–Один вопрос, мистер Тиофел. Кто вел с вами переговоры от имени группы учителей из Индианы?
Тиофел задумался.
–Сейчас проверим.– Он взял с полки толстую папку и заглянул в нее.– Так я и думал. Джентльмен по фамилии Ондердонк.
–На сколько пассажиров была заявка?
–На семнадцать человек.
–И участвовало в экскурсии тоже семнадцать?
–Наверное. Я не проверял.– Тиофел удивленно посмотрел на инспектора, подумал и взял трубку внутреннего телефона.– Барби, пришлите ко мне Шаллека и Брауна.
–Барби,– повторил Тэмм.– Это диспетчер?
–Да.
–Сидит на улице в будке?
–Да. А в чем дело?
–Ничего, ничего. Выясняйте.
Два дюжих парня в шоферской униформе вошли в комнату.
–Браун,– строго сказал Тиофел, обращаясь к первому.– Сколько было учителей из Индианы?
–Семнадцать, начальник.
–А ты, Шаллек, что скажешь?
–То же самое, начальник.
–Уверен?
–Совершенно. Спросите Барби. Тэмм счел нужным вмешаться.
–Отпустите этих парней, мистер Тиофел. И давайте сюда Барби. Я сам с ним поговорю.
Пэтэнс неодобрительно посмотрела на отца. Но инспектор сделал вид, что не замечает ее предостерегающего взгляда. Он ждал Барби.
И Барби вошел. Это был тот самый человек, который смутился, когда инспектор заглянул к нему в будку. И сейчас, столкнувшись с Тэммом лицом к лицу, он снова опустил глаза.
Тогда инспектор произнес тоном судьи:
–Выкладывайте, Барби.
–Я не понимаю вас, мистер…
–Не мистер, а инспектор,– зарычал Тэмм.– Выкладывайте, говорю. Нечего увиливать – мне все известно.
Барби испуганно облизал губы.
–Я не понимаю вас… Что вам известно?
–Взятки берете.
Диспетчер побледнел. Его руки дрожали.
–Как вы узнали об этом?– еле слышно спросил он.
Тиофел и Пэтэнс вопросительно посмотрели на инспектора. Даже Пэт была поражена таким неожиданным утверждением.
–Это моя профессия, Барби,– улыбнулся Тэмм.– Знаю вас. Могу отправить вас за решетку. Но мистер Тиофел просит не давать хода этому делу, если вы во всем откровенно признаетесь.
–Слышали, Барби?– сказал Тиофел.– Да не стойте как оглушенный бык. Рассказывайте!
–У меня семья, сэр…– пролепетал Барби.– Я знаю, что это запрещено правилами компании, но когда он предложил мне такую сумму…
–Субъект в синей шляпе?– перебил Тэмм.
–Да, сэр. Я уже собирался отказать ему, как он показал мне уголок десятидолларовой бумажки. Десять долларов только за то, чтобы прокатиться в автобусе Фишера! И я не устоял, сэр. А тут приходит второй и просит о том же: пусти его в автобус. И дает пять долларов. Ну раз я пустил одного, почему не пусть и другого…
–Фишер знал об этом?– резко спросил Тиофел.– Нет, мистер Тиофел. Даже не заметил.
–А как выглядел этот второй?
–Паршивый тип. Лицо как у крысы. Чернявый. Должно быть, итальянец, сэр. Одет с иголочки, как парни из Паласа. А на мизинце кольцо. Очень смешное кольцо, сэр.
–Что значит смешное?
–Там, где обычно бывает камушек, у него такая беленькая подковка. Наверное, платиновая. А по краю – бриллиантики.
–Никогда его не видели раньше?
–Никогда, сэр.
–А узнаете, если встретите?
–Наверняка, сэр.
–На станцию он вернулся вместе со всеми?– спросил инспектор.
Барби еще раз удивился необыкновенному всезнайству инспектора и почтительно прошептал:
–Совершенно верно, сэр. Тэмм поднялся очень довольный.
–Спасибо, мистер Тиофел,– сказал он.– У меня все. И не жмите на этого парня, он больше не будет. Правда, Барби?
Он дружески потрепал диспетчера по плечу и вышел из комнаты, весело подмигнув Пэт.
–Вот тебе и наука, детка,– сказал он ей, когда они спускались по лестнице.– Небось, голову ломаешь: почему я догадался. А все очень просто. Когда я заглянул к нему в окошечко, а он юркнул от меня, как заяц, я сразу подумал: у него совесть не чиста. Ну, а потом догадаться было совсем не трудно. Из семнадцати пассажиров девятнадцать не сделаешь. Кто-то должен был сжулить.
–Саморекламист,– засмеялась Пэт.– Ну, а теперь куда?
Инспектор сразу помрачнел.
–Мало мы узнали, Пэт. Мало! Придется ехать в этот проклятый музей.
Глава IVЮНЫЙ МИСТЕР РОУ
Британик-музей занимал узкое четырехэтажное здание, втиснутое между двумя жилыми домами на углу Пятой авеню и Шестьдесят пятой улицы. Высокая бронзовая дверь музея была обращена к зеленому массиву Центрального парка.
Тэммы поднялись на широкую каменную ступень и подошли к двери. Ее литой бронзовый орнамент окружал рельефную голову Шекспира, смотревшую холодно и негостеприимно. Впечатление это еще усиливалось табличкой, висевшей на огромной массивной ручке и сообщавшей без всяких двусмысленностей, что музей «закрыт на ремонт».
Но это не могло остановить такого человека, как Тэмм. Он постучал кулаком по литой бронзе.
