«Бентли» промчался по верхнему Неттлфолду и остановился у «Кабаньей головы». Швейцар сказал мистеру Эмберли, что мисс Браун еще не пришла. Эмберли уже хотел было выйти из гостиницы, но задержался, чтобы срочно позвонить. Швейцар повел его к кабине для телефонных переговоров. Мистер Эмберли открыл лежавшую там телефонную книгу и быстро нашел нужный номер. Через три минуты он уже разговаривал со служащим одного из лондонских клубов..
«Да, мистер Фаунтин был днем, но ушел незадолго до того, как начали подавать чай. Нет, служитель не мог сказать, куда он отправился, но попозже, вечером, его, несомненно, можно будет найти в театре „Развлечение“. Он сам заказывал билет для мистера Фаунтина по телефону».
Эмберли поблагодарил служащего и повесил трубку. Выйдя к своей машине, он увидел около нее негодующего констебля, который заявил мистеру Эмберли, что должен записать его имя и адрес в связи с нарушением правил дорожного движения.
Эмберли сел в машину и завел двигатель.
— Прочь с дороги, — сказал он, — мы побеседуем после. А сейчас у меня нет времени на болтовню.
Машина рванулась с места так, что констебль едва успел отпрыгнуть. Потрясенный полицейский на некоторое время безмолвно замер, стоя на краю тротуара, но все же сумел взять себя в руки и записать номер «бентли».
Эмберли подъехал прямо к «Плющевому коттеджу» и остановился у ворот, не слишком заботясь о мерах предосторожности. Увидев свет в доме, он с облегчением вздохнул, но выйдя из машины, увидел бультерьера, бегающего по аллее и как будто ищущего чей-то след. Эмберли позвал собаку. Билл сразу узнал его голос и подбежал на зов. Он был в нетерпении и тотчас же умчался обратно. Но Эмберли успел заметить сильные порезы на его морде и боках. Не пытаясь снова звать собаку, Эмберли вошел в сад и окликнул констебля Такера. Ответа не было. Под ногами что-то захрустело. Посмотрев вниз, он разглядел битые стекла, а подняв голову, увидел разбитое кухонное окно.
Передняя дверь была заперта, Эмберли просунул руку в разбитое окно, отодвинул задвижку и приподнял нижнюю часть рамы. Когда он влез в окно, то увидел зажженную лампу, сумочку Ширли на столе и лежащий рядом с ней кольт. Даже в этот момент тонкие губы мистера Эмберли чуть изогнулись в насмешливой улыбке. Он сунул пистолет в карман, достал фонарик и пошел осматривать дом. Открыв дверь и выйдя из кухни, он сразу почувствовал сильный запах хлороформа и на полу у лестницы увидел клочки ваты. Эмберли поднял один из клочков и поднес к носу. Судя по силе запаха, Эмберли заключил, что вата была пропитана хлороформом лишь несколько минут назад. Окно столовой было открыто. На полу он заметил комок грязи с отпечатком каблука. Эмберли осторожно, чтобы он не рассыпался, поднял комок и положил на стол. В доме было пусто, никаких следов констебля Такера. Эмберли снова вышел в сад и стал осматривать его с фонариком в руке. Услышав стон, он бросился к кусту сирени за садовой скамейкой. Под скамейкой на земле лежал Такер и со стоном пытался подняться на локоть. Эмберли направил луч прямо ему в лицо. Такер тупо смотрел на фонарик, продолжая стонать. Эмберли опустился на колено рядом с ним.
— Ну же, ну! — нетерпеливо сказал он. — Что произошло? Очнитесь!
Такер схватился рукой за голову.
— Моя голова! — промычал он. — Боже, моя голова!
— Да, вас чем-то ударили. Хорошо, что у вас такая твердая голова. Выпейте-ка. — Он отвинтил колпачок фляжки с бренди, и Такер сделал пару глотков. Алкоголь оказал живительное действие, Такер сел, все еще продолжая держаться за голову.
— Что случилось? — недоуменно спросил он. — Кто меня ударил?
— Не надо задавать вопросов. Напрягитесь и подумайте! — прорычал Эмберли. — Вы видели кого-нибудь?
— Нет. Я не знаю, что произошло. Я сидел здесь и ждал молодую леди. Должно быть, кто-то ударил меня.
— О боже! Прекрасный полицейский! — разозлился Эмберли. Он поднялся на ноги. — Слышать вы тоже ничего не слышали? Ни шагов, ни шума машины?
Несчастный Такер изо всех сил старался собраться с мыслями.
— Машина? Да, я слышал шум машины. Но машина здесь не останавливалась. Она проехала в сторону фермы.
— Какой марки машина? Номер заметили?
— Нет. Я видел ее только мельком, когда она проезжала мимо ворот. Это была большая закрытая машина.
— Цвет?
— Я не разглядел, сэр. Было уже темно.
— Послушайте, — сказал Эмберли. — На столе в столовой лежит комок грязи. Вам нужно отнести его в полицию. На нем отпечаток. Ясно?
Такер кивнул. С большим трудом ему удалось встать на ноги. Мистер Эмберли повернулся и пошел к воротам. Отчаянный вой Билла заставил его оглянуться и сказать Такеру:
— Позаботьтесь о собаке. Поводок в кухне.
Через несколько секунд Такер услышал шум мотора. Он сел на скамейку и понемногу стал приходить в себя.
