— Простите, сэр, мне нужно поехать по делам. Так что не обращайте внимания на шум.
Сэр Хэмфри приподнялся на локте.
— Господи! Ну что еще? Куда ты собираешься ехать? Что случилось?
— Исчез камердинер Фаунтина. Полиция думает, что он сбежал.
— Ну так пусть полиция и ищет его. Это их работа, а не твоя.
— Вы правы. Но с другой стороны, может быть, он и не сбежал. Я собираюсь выяснить это.
— Отправляйся хоть к черту на рога! — сказал сэр Хэмфри и повернулся на другой бок.
Мистер Эмберли поблагодарил его и вышел.
Когда сержант и два молодых энергичных констебля прибыли в «Грейторн», Эмберли уже ждал их, сидя в своей машине. Они оставили свои велосипеды на аллее, ведущей к дому, и сели в «бентли». Сержант устроился рядом с Эмберли, а его подчиненные заняли заднее сиденье. Без особой надежды в голосе сержант сказал, что, будучи женатым человеком, он не хотел бы, чтобы мистер Эмберли ехал со скоростью девяносто миль в час.
Однако его опасения оказались напрасными. Мистер Эмберли ехал очень медленно, настолько медленно, что сержант, заподозрив очередной розыгрыш, спросил, не участвуют ли они в похоронной процессии.
— А кстати, сэр, не сообщите ли вы нам, куда мы едем?
— На дорогу, ведущую к «Мэнору». Где-то около восьми Коллинз был в «Грейторне». Этого не нужно никому говорить, имейте в виду. Он обыскал мою комнату.
— Обыскал вашу комнату? — переспросил сержант. — Вы его видели?
— Нет, но я знаю, что это был он.
— Господи! Боже! — воскликнул сержант. — Но что он искал?
— Кое-что, что, он думал, находится у меня. Наша задача найти Коллинза.
— Но, мистер Эмберли, — возразил сержант, — если, как вы говорите, он был в «Грейторне» в восемь часов, он мог уже десять раз вернуться в «Мэнор».
— Да, мог. Но вернулся ли? — ответил Эмберли. — Ну-ка, смотрите. Включите подвижную фару.
Машина медленно ползла вперед. Констебли, наслышанные о пристрастии мистера Эмберли к быстрой езде, были искренне разочарованы. Сержант держал подвижную фару за край отходящего от нее кабеля и внимательно смотрел на придорожные деревья.
— Может быть, стоит поискать в лесу, сэр?
— Может быть. Но он был на велосипеде. Вот, кажется, дорога к усадьбе. Это все охотничьи угодья?
— В основном да, — ответил сержант. — Эти земли принадлежат генералу Томлинсону. Они примыкают к угодьям мистера Фаунтина. Мы вчера арестовали браконьера. Его задержал сторож генерала.
Эмберли повернул руль, следуя изгибу дороги.
— Отсюда начинаются владения мистера Фаунтина, — сказал сержант. — Хичкок жаловался мне, что в этом году ему не повезло с фазанами.
— Браконьеры?
— Браконьеры, а кроме того, болезнь привязалась. Погибло много молодых птиц. Эй, что это там?
Передние фары освещали дорогу впереди машины. На краю дороги что-то лежало, наполовину скрытое в придорожной траве.
Один из констеблей привстал, всматриваясь.
— Это велосипед! — воскликнул он.
Эмберли прибавил газу.
— Это нечто большее, чем велосипед, мой друг, — сказал он.
Рядом с велосипедом что-то темнело. Когда машина подъехала ближе, сержант не сдержал восклицания. Нечто, лежавшее у дороги, оказалось скрюченным телом человека. Оно было наполовину скрыто нескошенной травой, росшей у придорожной канавы. Эмберли остановил машину. Его лицо было мрачнее тучи.
— Пойдите взгляните, сержант.
Сержант уже вышел из машины и с фонариком в руке склонился над неподвижным телом. Вдруг он отпрянул назад и обернулся.
— Боже мой! — сказал он, побледнев как полотно. Эмберли вышел на дорогу и приблизился к скрюченному трупу.
— Не очень-то приятно, сэр, — хрипло сказал сержант и снова направил фонарик на мертвое тело.
Эмберли стоял, глядя сверху вниз на то, что осталось от Альберта Коллинза.
— Верхняя часть головы снесена начисто, — сказал сержант каким-то приглушенным голосом.
— Дробовик, — заключил Эмберли. — Стреляли с близкого расстояния…
Сзади раздался негромкий звук. Один из констеблей под впечатлением увиденного сделал шаг назад и чуть не свалился в канаву. Другой твердо стоял на ногах, но выглядел невесело. Сержант выключил фонарик.
— Отвратительное зрелище, — сказал он. — Очнись, Хенсон. Сразу видно, что ты не воевал под Ипром[17].
Он повернулся к Эмберли.
— Это и есть то, что вы искали, сэр?
Эмберли кивнул головой.
— Кто это сделал, сэр?
— Меня при этом не было, сержант, — ответил Эмберли.
Сержант поглядел на него.
— Я смотрю, нелегко вывести вас из равновесия, сэр.
Эмберли еще раз взглянул на мертвеца.
— Во всяком случае, для этого нужно нечто большее, чем убийство этого субъекта, — сказал он резким голосом. — Вид его тела может только успокоить меня. Я боялся, что он выскользнул из ловушки. А свои добрые чувства на него я тратить не стану.
— Скверная смерть, сэр, — заметил сержант.
— Очень скверная, сержант, но именно такой он и заслуживал, — ответил Эмберли и пошел к машине.
Оставив одного из констеблей у тела Коллинза, сержант попросил мистера Эмберли заехать в «Мэнор». Эмберли кивнул головой в знак согласия и включил мотор автомобиля.
