—А есть у вас какие-нибудь доказательства?— спросил я.
—В это время в Испании таможня совместно с Интерполом усилили контроль за экспортом. Было перекрыто четыре крупных канала контрабанды. А в таких случаях обычно начинают действовать какие-то суперсекретные каналы, поскольку товар должен идти. И очевидно, это был один из таких каналов. Что бы это ни было, оно не могло оставаться в Лиссабоне надолго без риска быть обнаруженным и было отправлено на “Гастри”.
—А кто из команды был с этим связан?
—Никто. Такое решение не было случайным. Обычно такие вещи организовываются заранее. Совершенно очевидно, что “Гастри” давно уже был предназначен для этой операции, и на борту никто не мог об этом знать. Просто в другом порту другие люди должны были взять груз из определенного места. Так работают высокопрофессиональные группы. Это, должно быть, очень крупное дело, и управляют им достаточно высокопоставленные люди. Мы проверили каждого на “Гастри”, ни одной подозрительной личности. Совершенно ясно, что Лиас с Эскаланте влипли в это совершенно случайно. Придет время, мы заберем “Гастри” на ремонт и выясним технику этой операции.
—Таким образом мы выходим на Биллингза.
Начальник посмотрел на меня с искренним изумлением:
—И ты знаешь каким образом?
—Думаю, что знаю.
—А мне скажешь?
—Пожалуй.
В моем мозгу вырисовывалась все более четкая картина.
—Очевидно, по случайной ассоциации они вышли на Хуана Гонзалеса,— предположил я.— Сказали, что у них есть товар, и просили найти покупателя. И Хуан, насколько я понимаю, пожадничал. Он сразу понял, что ему представляется случай купить за бесценок и продать за хорошие деньги. Может, они сами назначили высокую цену. Но как бы то ни было, Хуан знал человека, готового выложить бабки. У Биллингза лежали наготове десять штук. По его просьбе покупка была совершена. А может, они купили на партнерских началах, а потом Биллингз убил Гонзалеса, чтобы получить обе доли. Хуан был страшно запуган перед смертью. Очевидно, он догадывался, какая судьба его ждет. Но и Биллингз тоже боялся. Ведь те, кому товар предназначался, его не получили и должны были начать искать. Уйти от них было бы нелегко. Они его настигли. И он, по старой памяти, передал эстафету мне.
—Но кто “они”? Ирландец, ты знаешь, кто такой Лодо?
—Арт погиб именно потому, что должен был вот-вот об этом узнать. Лодо — кличка руководителя мафии Восточного побережья.
Он молчал. Можно было подумать, что ему совсем неинтересно.
—Это важно?— спросил я.
—Возможно. Дело в том, что мафия иногда выступает как собирательный термин. У нас есть нити во многие мафиозные гнезда, но об этом мы еще не слышали.
—В жизни часто сталкиваешься с неожиданностями,— заметил я.— Ну... удалось ли мне сообщить вам что-нибудь новенькое?
—Да. Мы теперь изменим план операции.— Он немного помолчал, глядя на меня и теребя пальцами подбородок.— Но кое-что ты все-таки утаил.
—Что именно?
—Почему тебя все время хотят убить?
—Вот это я сам хотел бы знать,— сказал я, оскалив зубы.— И когда узнаю, решу загадку вашего Лодо. Понятно?
—Так, может, с тебя уже достаточно?
Я улыбнулся еще шире:
—Нет, нет, приятель. Помнишь наш первый разговор... про кучу денег? Я на них рассчитываю. У меня уже есть кое-какие планы.
—Может, и их обсудим?
—Нет. Но есть еще кое-что. За моей квартирой постоянно следят. Кто-то из этих ребят может показаться вам интересным: их совсем нетрудно взять, подсунув какую-нибудь приманку. Это может оказаться занятным.
—Мы про них знаем. И даже собирались, между прочим, быть рядом, когда тебя взяли Этчинги.
У меня просто челюсть отвисла.
—Тьфу, пропасть, так что ж вы не вмешались?!
Он спокойно пожал плечами:
—Я не стал этим заниматься, будучи уверен, что ты сам выпутаешься. Кстати, где они сейчас?
—Где-то в Джерси,— так же спокойно ответил я.— И у Стэна Этчинга прострелено брюхо.
—Отлично,— одобрил он.— Будем считать это твоим уставным отчетом.
Он поднялся и напоследок сказал:
—Вечером будь осторожен. Звони, если понадобится помощь.
—Обязательно позвоню, обязательно,— пообещал я.
Было полчетвертого, и погода все еще не переменилась. Я подождал в дверях, пока не показалось такси, и, остановив его, подъехал к зданию, на шестнадцатом этаже которого располагалась компания Питера Ф. Хейнса Третьего, и дал соответствующие распоряжения лифтеру... Он, оглядев меня, пожал плечами и беспрекословно поднял лифт.
Здесь было тихо. Откуда-то издалека доносился стрекот пишущей машинки, а с другой стороны — приглушенный телефонный разговор. Приоткрылась дверь без вывески прямо у стола секретарши, и оттуда показалась уже знакомая рыженькая девушка, которая, увидев меня, улыбнулась во весь рот. Облегающее зеленое платье очень ей шло, и видно было, что она прекрасно об этом знает.
—Что ж это, ты и по субботам работаешь?
—Приходится иногда, но не каждый раз.