Добравшись до Верхнего Неттлфолда, Эмберли по Хай-стрит проехал к Рыночной площади. На углу площади располагался гараж с бензоколонкой, где бензонасосы были освещены светильниками в форме шара. Подъехав к одному из них, Эмберли, не тратя лишних слов, приказал служащему наполнить бак доверху и вышел из машины, хлопнув дверцей.
Полицейское отделение находилось на противоположной стороне площади. Сержант Габбинс сидел в своем кабинете за дверью с надписью «Только для сотрудников». Мистер Эмберли прошел мимо дежурного констебля прямо в кабинет.
Сержант строго взглянул на вошедшего, но, узнав Эмберли, расплылся в улыбке.
— Добрый вечер, мистер Эмберли. Есть что-нибудь новенькое?
Ответной улыбки не последовало.
— Сержант, пусть дежурный констебль передаст всем ближним полицейским постам и отделениям команду задержать и подвергнуть осмотру голубой лимузин марки «Воксхолл» с номером P.V. 80496.
Сержант знал мистера Эмберли. Не тратя времени на вопросы, он тут же вышел из кабинета, чтобы отдать соответствующее распоряжение. И только вернувшись в кабинет, спросил:
— Что случилось, сэр?
— Девушка похищена. Вы можете прямо сейчас поехать вместе со мной?
Сержант был поражен.
— О боже, сэр! — произнес он. — Похищена? А где Такер?
— В коттедже. Его нокаутировали. Он ничего не видел и не слышал. Можно утешиться только тем, что он кое-что почувствовал. Вы идете?
— Один момент, сэр, и я иду, — ответил сержант.
Он вышел из кабинета, подошел к дежурному констеблю, уже начавшему передавать по телефону сообщение для полицейских постов, и сказал ему несколько слов, а затем быстро надел каску и кобуру с револьвером. Эмберли вышел на улицу и направился через площадь к своей машине.
Сержант последовал за ним. Пока мистер Эмберли расплачивался за бензин, сержант устраивался на переднем сиденье. Когда машина тронулась, он спросил:
— Куда едем?
— Я сам не знаю, — ответил Эмберли. Он развернул машину и направил ее к перекрестку за гостиницей «Кабанья голова».
Констебль, стоявший там на посту, тот самый, кто часом раньше записал номер машины мистера Эмберли, увидев приближающийся «бентли», поднял руку, останавливая его. Подъехав к нему, Эмберли затормозил и высунулся из окошка.
— Не проезжал ли в течение последнего часа синий пятиместный лимузин «воксхолл», номер P.V. 80496? Быстро соображайте.
Констебль усмехнулся в ответ.
— Мне нечего соображать, я и так знаю, что нужно делать. Прошу сообщить ваше имя и адрес.
Эмберли откинулся на спинку сиденья.
— Поговорите с этим дураком, — попросил он сержанта.
Сержант и сам уже собирался вступить в разговор. Для этого он воспользовался языком, который констебль очень хорошо понимал, поскольку ему частенько приходилось его слышать.
— Но… но, сержант. Я поднял руку, а он пронесся мимо меня с быстротою молнии. Он видел, что я его останавливаю, но не остановился. Он поехал…
— Хватит болтать! — рявкнул сержант. — Ответьте ему да побыстрее. Это мистер Фрэнк Эмберли. Вам понятно?
— Но я же не знал, кто он такой, — обиженно сказал сержант. — Я знаю только, что мой сигнал остановиться он проигнорировал.
— Хватит об этом. Оштрафуете меня позже, — сказал Эмберли. — Меня интересует «воксхолл» с номером P.V. 80496.
Констебль потер подбородок.
— По Ламсденской дороге проехал «моррис-оксфорд». Это не то.
— О боже! — воскликнул Эмберли. — Я говорю о большой машине. У нее на капоте две щели для воздушного охлаждения.
— Нет, я такую не видел, — со злорадством сказал констебль. — Проезжал «дэймлер» мистера Пэрвиса; других больших машин за последний час я не видел.
Эмберли положил руку на рычаг переключения скоростей.
— Остановите вон ту повозку. Мне нужно развернуться, — сказал он констеблю.
— Не стойте как столб, остановите повозку! — скомандовал сержант. — О, господи! Разве можно быть таким нерасторопным? Подайте вправо, мистер Эмберли. Видите там самоубийцу на мотоцикле? Ради бога, не заденьте его!
«Бентли» с ревом объехал вокруг констебля и помчался по Хай-стрит. Констебль, еще не вышедший из оцепенения, продолжал удерживать на месте лошадь с повозкой. До его слуха донесся звук переключаемой скорости и шум мотора удаляющегося автомобиля, а немного придя в себя, он услышал и ругательства в свой адрес, которыми осыпал его возмущенный возчик.
— После «Плющевого коттеджа» где ближайший полицейский пост? — спросил Эмберли.
— Там нет полицейских постов. В миле отсюда есть пункт «Скорой помощи» на перекрестке с Брайтонским шоссе, но вряд ли мы застанем там кого-нибудь в такой поздний час.
— Проклятие. Где есть поворот?
— До перекрестка с Брайтонским шоссе нет никаких поворотов, если не считать небольшой дороги, ведущей к Фурцехоллу. Послушайте-ка сэр! Не доезжая до перекрестка, у Гриффинс-корнера ведутся работы по расширению моста. Там должен стоять регулировщик.
— Дай боже, чтобы он не оказался дураком, — сказал Эмберли, резко выворачивая руль и пытаясь объехать неосторожного пешехода.
Сержант еле успел схватиться за ручку дверцы. Выпрямившись, он воздержался от комментариев и продолжил ранее начатую тему: