Джоан только теперь узнала, что Фрэнк проявляет к недавнему убийству нечто большее, чем простой интерес, и, казалось, обрадовалась. Она застенчиво спросила Фрэнка, надеется ли он на успех.
— Надеюсь, — ответил он с необычайной для него мягкостью.
— Я рада, — просто сказала она. — Я знаю, это сильно тревожит Бэзила. Он очень расстроен. Мне кажется, он постоянно об этом думает.
Когда Эмберли в четыре часа отправился на «ранее назначенную встречу», он взял курс на Верхний Неттлфолд, добравшись до него, пересек весь город и поехал к «Плющевому коттеджу».
Дорога к нему была фактически продолжением Хай-стрит и шла в направлении к югу от города мимо целого ряда новых коттеджей. Но вскоре дома кончились, дорога повернула на запад и пошла по берегу реки Неттл. Потом река стала уходить влево, а впереди показалась аллея, разрезающая пополам волнистые луга и ведущая к «Плющевому коттеджу».
Когда мистер Эмберли доехал до аллеи и притормозил перед поворотом, он услышал, что его окликают. Он остановился и увидел крупную фигуру сержанта Габбинса, который подъезжал к нему на велосипеде, усердно крутя педали.
Эмберли поставил машину на обочину и выключил двигатель.
— Сержант? — удивился он.
Сержант, пыхтя, слез с велосипеда и заметил, что денек выдался теплый. Мистер Эмберли был такого же мнения.
Сержант с оттенком грусти покачал головой.
— Сэр, я надеялся, что вы сегодня утром зайдете к нам в отделение. Я разговаривал вчера с начальником полиции.
— Какое совпадение! — сказал мистер Эмберли. Я тоже вчера с ним разговаривал.
Сержант пристально посмотрел на Эмберли. В его глазах был упрек.
— Когда он пересказал мне ваш разговор в «Грейторне», я подумал, что это не похоже на вас, мистер Эмберли.
— Что не похоже?
— То, как вы относитесь к этому случаю. Совсем не похоже на вас. Потому что я знаю вас, как никто другой, и чувствую, что вы что-то скрываете. Не ожидал я от вас, никак не ожидал! Вы ведь и мне что-то подобное говорили после судебного следствия, но я тогда не придал этому значения, потому как знаю, что вы человек с юмором. Но теперь и полковник говорит, что вы якобы не хотите работать на полицию. И это меня очень удивляет. Потому как, если учесть, что мне вы говорили то же самое, то выходит, что вы это взаправду имели в виду. А я никогда бы про вас такое не подумал и не поверил, если бы мне сказали!
— Сожалею, — сказал мистер Эмберли.
Сержант продолжал строго:
— Конечно, я понимаю, что в вашей работе вы часто идете против закона…
— Что?
— Ну, выгораживаете тех, кому место в Дартмуре[16], — сказал сержант. — Постоянно поступаете так, такая уж у вас работа. Видно, это направило ваши мысли не в ту сторону, сэр.
— Послушайте, — сказал Эмберли, — к чему это вы клоните?
— Прошу простить меня, сэр, но вы хитрите с нами, — продолжал гнуть свою линию сержант. — Что-то вы скрываете. Вы не дали нам ничего, что могло бы помочь следствию, однако ясно как день, что у вас уже есть кое-какие подозрения.
— Вы так полагаете? Мне очень досадно слышать это. Не надо подгонять меня, сержант.
Сержант в раздумье взглянул на него и вдруг заметил, что внимание мистера Эмберли чем-то отвлечено. Он смотрел мимо сержанта на ворота «Плющевого коттеджа», который хорошо просматривался с аллеи. Сержант хотел обернуться, чтобы поглядеть, что там так его заинтересовало, но Эмберли остановил его.
— Не оглядывайтесь, сержант, — спокойно сказал он.
Сержант тотчас ощутил почти неодолимое желание посмотреть через плечо, но ему все-таки удалось справиться с ним.
— Что вы там увидели, сэр?
Эмберли уже не смотрел в направлении аллеи. Минуту назад там, в воротах, открылась калитка и оттуда выскользнул человек, который с некоторой опаской бросал взгляды налево и направо. Заметив стоящий у начала аллеи автомобиль и его хозяина, погруженного в беседу с сержантом Габбинсом, он быстрым шагом пошел в противоположную сторону и исчез в глубине аллеи.
— Очень интересно, — медленно произнес мистер Эмберли. — И какой же мы из этого сделаем вывод, сержант?
Сержант был вне себя от негодования.
— Я, конечно, могу сделать весьма существенный вывод из того, чего не видел! Сначала вы просите не оборачиваться, а потом насмехаетесь.
Мистер Эмберли задумчиво потирал подбородок.
— Кажется, я на верном пути, — сказал он.
— В самом деле, сэр? — отозвался сержант с обидой и возмущением. — Я за вас очень рад. Может быть, если я буду терпелив, вы-таки сочтете возможным рассказать, что же увидели.
— Мужчину, сержант. Всего-навсего мужчину.
— Иногда такое бывает, — согласился сержант с мрачным сарказмом. — Я вот сейчас вижу сразу двоих: молодого Томаса и мистера Фейрли. Немного погодя, сэр, вы их тоже увидите.
— Тот, кого я видел, — ничем не примечательный, вполне респектабельный человек, — размышлял вслух мистер Эмберли, — однако он почему-то очень не хотел, чтобы его заметили. А куда ведет эта аллея, Габбинс?
— На ферму Фосетта, — лаконично ответил сержант.
