грубовато сказал я. — Так где же именно на Лонг-Айленде эта гигиеническая хижина?
— В нескольких милях от Нортпорта, — сказал он. — Я тут подробно написал, как ее найти. Местечко совершенно изолированное, с собственным пляжем и все такое прочее. Карен, когда еще только подыскивала подходящий дом, настаивала на том, чтобы там непременно был частный пляж. Пляж очень уединенный, в закрытом месте в скалах на берегу, защищенный от любопытных глаз, вы знаете. Плавать и загорать Карен предпочитает нагишом. — Он снова закусил толстую нижнюю губу. — Она вообще большую часть времени проводит голая. Я думаю, она, что называется, девушка «назад к природе», она твердит, что ее предки прибыли на «Майфлауэре»[7], но я не удивлюсь, если среди них оказался и какой-нибудь язычник, прибывший сюда зайцем.
Он протянул мне аккуратно отпечатанные на машинке указания, как отыскать дом, и снова неуверенно улыбнулся.
— Еще вот что, мистер Бойд. Я полагаю, вам следует знать, что характер у Карен весьма неуравновешенный.
— Такого парня, как вы, я еще сроду не встречал, — откровенно признался я. — Вы все время говорите какими-то загадками. Что это, черт побери, значит — у нее неуравновешенный характер? Вы хотите сказать, она вытащит пистолет и начнет палить по мне, как только меня увидит? Или еще что?
— Ну, она может спустить на вас собак, — чуть ли не радостно сказал он. — Карен просто ненавидит, когда нарушают ее уединение, вы понимаете. Но, боюсь, вам придется его нарушить, чтобы удостовериться, что она все еще там, правда же, мистер Бойд?
— Как знать? — огрызнулся я. — А что, если ее там нет?
— Тогда вам придется искать ее, пока не найдете, — решительно заявил он. — Я просто хочу знать, чем она занимается или чем собирается заняться, мистер Бойд. Я полагаю, мне также следует добавить, что расходы не имеют значения?
— Докажите это, — бросил я.
Он вытащил из кармана сложенный чек и протянул мне. Он был уже выписан на «Бойд Энтерпрайзиз» на сумму в одну тысячу долларов.
— Вы доказали это, — признал я. — И надеюсь, вы ничего с меня не вычтете, если я обнаружу, что она уже укладывается и собирается домой?
— Этого не будет, мистер Бойд. — Он решительно дернул головой, как будто только что увидел, что мимо пронеслась галопом кобыла, и мгновенно позабыл, что он всего-навсего кастрированный мерин. — Спокойствие моего ума, безусловно, стоит тысячи долларов.
— Вы мне вот что скажите, мистер Ваносса. — Любопытство во мне взяло верх над здравомыслием. — Как вы вообще женились?
— Деньги, — бесхитростно ответил он. — Это был откровенный брак по расчету: Карен оказалась замешанной с одним политиком, в прессе грозил разразиться неприятный скандал. Поэтому единственным действенным выходом, с ее точки зрения, был скоропалительный брак с кем-нибудь другим. Я был доступен, принят в обществе и совершенно без средств. Сейчас я счастливый богатый муж, который предпочитает сохранить устоявшийся уклад. Так что найдите ее, мистер Бойд. — Он поглубже уселся в кожаное кресло и закрыл глаза. — Если заблудитесь, когда будете выходить, просто крикните погромче, и Берта, возможно, придет вам на помощь. Если только не будет слишком занята, распевая всякие заклинания, чтобы избавить дом от злых духов, которых в нем видимо-невидимо.
Я встал на ноги и попытался придумать, как бы поприличнее попрощаться, но Чарли, казалось, уже заснул. Понадобилось примерно тридцать секунд, чтобы выбраться — без помощи служанки — на пышущую жаром Шестьдесят седьмую улицу, и еще целых тридцать минут, чтобы убедить себя, что все это на самом деле. Не только Шестьдесят седьмая улица, а вообще все: Манхэттен — США — весь мир, который существовал за пределами личной орбиты Чарли Ваноссы. Когда я-таки в этом убедился, я уже выгнал свою машину из гаража и направился в неизвестные просторы, находившиеся по другую сторону моста Трайборо.
Благодаря представленному Ваноссой подробному описанию я благополучно выбрался из Нортпорта на извилистую дорогу, которая, наконец, и привела меня к дому над уединенным местом в скалах на берегу, казавшимся в эту полуденную жару небольшим оазисом. Дом был окружен высоким забором с железными запертыми воротами на подъездной аллее, что еще больше усиливало его приватность. Припарковав машину, я вернулся к воротам и немного поглазел между створками. Кнопки звонка я нигде не обнаружил. Напрашивалось заключение, что в доме никого нет. У него был какой-то заброшенный вид, жалюзи на всех окнах опущены. Я решил, что проще всего убедиться в этом — пойти и посмотреть.
Подтянувшись, я взобрался на забор и спрыгнул на лужайку на другую сторону, затем направился по подъездной аллее к дому. Позвонив в звонок четыре или пять раз, я оставил эту затею и обошел дом сбоку. Сзади оказалась лужайка примерно в сто футов, с аккуратно посаженными на ней кустами. Она тянулась до самого утеса, откуда пролет вырубленных в камне ступеней вел к пляжу. День был, что называется, пляжный, а этот пляж был гораздо более эксклюзивный, чем Джоунс бич, и я решил, что грех не воспользоваться предоставившейся возможностью, и спустился по ступенькам.
Как и говорил Чарли Ваносса, место и впрямь было уединенное, защищенное с обеих сторон выступами камня, между которыми и находилась полоска золотого песка. Пляж казался совершенно пустым, если не считать какого-то белого пятна, вяло растянувшегося у самой кромки воды, где ритуально плескались небольшие волны. К тому времени как я добрался до нижней ступеньки и направился по песку, пятно значительно увеличилось в размерах и стало приобретать определенные формы. Боже! Да еще какие формы! Нагая женщина, покрытая от затылка до пят красивым загаром цвета меда. Кто бы она ни была, сзади она выглядела просто великолепно, и всю эту прелесть венчали длинные черные волосы, небрежно разметавшиеся по плечам. Скрипа моих шагов по песку она, оче