Она услышала тиканье своих часиков и сняла перчатку, чтобы взглянуть на них. Светящиеся стрелки показывали двадцать минут седьмого. Коллинз опаздывал. Страх, что он может обмануть ее, приглушил на некоторое время все возрастающее предчувствие чего-то недоброго. Сжав губы, она внимательно прислушивалась, надеясь услышать звуки приближающихся шагов.
Но ничего не было слышно. Не хрустнула ни одна веточка. Все было тихо до того момента, когда внезапный скрип дверной ручки заставил ее в ужасе вскочить со стула. Она нажала на предохранитель пистолета. В дверях стоял человек. В темноте она не могла узнать его и затаилась.
— Вы здесь, мисс? — Это было сказано так тихо, что она едва услышала. Голос принадлежал Коллинзу.
— Да, вы опаздываете, — сказала она, включая фонарик. Коллинз сделал шаг вперед.
— Уберите свет. Выключите фонарик, — шепотом потребовал Коллинз.
Она послушалась, но при этом сказала в ответ, стараясь придать своему голосу как можно больше холодного спокойствия:
— Осторожнее. Если еще раз сделаете резкое движение, получите пулю. Что вас беспокоит?
При свете фонарика она успела увидеть его неестественно бледное лицо с капельками пота на лбу. Он говорил шепотом и все время внимательно прислушивался, чуть наклонив голову набок.
Он подошел и взял ее за левую руку.
— Ради бога, пойдемте отсюда, — прошептал он. — Мне не нужно было соглашаться на нашу встречу здесь. Я говорил вам, что это опасно. За мной кто-то следит. Пойдемте отсюда. Быстро!
Она безотчетно понизила голос, следя только за тем, чтобы он был спокойным и ровным.
— Вы хотите отделаться от меня? Это вам не удастся. Мы здесь для того, чтобы говорить о деле.
Он ответил с еле сдерживаемой злобой:
— Вспомните, что случилось с вашим братом. Вы хотите, чтобы с вами произошло то же самое? Еще раз говорю, за мной следят. Идемте отсюда поскорей!
Он подтолкнул ее к двери. Поняв, что его волнение непритворно, она вышла с ним из павильона. Они торопливо отошли в сторону и укрылись в тени деревьев. Коллинз прислушался. Несмотря на полную тишину, он потянул ее дальше в глубь зарослей и только там отпустил ее руку.
— Я боюсь останавливаться. Честное слово, здесь очень опасно. Я согласен встретиться с вами, но в другом месте. Вам не нужно было звонить мне сюда, — Коллинз замолк и снова прислушался.
— Он преследует меня, — продолжал Коллинз взволнованным шепотом. — Мне нужно идти. Ради всего святого, мисс, возвращайтесь в Лондон! Опасность для вас гораздо более велика, чем вы думаете. Мы встретимся с вами, честное слово. Поверьте мне!
— Это в ваших интересах, — ответила она. — Вы ведь знаете, что у меня в руках.
Он беззвучно кашлянул.
— Вы владеете половиной, мисс. Этого недостаточно?
— Достаточно, чтобы испортить вам жизнь.
— Вы, конечно, можете это сделать, но тогда уж вы никогда не получите второй половины, — с угрозой сказал Коллинз. — Это сумасшествие назначать здесь встречу! Здесь вы каждую минуту в опасности. Я не могу охранять вас все время.
Она твердо сказала в ответ:
— Я останусь в Верхнем Неттлфолде до тех пор, пока не получу то, что мне нужно.
Он вдруг снова схватил ее за руку. Почти прикасаясь губами к ее уху, он еле слышно прошептал:
— Слышите?
Ее нервы были перевозбуждены, и ей казалось, что весь лес пронизан какими-то тонкими непонятными звуками. Зашелестели опавшие листья. Может быть, это кролик зашевелился в них? Треснула ветка. Кажется, тень от дерева вдруг сдвинулась со своего места.
Страх, испытываемый Коллинзом, передался Ширли. Ей стали мерещиться глаза, тайком следящие за ней. Ею завладело единственное желание — выбраться отсюда, из этой ловушки. Она попыталась выдернуть свою руку из руки Коллинза. Он отпустил ее и подтолкнул вперед.
— Идите! Нельзя, чтобы нас видели вместе. Ради бога, идите!
Сказав это, он исчез, бесшумно, словно призрак. На оставшуюся в одиночестве Ширли надвинулась ночная темнота, полная неизвестных опасностей. Некоторое время она не могла сдвинуться с места, охваченная паникой. У нее дрожали колени. Но усилием воли она подавила страх и заставила себя шагнуть в сторону дороги. Стало так темно, что уже невозможно было что-нибудь различить. Не осмеливаясь зажечь фонарик, она быстрым шагом удалялась от павильона, еле сдерживая желание пуститься бегом.
Вдруг где-то немного слева от дороги темноту прорезал луч фонарика, как бы парящий над землей. В роще кто-то был.
Ширли повернулась и ринулась в глубь рощи, надеясь найти укрытие в зарослях. Она уже не соображала, в каком направлении идет. Споткнувшись о корень большого бука, она упала. Оглянувшись назад, она увидела, что луч фонарика движется прямо на нее. Поднявшись, Ширли, несмотря на испуг, порадовалась, что ее кольт стоял на предохранителе, и снова устремилась, теперь уже бегом, в самую гущу деревьев.