–Что ты делаешь?– ужаснулась Пэт.– Ты бьешь Шекспира!
Однако и это не остановило инспектора. Он даже удвоил свои усилия, колотя по носу эвонского барда. Раздался скрип отодвигаемых засовов, и в приоткрывшуюся дверь просунулась голова старика, похожего на колдуна из детской сказки.
–Что стучите?– прошамкал он.– Читать не умеете?
–Отойди-ка в сторонку, братец,– сказал инспектор.– Мы торопимся.
–Что надо?– спросил колдун.
–Войти, конечно.
–Закрыто для посетителей. Ремонт.
И дверь снова заскрипела, надвигаясь на Тэммов.
–Стой!– заревел инспектор.– Полиция! Понял? Но дверь щелкнула и закрылась. Наступила тишина.
–Старый болван!– кипятился инспектор.– Я сломаю сейчас эту проклятую дверь.
Пэтэнс еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться.
–Возмездие, отец,– сказала она.– Нельзя безнаказанно прикасаться к носу бессмертных. Да ты не злись – у меня есть идея.
–Какая еще идея?
–А разве у нас нет друга во вражеском лагере? Забыл?
–О ком?– удивился инспектор.
–О старом Дрюри. Ведь он один из патронов музея. Уверена, что его звонок немедленно откроет двери Сезама.
Вся нерастраченная ярость Тэмма сразу улетучилась.
–Ты права, Пэтти, умница моя…
Они нашли телефон-автомат в аптеке поблизости, и Тэмм соединился с виллой «Гамлет» в Верхнем Вестчестере.
–Алло, Тэмм говорит…
В ответ послышался старческий голос Квоси, состоявшего при особе Лейна уже более сорока лет. Бывший театральный гример выдающегося мастера сцены, он всегда соединял эту обязанность с ролью друга и наперсника, а когда Лейн оставил театр, Квоси последовал за ним в его артистическое уединение.
–Где Лейн?
–Мистер Дрюри у себя в кабинете, инспектор. Работает.
–Я бы не хотел отрывать его, но у меня к нему неотложная просьба.
Квоси умолк, и Тэмм услышал приглушенный разговор. Глухота старого актера не замечалась при встрече с ним, когда он легко читал по губам слова своего собеседника и не ошибался в ответах. Но в телефонных разговорах ему приходилось прибегать к помощи Квоси, становившегося в таких случаях его ухом.
–Мистер Дрюри спрашивает, не связано ли это с каким-нибудь делом?– снова заговорил Квоси.
–Да-да,– сказал инспектор.– Передайте ему, что мы пытаемся разобраться в одной довольно таинственной истории и для этого обязательно надо попасть в Британик-музей. А он закрыт на ремонт. Не может ли мистер Лейн помочь нам?
Наступило молчание, а затем послышался голос самого Лейна. Это был мягкий, гибкий, богатый интонациями, очень приятный голос. Старость не отняла у него ни силы, ни звучности.
–Алло, инспектор. Для разнообразия вам придется только слушать. Я, как обычно, во власти монолога. Надеюсь, Пэтэнс здорова? Не пытайтесь отвечать – ваши слова, дружище, не будут услышаны. Значит, новое ваше дело связано с Британик-музеем? Просто не могу себе представить ничего загадочного под крышей этого почтенного заведения. Войти вы, конечно, войдете. Я сейчас же позвоню милейшему доктору Чоуту – он сам вас встретит. Вы, наверное, где-нибудь поблизости от музея? Поэтому ждите спокойно – Сезам немедленно откроется. Словом, жму руку, инспектор. И жду, когда вы с Пэтэнс навестите меня в моей шекспировской резиденции.
–До свидания, старый друг,– растроганно произнес Тэмм, забыв, что на другом конце провода его не услышат.
Когда они вернулись к бронзовой двери музея, лицо Шекспира уже не казалось таким суровым и негостеприимным. Да и самая дверь была приоткрыта, а на пороге стоял высокий пожилой человек с холеной бородкой, очень элегантный и любезный.
–Инспектор Тэмм?– осведомился он, пожимая руку инспектора.– Я Алонзо Чоут. А это мисс Тэмм? Я хорошо помню ваше последнее посещение, когда вы навестили нас вместе с мистером Лейном. Весьма огорчен поведением Берча. Уверяю вас, в следующий раз он будет любезнее. Не правда ли, Берч?
Колдовской старик, стоявший позади Чоута, пробормотал что-то невразумительное.
–Не виню его,– раскланялся инспектор.– Приказ есть приказ. Вам, очевидно, позвонил мистер Лейн?
–Да, я только что разговаривал с Квоси. Не обращайте внимания на беспорядок, мисс Тэмм. Мы меняем сейчас всю экспозицию. Ремонт солидный и долгий, нечто вроде генеральной уборки. Входите, пожалуйста.
Они прошли через мраморный вестибюль в маленькую приемную, в которой все дышало масляной краской. Мебель была сдвинута на середину комнаты и покрыта грубой парусиной. У стен на подмостках маляры разделывали карниз. В глубоких нишах на пьедесталах стояли бюсты современников Шекспира и глядели на окружающую разруху равнодушными, невидящими глазами.
–Не могу сказать, чтобы мне очень нравились эти позолоченные лилии на карнизе,– заметила Пэтэнс, сморщив свой маленький носик,– стоило ли из-за этого тревожить уединение Бен Джонсона и Марло?
–Вполне с вами согласен!– воскликнул хранитель музея,– но один из наших попечителей решительно настаивает на модернизации внешней отделки. Мне, к сожалению, удалось отстоять только шекспировский зал, единственный, где не будет модернистских росписей.