— Думал, что нашел, — ответил Эмберли. — Я и сейчас так думаю. Но, боюсь, что единственное доказательство попало не в те руки или, еще того хуже, было уничтожено. Этого я не знаю. Пока оно не будет найдено, ни вы, ни я не сможем ничего сделать. Но как только оно будет у меня в руках, все вопросы будут решены, и вы сможете закрыть дело.
Инспектор улыбнулся с чувством превосходства.
— Это все очень неубедительно, сэр. Я думаю, мы и так все выясним об убийстве Доусона. Жаль, что вы ничем не можете нам помочь.
В глазах мистера Эмберли блеснула насмешка.
— Если вас так уж волнует убийство Доусона, которое, как я уже говорил, является лишь незначительным звеном в общей цепочке, я могу вам сказать, кто убийца.
Полковник чуть не подпрыгнул от неожиданности.
— Вы знаете?
— Я знаю это с той ночи, когда в «Мэноре» был карнавал, — спокойно сказал мистер Эмберли. — Доусона убил Коллинз.
— Но… но… — начал заикаться полковник.
— Очень мило, сэр, — сказал инспектор, все еще продолжая улыбаться. — А такую маленькую деталь как надежное алиби, видимо, можно не принимать во внимание?
— К любым алиби, инспектор, следует относиться осторожно. Будь у вас побольше опыта, вы бы, наверное, усвоили эту истину.
Лицо инспектора побагровело.
— Может быть, мистер Эмберли, вы сделаете одолжение и представите нам доказательства?
— Их нет, — сказал Эмберли. — Один человек мог бы поколебать это алиби, но он на это не осмеливается. Так что вам придется примириться с мыслью, что выдвинуть обвинение не удастся.
— Очень интересно, — с сарказмом сказал инспектор. — И очень на пользу дела. Значит, вы его не обвиняете в убийстве?
— Напротив, — возразил Эмберли.
— Понимаю, — сказал инспектор. — Я слышал ваше мнение по поводу смерти Брауна. Я полагаю, что вы собираетесь и в этом обвинить Коллинза?
— Коллинз, — сказал мистер Эмберли, беря в руки шляпу, — ни в коей мере не был заинтересован в смерти Брауна.
Он повернулся к полковнику Уотсону.
— Что касается недостающего доказательства, полковник, то я прошу вас послать кого-нибудь побеседовать с сестрой Доусона. Только это должен быть тактичный человек, не такой, как Фрейзер. Возможно, эта вещь была при нем во время его смерти. Я хотел бы, чтобы все его вещи были тщательно просмотрены и чтобы все его бумаги принесли мне. Шансов мало, но попытаться стоит. Запомните, особое внимание нужно уделить порванным бумагам.
На обратном пути в «Грейторн» Эмберли остановился в Верхнем Неттлфолде, чтобы повидаться с сержантом Габбинсом. Сержант был занят разбирательством автомобильного происшествия, но, увидев Эмберли, ненадолго отвлекся, чтобы поговорить с ним.
— Все сделано, как я сказал? — спросил Эмберли.
— Да, сэр. Поручено Такеру. Второй раз он не сделает ошибки.
— Тогда все в порядке, — сказал Эмберли и поехал дальше.
В девять часов вечера в «Грейторне» напуганная горничная влетела в гостиную, истерично крича:
— О, сэр! Леди! Грабители!
— Что? — спросил сэр Хэмфри, роняя газету. — Здесь?
— О да, сэр! Кажется, так. В спальне мистера Эмберли. Я так перепугалась, что мне дурно.
Эмберли взглянул на нее с невозмутимым спокойствием.
— Что случилось? — спросил он.
Ее рассказ был запутан и изобиловал многими несущественными подробностями. В девять часов она поднялась наверх, чтобы приготовить постели и обнаружила, что комната мистера Эмберли ограблена. Все ящики были выдвинуты, а их содержимое разбросано по полу. Маленький стол у окна был взломан, а бумаги рассыпаны вокруг. Чемоданы вскрыты, с маленького кожаного чемоданчика сорван замок. Видимо, взломщик предполагал, что в нем хранятся важные бумаги. Даже кровать была в беспорядке, а что касается костюмов, висевших в гардеробе, то у горничной не нашлось слов, чтобы описать, что с ними сталось.
Она остановилась, чтобы перевести дыхание.
Сэр Хэмфри, не сводивший гневного взгляда с племянника, сказал, что с него довольно.
— Лучше пойди наведи порядок, Молли, — сказала леди Мэттьюз. — Он что-нибудь нашел, Фрэнк?
Эмберли отрицательно покачал головой.
— Он достаточно умен, если подозревал, но не слишком, если думал, что я мог оставить это в своей комнате. Стало быть, он думает, что она у меня. Это кое-что проясняет.
— Ну, и слава богу. Я очень рада. Кстати, почему?
— По крайней мере можно сделать вывод, что эта вещь не попала в плохие руки, — сказал Эмберли, улыбаясь.
— Прелестно, мой милый. Не кипятись, Хэмфри. Это не имеет к нам никакого отношения.
Эти слова переполнили чашу терпения сэра Хэмфри. Если два ограбления его собственного дома не имеют к нему отношения, то он хотел бы знать, что же тогда имеет отношение. И как взломщик мог проникнуть в дом незамеченным? Просто замечательные новости. Не слишком ли много их?
Леди Мэттьюз взглянула на высокое окно.
— Смотрите-ка, не заперто. Он вошел, когда мы обедали. Так, Фрэнк?
Эмберли кивнул. Сэр Хэмфри поднял упавшую газету и ядовито заметил, что Фрэнку пора найти жену, которая, может быть, положит конец его бездумному поведению. Мистер Эмберли в ответ сверкнул глазами. На его худых щеках выступил румянец.