Колючая ежевика хватала ее за плащ и царапала лодыжки. Ширли с трудом пробралась сквозь нее к смородиновым кустам, растущим между тонких березок с серебрящимися стволами. Она спряталась за кустами, внимательно следя за лучом фонарика.
Теперь она уже слышала звуки приближающихся шагов. Легкий шум, внезапно раздавшийся позади нее, заставил ее резко повернуть голову, однако она ничего не заметила.
Шаги уже слышались совсем рядом. Ширли видела темную тень человека, проходящего мимо кустов. Он остановился, прислушиваясь. Луч фонарика стал описывать круги. Ширли замерла. Насколько густы эти заросли? Смогут ли они скрыть ее?
Человек с фонариком начал ходить вокруг кустов. Ширли затаилась. Ее палец лежал на предохранителе.
Внезапно в напряженную тишину ворвался звук, настолько неуместный здесь, что Ширли подумала, не сходит ли она с ума. Кто-то неподалеку начал насвистывать мелодию вальса «На прекрасном голубом Дунае».
Свет фонарика сразу погас. С той стороны, где росли высокие папоротники, донесся негромкий шорох удаляющихся шагов, и все опять стихло. Мелодия также смолкла. Казалось, что вокруг не было ни души.
Прошло несколько минут, прежде чем Ширли осмелилась пошевелиться. Крадучись, она стала двигаться в том направлении, где, по ее мнению, была просека. Через каждые несколько шагов она останавливалась и прислушивалась. Свет фонарика больше не появлялся. Человека с фонариком спугнула донесшаяся мелодия вальса.
Ширли шла, пробираясь через подлесок, все еще не отваживаясь включить фонарик. Ее все же не покидало ощущение, что за ней следят. Несколько раз ей слышалось чье-то дыхание позади, один раз где-то рядом хрустнула ветка. Но когда она останавливалась, чтобы прислушаться и вглядеться в темноту, все кругом было тихо и безжизненно.
Ширли сделала еще несколько шагов и вновь услышала тяжелое дыхание, теперь уже совсем близко.
Она рванулась вперед и выбежала на просеку. Почувствовав под ногами ровную поверхность и заметив, что по обе стороны просеки есть деревья, в которых можно спрятаться, Ширли бросилась бежать.
Внезапно ее ослепил луч света, направленный прямо в лицо.
С губ вырвался тихий крик, который она тут же подавила. Она остановилась и подняла пистолет.
Спокойный, чуть насмешливый голос произнес:
— Уберите оружие, мисс Браун.
Рука с пистолетом опустилась. Ширли со стоном выдохнула воздух.
— Это вы! — сказала она облегченно переводя дыхание. — Это… это всего лишь вы!
— Да, — отозвался мистер Эмберли, подходя к ней. — Звучит не очень-то лестно. Мне показалось, что вы куда-то торопитесь.
Она протянула руку и схватилась за рукав его пальто. Ворсистая ткань подействовала на нее успокаивающе.
— Меня выслеживают, — сказала она. — Кто-то идет за мной.
Он крепко взял ее за руку. Несмотря на все свои перепутавшиеся эмоции, она уже понимала, что теперь ей нечего бояться.
Вдруг она вскрикнула. Луч фонарика на мгновение выхватил из темноты чье-то лицо, казавшееся бледным в ярком свете фонарика и тотчас же исчезнувшее за кустом.
— Кто этот человек? — У Ширли перехватило дыхание. — Вон там! Видели? Он следил за нами. О, давайте уйдем отсюда!
— Конечно, — согласился Эмберли. — Это не самая лучшая ночь для загородных прогулок.
— Вы видели его? — снова спросила она. — Человека у куста? Кто это? Это он шел за мной. Я слышала его.
— Я его видел, — ответил Эмберли. — Это новый дворецкий Фаунтина.
Она безотчетно прижалась к нему.
— Не знаю, но, мне кажется, это он преследовал меня. Я… я не совсем… Пожалуйста, пойдемте отсюда.
Мистер Эмберли взял ее под руку и повел к воротам. Она оглянулась назад и нервно спросила:
— Вы уверены, что он не идет за нами?
— Нет, я в этом не уверен, но я не вижу причин для беспокойства, — сказал Эмберли. — Может быть, он просто выпроваживает нас из усадьбы. Такое, знаете ли, случается, когда люди нарушают границы частных владений.
— Нет, вы так не считаете! — резко сказала Ширли. — Он не поэтому преследовал меня.
— Что вы говорите? — удивился Эмберли. — Тогда, надеюсь, вы скажете мне, почему?
Ширли замолчала. Потом высвободила руку и спросила:
— Что вы тут делаете?
— Ну вот. Теперь я вижу, что вы приходите в себя, — ответил Эмберли. — Так я и знал, что это слишком хорошо, чтобы продолжаться долго. А вот что, позвольте спросить, вы здесь делали?
— Я не могу ответить на этот вопрос, — сказала Ширли.
— Правильней сказать — не хочу?
— Может быть. Но вы не ответили мне.
— Ну со мной-то все ясно, — бодро сказал Эмберли. — Я следил за вами.
Ширли остановилась.
— Вы? Вы следили за мной? Но как? Откуда вы узнали, куда я поехала?
— Интуиция, — улыбнулся мистер Эмберли. — Оцените, насколько я умен.
— Вы не могли знать. Где вы заметили меня?
— У «Кабаньей головы», — ответил он. — Я приехал на машине и хотел вас подвезти, но подумал, что вы скорее всего откажетесь.
— Это невыносимо в конце концов! — с жаром воскликнула Ширли.
Он засмеялся.