—Кармен здесь?
—Мисс Смит?
Я покачал головой:
—Кармен. Мы с ней приятели.
Она на секунду отвела глаза, скрывая мелькнувшее в них раздражение, и наконец снова улыбнулась:
—Я всегда была вторая. Такова судьба. Нет, ее нет. Она делала покупки и пару раз ходила туда-сюда. А вы звонили ей домой?
Она сняла трубку и набрала какой-то номер. Я услышал не менее дюжины гудков, наконец она сказала:
—Никого нет, но вы можете оставить сообщение.
Я не сразу понял, что она имеет в виду; тогда она отодвинула в сторону картину на стене, и я увидел магнитофон.
—Нажмите кнопку и через десять секунд говорите. Можете говорить три минуты. Хотите?
—Неглупо придумано,— одобрил я.— Передайте ей, что я приду к ужину, в шесть.— Все это было записано. Выключив магнитофон, она сказала:
—Скажите, пожалуйста, мистер...
—Райен.
—Мистер Райен, вы ведь не будете... огорчать мисс Смит?
—Что-то не понял.
—У нее сегодня такие синяки под глазами.
Я решил подождать, что еще она скажет.
—Я ведь знаю, кто вы такой. Газеты вам не слишком льстят.
Я почувствовал жар, который сам себе мог объяснить только страхом. Ведь эта крошка, если ей захочется, может все испортить. Видимо, она угадала, о чем я думаю. Мои мысли были достаточно очевидны.
Она снова улыбнулась, и улыбнулась весьма доброжелательно.
—Я только беспокоюсь за мисс Смит. А она знает?
—Знает. И очень помогает.
—Но ведь вы не могли все это сделать?
—Все — нет,— не задумываясь ответил я.— Кое-что я все-таки сделал, но так было нужно. Думаю, скоро многое разъяснится.
—Думаете?
—Если меня прикончат, то тогда мне не отмыться. Стирка не состоится, так и похоронят в грязных носках и с дурной репутацией.
Она вдруг перестала улыбаться и очень серьезно сказала:
—Мистер Райен, постарайтесь, пожалуйста, чтобы этого не случилось.
—Постараюсь,— усмехнулся я.
Какие-то из свертков Кармен оставила здесь, и я прихватил их с собой. Идти с ними по улице мне показалось спокойнее. Человек, обвешанный покупками, выглядит благопристойно.
К дому Кармен я подошел уже в четверть шестого, вошел через черный ход, поднялся на служебном лифте и открыл дверь ключом, который она мне дала. Распахнув дверь, я услышал звуки какого-то джаза и увидел танцующую Кармен.
Положив свертки, я вошел и стал на нее смотреть. До чего же хорошо! Чувственный танец не очень подходил под этот джаз, но зато идеально соответствовал нашему настроению. Она была в черном облегающем свитере и без бюстгальтера. Тонкий трикотаж как нельзя лучше подчеркивал восхитительную округлость ее груди. Длинная, темно-бордовая юбка с разрезом сзади позволяла хорошо разглядеть ее длинные, полные ноги. Ее движения были динамичными и изящными, почти профессиональными, и снова возникало ощущение, что под юбкой и свитером на ней ничего нет. С дальнего конца комнаты она рассмеялась, и я поймал ее за пояс, притянул к себе и поцеловал в губы.
Кармен дышала глубоко и часто, щеки ее порозовели, глаза сверкали. Она тронула меня пальцами за щеку.
—Слушай, Ирландец, со мной еще никогда такого не было.
—Со мной тоже.
—А здорово, если б... все было по-настоящему, если б нам не надо было никого искать.
—Еще успеем повторить. В другой раз.
—Договорились. Поедим? У меня есть бифштекс.
—А я хочу тебя.
—Потом,— сказала она.
Такие заведения бесполезно описывать, их надо видеть. Представьте себе старое здание, в котором все внутреннее пространство являет собой одну комнату, в углу которой воздвигнут подиум для оркестра. По обеим сторонам, сбоку, расположены туалеты, но аромат их чувствуется тотчас, как вы входите. Позже он растворится в запахе пота, джина и дешевых духов, но поначалу воняет довольно сильно.
Парень у входа взял у нас билет и оценивающим взглядом осмотрел Кармен. Она полностью соответствовала своей роли и даже сунула в рот жвачку и повесила сумочку через плечо. Карманники, пришедшие первыми, еще не начали потягивать свои легкие напитки, поджидая толпу любителей виски. Но музыканты были уже на месте. Они наигрывали тихое “ча-ча-ча”. Играли самозабвенно, полузакрыв глаза, явно для себя, а не для публики.
Мы с Кармен стали танцевать, уютно расположившись прямо перед саксофонистом. Он подмигнул нам и подпустил несколько низких жалобных нот. А позади нас собиралось все больше и больше людей: на каждую пару приходилось не меньше трех одиноких мужчин. Было ясно, что рано или поздно должен разразиться скандал.
Суббота, дождь, женщин не хватает.
—Тебе нужна репетиция?— спросил я. Ее волосы раскачивались в такт музыке.
—Нет, я найду что сказать.
—Ну, скажи мне.
—Альфредо Лиас. С “Гастри”. Я дала ему денег, чтобы он мне в Европе купил часы. Он обещал встретиться со мной здесь.
—И осторожнее с кавалерами.
—