— А дальше?
— Она там кончается.
— Так-так, — сказал мистер Эмберли. — Как вы считаете, могут быть у нашего приятеля Коллинза какие-нибудь дела на ферме Фосетта?
— У Коллинза? — заинтересовался сержант. — Так это был он, сэр?
— Он, сержант. Он наведался в «Плющевой коттедж».
— Любопытно, — сказал сержант, — что ему там понадобилось? И ушел по направлению к ферме Фосетта? Значит, он потом пойдет через поле. Там есть тропинка. Я начинаю думать, что мы маловато знаем об этих Браунах. Молодой парень проводит большую часть вечеров в «Голубом драконе». Там он напивается до одурения. Но какие у него дела с камердинером?
— Любопытно, — сказал мистер Эмберли.
— Да, сэр, не сомневаюсь, что вам это любопытно. И если бы я был уверен, что вы только любопытствуете, и не более того… Вот ведь что вы имели в виду, когда сказали сейчас, что на верном пути?
— Я вижу, сержант, от вас ничего не скроешь.
Мистер Эмберли тряхнул головой.
— Ну, надеюсь, что когда распределяли мозги, я свою долю получил сполна, — немного смягчился сержант. — Но, думаю, я не из тех людей, которые считают себя умнее всех на свете и оттого ведут такие мудреные речи, что половину не разберешь из сказанного.
— Например? — Мистер Эмберли улыбнулся.
— Да знавал я кое-кого из таких, — небрежно бросил сержант.
— Понятно. А я подумал, что вы это говорите обо мне.
Сержант испытал некоторую внутреннюю борьбу.
— Видите ли, сэр, — сказал он, я не могу целый день стоять тут, на дороге, перебрасываясь с вами колкостями, и слушать ваши шуточки. Мне работать надо. Я собирался сказать вам, что мне не нравится физиономия этого Коллинза, и никогда не нравилась. Но что толку? Это бы вас все равно не заинтересовало.
— Нисколько, — откровенно признался мистер Эмберли. — Но мне было бы очень интересно узнать, зачем он решил заглянуть в «Плющевой коттедж».
— Ну, кое-что мы сможем разузнать, — сказал сержант, настроение которого явно улучшалось. — Не знаю, какое отношение это имеет к преступлению, но если уж на то пошло, то лучше я разузнаю про это, чем вместе с группой дураков буду, выпучив глаза, ворошить без толку старые листья в поисках гильзы. Инспектор уже выделил для этого целую группу. Правда, они еще ничего не нашли и вряд ли найдут, хотя констебль Паркинс и обнаружил в канаве дырявый чайник и половину старого ботинка.
— Не нашли ли они следов велосипеда в поле за изгородью кустарника? — спросил Эмберли.
— Нет, сэр, пока мне об этом не известно.
— Они осматривали поле?
— О, да, сэр, они все тщательно осмотрели. Может быть, мне не стоит об этом говорить, но они немного отвлекались; и все из-за маленьких игривых волов мистера Фосетта, которые пасутся на этом поле.
— Великолепно. А с инспектором Фрейзером животные порезвились?
Сержант прикрыл рот своей большой ладонью.
— Я слышал, сэр, что инспектору пришлось пробежать без остановки большое расстояние, чтобы, так сказать, избежать этого.
Мистер Эмберли засмеялся и снова завел машину.
— Он, должно быть, не любит животных. Однако, сержант, хватит мне тут с вами сплетничать. У меня есть более важные дела.
— Сплетничать? Я? Да, я…
— И думаю, если вы не против, то вам не стоит разузнавать про визит Коллинза в «Плющевый коттедж». Я сделаю это сам.
Машина медленно двинулась вперед. Сержант прошел рядом с ней еще несколько шагов.
— Все это очень хорошо, сэр, но когда же у нас будет что-нибудь, что позволит нам двигаться дальше?
— Всему свое время, — заверил его Эмберли. — У меня самого еще мало материала. Однако могу сказать, что убийство Доусона не самое интересное и важное в этом деле. Будьте здоровы.
Сержант отступил и застыл в оцепенении, следя за тем, как машина подъезжает к «Плющевому коттеджу». Он невесело покачал головой, развернул свой велосипед и продолжил прерванный путь в Верхний Неттлфолд.
Эмберли оставил машину у ворот и пошел по дорожке, ведущей к парадной двери. Окно столовой было открыто, и Эмберли услышал доносящийся оттуда голос Марка:
— Черт возьми, ты испортила все дело! Лучше бы я этим занялся. Бьюсь об заклад, я бы так просто не попался и никому бы не дал себя обойти! Ты сама дала ему карты в руки, а теперь посылаешь за ним, чтобы он пришел сюда. Что, ты думала, это даст?! А вдруг кто-нибудь видел его?
Эмберли громко постучал в дверь, и голос сразу замолк. Через несколько секунд Марк Браун открыл дверь, и из-за нее выпрыгнул бультерьер, явно обрадовавшийся гостю.
Эмберли непринужденно сказал:
— Добрый день. Ваша сестра кое-что потеряла. Я хотел вернуть.
Марк узнал его и покраснел.
— Ах, это вы! Входите, пожалуйста. Боюсь, что я тогда немного набрался. Я очень благодарен, что вы доставили меня домой.
Эмберли не стал развивать эту тему. Когда хотел, он мог быть очень приятным, а сейчас он явно этого желал. Через две минуты Марк уже чувствовал себя с ним совершенно свободно и, оставив те немногие подозрения, которые у него были, пригласил его пройти к сестре.