видно, не слышала. Я успокаивал свою совесть, говоря себе, что вовсе не собираюсь стать «Бойдом Подглядой», да и потом вдруг мне повезет?
Я остановился рядом с ней, с удивлением оглядел плавные изгибы ее медовых ягодиц-близнецов, затем прочистил горло. Голова у нее слегка приподнялась, но не повернулась, так что видеть она, кроме песка, ничего не видела.
— Где тебя черти носили? — холодно спросила она.
— Вы хотите сказать, всю вашу жизнь? — с легкой завистью ответил я. — Или в последнее время?
— Ты не…
Она быстро перевернулась на спину, приняла сидячее положение и посмотрела на меня с ненавистью. На тугих грудях и длинных стройных бедрах прилипли белые песчинки. Она обладала какой-то буйной красотой, темные, будто тлеющие угли, глаза удивительно шли к ее волосам, прямому носу и крепкому, но чувственному рту. Она просто не сознавала собственной великолепной наготы, а может, слишком злилась на меня, и ей было наплевать.
— Это частный пляж! — резко бросила она. — И если вы сейчас же не уберетесь отсюда к чертям, я…
— Понимаю, формально нас не представили друг другу, — перебил ее я, — но мне уже кажется, что мы старые друзья. Меня зовут Бойд, Денни Бойд, а поскольку вы наверняка не Пелл, значит, вы, я полагаю, миссис Ваносса?
— Бойд?! — Моя фамилия в ее устах прозвучала, как грязное ругательство. — Сроду о вас не слыхала и слышать не желаю. Убирайтесь вон, Бойд!
— Уберусь всенепременно, — пообещал я, — причем очень скоро. Но ваш муж нанял меня проверить пару вещей, так что мне нужно от вас всего два-три ответа, после чего меня будто ветром сдует.
— Вас нанял Чарли?! — Не веря, она уставилась на меня, затем вдруг расхохоталась. — О нет! Этого просто не может быть! Вы что, хотите сказать мне, что вы в некотором роде профессиональная ищейка, Бойд?
— Частный детектив, — буркнул я.
— И Чарли нанял вас, чтобы собрать улики для развода? — Все ее тело сотрясалось от смеха, и на него стоило посмотреть. — Что это у него, опять, что ли, крыша поехала?
— Вы позволите мне вставить слово? — скрипучим голосом сказал я. — Судя по его словам, я пришел к выводу, что о разводе он и не помышляет. Он просто переживает, что вы не приедете вовремя домой, чтобы оплатить счета в конце месяца.
Постепенно смех ее пошел на убыль, она окинула меня холодным оценивающим взглядом, а уж только потом принялась стряхивать песчинки, прилипшие к левой груди. Серебряный ноготок указательного пальца выковырнул две-три песчинки у кораллового соска, и тут до нее дошло, что она уже не одна.
— Похоже, дома я буду сегодня вечером, — сказала она. — Этот жалкий Пелл поднялся наверх часа два назад, чтобы принести нам выпить, и больше я его не видела. Если он не сломал ногу или не сделал что-нибудь не менее глупое, тогда он уже, наверное, умотал в Нью-Йорк. Вы же знаете, что за люди эти актеры. Для этих бродяг любовь — нечто преходящее, бывшее.
— А как насчет жен? — невинно спросил я. — Разве нельзя сказать то же самое и о них?
— Вы шутите! — В голосе у нее проскользнуло презрение. — Вы не видели Чарли. Если бы я когда-либо возжелала избавиться от мужа, мне б только и надо было, что до смерти замучить его любовью. После двух-трех любовных пассов Чарли бы в ужасе выбросился из ближайшего окна.
— Резонно, — неохотно признал я. — Во всяком случае, я могу сообщить ему, что о конце месяца ему беспокоиться не нужно? Вы загодя вернетесь домой и позаботитесь о всех его финансовых проблемах?
— Я даже избавлю вас от этого, — заявила она. — Я сообщу ему сама.
Она встала на ноги, стряхнула песок с бедер и направилась к ступенькам. Пройдя шагов десять, она вдруг остановилась и оглянулась через плечо.
— Пожалуй, вам лучше зайти в дом и выпить, Бойд, — твердо сказала она. — И идите рядом со мной, тогда хоть мне не придется все время ощущать ваш испепеляющий взгляд у себя на заднице! А уж если актеришка умотал, я осталась без транспорта, ведь мы приехали в его машине. Так что вы сможете заработать свои деньги и лично доставить меня в целости и сохранности, здоровую телом и душой, в недоступные для меня объятия нелюбящего мужа.
— Меня это вполне устраивает. — Я догнал ее и мы стали подниматься по ступенькам. — Я лишь надеюсь, что вы прихватили с собой кое-какую одежду. Лично я получил бы огромное удовольствие, доставляя обратно в Манхэттен обнаженную женщину, но эти ребята на дорогах, взимание пошлины… — Я медленно покачал головой. — По-моему, их можно назвать людьми с ограниченным кругозором.
Мы добрались до верхней ступеньки и направились через лужайку к задней двери дома. Примерно на полпути она вдруг остановилась и указала на шикую спортивную машину, стоявшую под навесом.
— А он все же не уехал. — Она фыркнула. — Готова спорить, что этот ленивый сукин сын просто устал и уснул, сунув голову в горлышко бутылки с водой.
Задняя дверь дома оказалась не заперта. Она отворила ее и сделала мне знак проходить первым.