«Мэнор» был объят темнотой, но после того, как они позвонили у двери, им не пришлось долго ждать. В веерообразном окошке над входной дверью зажегся свет.
— Хм-м! — удивленно промычал сержант. — Быстро же просыпаются в этом доме.
Дверь открыл дворецкий. На нем были брюки и халат, надетый прямо на пижаму. Но выглядел он вполне бодро. Увидев полицейского, дворецкий не выказал удивления. Он перевел взгляд своих застенчивых карих глаз с сержанта на Эмберли и отступил назад, пропуская их в дом.
— Вы нас ожидали? — сразу спросил сержант.
Бейкер закрыл дверь.
— О нет, сержант! Но я знал, что мистер Фаунтин звонил вам. Вы желаете его видеть?
На этот вопрос сержант ответил положительно, и дворецкий проводил их в библиотеку. Когда Бейкер вышел, сержант повернулся к Эмберли и спросил:
— Что вы скажете об этом человеке, сэр?
— Кое-что скажу, но не сегодня, — ответил Эмберли.
— Что ж, а я хотел бы немного потолковать с ним, — хмуро сказал сержант.
— Я тоже, — согласился Эмберли.
Вскоре появился Фаунтин. Увидев Эмберли, он удивился и спросил, что случилось.
Сержант рассказал ему о происшедшем.
— Убит? Застрелен? — изумленно переспросил Фаунтин, глядя то на сержанта, то на мистера Эмберли. — Ничего не понимаю. Кто мог убить Коллинза. Где вы его нашли?
— Может быть, его убили браконьеры, — предположил сержант. — А может быть, кто-то другой. Это нужно расследовать. А сейчас, сэр, если вы не возражаете, я хотел бы воспользоваться вашим телефоном.
— Да, пожалуйста. Я покажу вам.
Фаунтин провел его в холл, где стоял телефон. Сержант набрал номер полицейского отделения, чтобы поговорить с дежурным констеблем, а Фаунтин вернулся в библиотеку. Он был совершенно ошеломлен полученными известиями.
— Ничего не понимаю, — повторил он, обращаясь к Эмберли. — Невероятно! Сначала мой дворецкий, теперь камердинер. Эмберли, мне это не нравится.
— Естественно. Думаю, что Доусону и Коллинзу это тоже не понравилось. Фаунтин заходил по комнате.
— Кто его нашел? Где он был?
Когда он узнал, что Коллинз был застрелен в мили от «Мэнора», у него перехватило дыхание.
— Боже милостивый! Вы думаете, это браконьеры?
Мистер Эмберли предпочел не высказывать свое мнение по данному вопросу. Тогда Фаунтин заинтересовался другой стороной дела.
— А что вас заставило искать Коллинза? — спросил он. — Только не говорите мне, что вы предчувствовали, что это случится.
— Нет, — ответил Эмберли. — Просто мы ехали в «Мэнор», чтобы поговорить с вами.
Фаунтин покачал головой.
— Никак не могу прийти в себя. Кошмар какой-то. Боже мой, я невольно спрашиваю себя: «Кто следующий?»
Вернувшийся в комнату сержант попросил мистера Фаунтина ответить на несколько вопросов. Фаунтин был готов отвечать на любые вопросы, но, к сожалению, мог сообщить лишь очень немногое. Камердинер находился в своей комнате и в половине восьмого вышел оттуда, чтобы накрыть стол к обеду. Больше Фаунтин его не видел и не вспоминал о нем до начала первого часа ночи, когда он пошел спать и обнаружил, что его постель не приготовлена. Он позвонил. На звонок явился Бейкер и сообщил, что Коллинз не приходил на ужин в комнату для слуг, а его собственная комната пуста.
Фаунтин сразу заподозрил неладное. В иное время он просто подумал бы, что человек решил немного выйти за пределы дозволенного и отлучиться без спроса, но тут дело, похоже, было более серьезным. Неспроста камердинер исчез именно в тот день, когда получил предупреждение об увольнении через месяц.
Мистер Эмберли, не отрывавший глаз от свежего номера «Панча», при этих словах поднял голову.
— Вы собрались уволить Коллинза и уведомили его об ЭТОМ?
— Да, вчера утром. Взвесив все, я решил, что так будет лучше. Коллинз постоянно злоупотреблял своим служебным положением. А тут еще эта история с молодым Брауном. Чем больше я размышлял над тем, что вы мне сказали тогда, Эмберли, тем больше сомнений у меня возникало. И убийство Доусона тоже. Стоит только начать подозревать и уже трудно остановиться. Все это вместе взятое, и привело меня к намерению уволить Коллинза.
— Но, насколько я помню, у Коллинза было надежное алиби на тот вечер, когда убили Доусона.
— Да, я тоже так думал и не особенно ломал над этим голову до тех пор, пока Браун не свалился в реку. В тот вечер, когда убили Доусона, Коллинз гладил мне костюм, и я сам видел его за работой. Но, если подумать, это еще ничего не доказывает. Я попробовал рассчитать время, которое понадобилось бы ему для того, чтобы добраться до места убийства, скажем, на мопеде. Я, конечно, не могу утверждать, что убил именно он, но и в его невиновности я уже не уверен. А как можно держать в доме слугу, которого подозреваешь в таких вещах? Вот я и сказал ему вчера, что через месяц его рассчитаю. Когда вечером он исчез, у меня сразу мелькнула мысль, что, может быть, он понял, что я подозреваю его, и решил удрать. Чем больше я думал об этом, тем больше утверждался в этой мысли. В три часа ночи я позвонил в полицию. Но такого я никак не ожидал.