Леди Мэттьюз, сохраняющая спокойствие, сменила тему разговора.
Но беспокойные для сэра Хэмфри события на этом не закончились. В три часа ночи он был разбужен телефонным звонком. Телефон звонил в библиотеке, которая располагалась под его спальней. Он встал и, шепотом ругаясь, вышел к лестнице. Как раз в это время открылась дверь комнаты его племянника.
— Поскольку, — сердито сказал сэр Хэмфри, — я не сомневаюсь, что звонят тебе, то тебе я и предоставляю право подойти к телефону.
После этих слов он направился обратно в свою комнату и с суровым спокойствием закрыл дверь.
Эмберли рассмеялся и спустился по лестнице, завязывая на ходу пояс халата.
Звонили действительно Фрэнку. Сержант Габбинс говорил из полицейского отделения. Он решил, что мистер Эмберли должен немедленно узнать о том, что произошло. Мистер Эмберли сам просил сразу же сообщать ему, если что-нибудь произойдет. Если бы не это, он не решился бы беспокоить его в такой час.
— Ближе к делу! — прорычал Эмберли.
— Когда я вспоминаю о том, как вы меня вытащили из постели в ту ночь, я улыбаюсь, сэр, — успокаивающим голосом сказал сержант.
— В самом деле? — усмехнулся Эмберли. — Так что все-таки случилось?
— Альберт Коллинз дал деру, сэр.
Раздражение Эмберли вмиг улетучилось.
— Что?
— По крайней мере похоже на то, — осторожно выразился сержант. — Только что позвонил мистер Фаунтин, и констебль Уолкер соединил его со мной.
— Фаунтин позвонил в полицию в три часа ночи?
— Именно так, сэр. По мнению некоторых людей, полицейские обожают, когда им звонят в любое время суток. Я уже встречал таких людей; не буду называть их имена. Я знаю людей, которые способны поднять тебя на ноги среди ночи, чтобы гоняться за собственной тенью…
— Габбинс, если я замыслю отправить кое-кого, — не будем называть имен — на тот свет, — отчеканил в трубку мистер Эмберли. — Я сделаю это очень аккуратно и не оставлю никаких следов.
На другом конце провода раздался смех, похожий на кудахтанье.
— Охотно, верю, сэр. Вы были бы незаурядным преступником.
— Не будем тратить время на лесть. Выкладывайте-ка вашу историю.
— Это все, что мне известно, сэр. Когда мистер Фаунтин пошел спать, оказалось, что его постель не приготовлена, и что Коллинз, видимо, даже не заходил в спальню. На звонок явился дворецкий и сказал, что последний раз видел Коллинза перед обедом. Этот вечер у Коллинза не был выходным, поэтому мистер Фаунтин послал Бейкера за Коллинзом в его комнату. Коллинза там не оказалось. Мистер Фаунтин не стал ложиться и ждал Коллинза до трех часов, а потом, как я уже говорил, позвонил в полицию. Памятуя, как мы заподозрили Коллинза в том, что он столкнул в реку молодого Брауна. Фаунтин решил, что лучше известить нас еще до наступления утра. Это все, сэр.
Прищурив глаза, весь погруженный в размышления, мистер Эмберли невидящим взглядом смотрел прямо перед собой на стенку. Через несколько секунд сержант спросил:
— Алло! Вы куда-то пропали.
— Помолчите. Я думаю.
— Тут и думать нечего, сэр. Коллинз показал пятки, вот и все дела, — сказал сержант.
После некоторого молчания Эмберли сказал в трубку:
— Может быть, вы и правы, сержант. Вы не спрашивали насчет одежды Коллинза. Она на месте или нет?
— Спрашивал, сэр. Мистер Фаунтин не мог ответить с полной уверенностью, но ему кажется, что одежда в основном на месте.
— Не исчезла ли из гаража одна из машин? Может быть, велосипед?
— Да, сэр, исчез велосипед Коллинза. Мистеру Фаунтину сообщил об этом его дворецкий.
— Понятно. Думаю, вам надо сообщить об этом в Карчестер. Попросите их от моего имени выяснить, не покупал ли Коллинз вчера вечером билета на какой-либо станции в радиусе десяти миль. Если выяснится, что покупал, надо идти по следу. После этого заезжайте сюда за мной, я буду готов.
— Что-что после этого?
— Приезжаете сюда, — раздраженно повторил Эмберли. — На своем велосипеде. Безотлагательно.
— Приехать в «Грейторн» в такой час? — изумился сержант. — Но зачем?
— За мной. Я буду ждать в машине.
— Да, но, мистер Эмберли, сэр, у меня нет никакого желания по ночам кататься на автомобиле, — запротестовал сержант. — Что за странная мысль!
— Более того, — добавил Эмберли. — Захватите с собой еще пару людей.
— Но для чего? — упорствовал сержант.
— Может быть, Коллинз никуда не удрал. Вот мы и поищем его. Так вы едете?
— Да, — уныло согласился сержант, — еду. Но я уже начинаю проклинать тот день, когда попросил вас принять участие в расследовании.
— Вы тогда думали о возможности повышения по службе. Я полагаю, что вы его получите, — ободряюще сказал Эмберли и повесил трубку.
Некоторое время он молча сидел у телефонного столика, затем машинально взял лежащую рядом с ним пачку сигарет, закурил и стал медленно расхаживать по комнате, погруженный в размышления. Докурив сигарету, он погасил окурок и снова поднялся наверх. Эмберли не сразу прошел в свою комнату, он сначала открыл дверь комнаты сэра Хэмфри и спросил у дядюшки, спит тот или нет. С постели донеслось мычание. Мистер Эмберли включил свет.