— Вторая дверь налево — солнечная веранда, — сказала она. — Там большой бар, вы его наверняка увидите. Приготовьте нам выпить, пока я приму душ и накину на себя что-нибудь. Мне «мартини» на водке и со льдом.
— Ну что ж. — Я пожал плечами. — Если я случайно споткнусь по пути об актера, что мне ему сказать? Я пришел отремонтировать телевизор?
— Просто возьмите ближайшую бутылку и вырубите ублюдка, — спокойно предложила она. — Именно по его вине я заснула на пляже, а этот шипящий звук, который вы слышите, означает, что моя жемчужная кожа лопается. Я, наверное, так обгорела, что следующие две недели мне придется заниматься любовью стоя, так что стукните его хорошенько, ладно, Бойд?
У них с ее полоумным мужем одно общее, решил я: оба так разговаривают, что отвечать им не нужно. И я сделал, как она мне велела: вошел во вторую дверь налево и без труда нашел большой бар, не споткнувшись, между прочим, о распростертое тело актера. Я приготовил приличную порцию «мартини» на водке, пропустил рюмку, закурил сигарету и праздно задумался: зачем чокнутому Чарли Ваноссе потребовалось потратить тысячу баков на то, чтобы вернуть жену, которой он не жаждет, когда он просто мог позвонить и попросить, чтобы она прислала чек почтой на оплату счетов в конце месяца? Я все еще раздумывал над этим, когда от ее душераздирающего крика мой «ежик» в ужасе встал дыбом.
Ноги мои, приведенные в действие идиотским импульсом, мгновенно понесли меня к источнику крика. Она стояла у открытых дверей в спальне, рот у нее был перекошен, в глазах застыл ужас. Волосы у нее все были мокрые и прилипали к голове, так что душ она, очевидно, приняла, а из одежды успела надеть лишь маленькие, плотно облегающие трусики.
— Что это вы так орете? — прохрипел я.
Она указала куда-то в глубь спальни, все ее тело билось в конвульсиях, губы бесшумно двигались. Я прошел мимо нее и чуть сам не завопил. На некогда белом, а сейчас залитом кровью ковре у кровати распростерлось тело мужчины. Убили его жестоко, ибо весь затылок у него превратился в сплошное кровавое месиво.
Глава вторая
Карен Ваносса, бледная, сидела, съежившись, в кресле рядом с баром, а когда выпила вторую порцию спиртного, румянец стал к ней постепенно возвращаться. Я отыскал для нее светлый свитер крупной вязки, и контраст с ее черными трусиками получился достаточно эротический, чтобы обеспечить ей видное место на развороте одного из хипповых журналов для мужчин. Однако в тот момент эротика для меня абсолютно ничего не значила.
— Вам уже лучше? — спросил я ее.
— Немного. — Она снова задрожала и отхлебнула из стакана. — О, боже мой! Бедный Питер! Я вышла из душа, стала одеваться, потом вдруг подумала, а не спит ли он в другой спальне? Я собиралась прочитать ему мораль, а когда добралась до двери и увидела…
— Нам придется вызвать полицию, — сказал я.
— Полицию?! — Глаза у нее в тревоге расширились. — Вы этого не сделаете!
— А что же вы предлагаете? — оскалился я. — Мы просто уйдем отсюда и сделаем вид, что ничего не произошло?
— Но… — Она закусила нижнюю губу. — Неужто вы не понимаете? Они же подумают, что это я его убила!
— Это вы его убили? — задал я очевидный вопрос.
— Разумеется, нет! — Она посмотрела на меня чуть ли не со страхом. — Вы должны этому поверить, Бойд, вы моя единственная надежда.
— А как именно вы себе все это представляете? — сказал я тихим голосом. — Полчаса назад я нашел вас на пляже, затем мы вернулись в дом, и вы нашли тело Пелла. Судя по всему, мертв он уже часа два. Вы могли убить его, затем…
— …вернуться на пляж позагорать и там уснуть? — Она снова задрожала. — Для этого мне надо бы быть каким-то чудовищем, правда же?
— Пожалуй, да, — согласился я.
Она одарила меня кратким безнадежным взглядом темных глаз, потом выпила еще немного.
— О’кей, — сказала она безжизненным голосом, — в таком случае вызывайте полицию, Бойд.
— Когда речь заходит об убийстве, это вполне обычное дело, — заметил я. — В только что сказанных мною словах не было абсолютно ничего лишнего, вы понимаете? Именно так подумают «фараоны»… если только не найдут какое-нибудь доказательство, что…
— Вы сами могли бы найти какое-нибудь доказательство! — горячо сказала она. — Полиция не поверит, что это не я. Да и с чего бы им мне верить? Классическая ситуация с любовным гнездышком и все такое прочее! Но вы могли бы помочь мне, Бойд!
— Я не понимаю, — честно признался я. — О чем, черт побери, вы толкуете?
— Вы же частный детектив, разве нет? Что если я наняла вас — прямо сейчас! — узнать, кто убил Питера? Вы бы могли сразу же начать расследование! Найдите для меня убийцу Питера, Бойд, и можете называть свою цену!
— А вы ни о чем не забываете? — поинтересовался я. — Нам придется позвать «фараонов», подождать, пока они сюда доберутся, ответить на десять миллионов вопросов, сделать заявление и…
— Это все сделаю я, но не вы!
— Вы хотите сказать, я прикинусь немым? — проворчал я.