С пятой попытки я дозвонился до Арта и рассказал ему о случившемся. Он спросил меня, что мне еще нужно, и в голосе его слышалось некоторое напряжение.
—Постарайся что-нибудь разузнать о персонаже по имени Лардбакет Пирсон. Возможно, он связан с кем-нибудь из Джерси,— попросил я.
—Это-то ладно. А что ты собираешься делать с этими ребятами в твоей квартире? Если они просто будут продолжать там лежать, можно быть совершенно уверенным, что никто их там никогда не найдет.
—А почему бы это не сделать тебе, Арт?
—Что именно?
—Зайди ко мне и найди трупы. Любая газета дорого даст за сообщение из первых рук с сенсационными фотографиями.
—Ты что, свихнулся? Слушай...
—Нет, ты слушай. Сделай это. А то мне придется звонить парню с телевидения. Дай мне сутки на раздумье, а потом так и сделай.
Он тяжело вздохнул в трубку, прежде чем ответил:
—Ладно, старина, согласен. Но это будут грязные деньги. Легавые повыдергивают на себе все волосы.
—Тем более. Принято единогласно.
—Где я смогу тебя найти?
—В “Неаполитанском кафе” на Второй авеню. Не застанешь меня, попроси передать что угодно. Они это сделают.
Переговорив с Артом, я достал записную книжку и начал листать ее, пока не наткнулся на телефон Кармен Смит. Набрав номер, я долго ждал, прежде чем с досадой повесил трубку.
Затем я позвонил Джейку Макгафни. Он был свободен и сказал, чтобы я немедленно приходил. Дорога заняла у меня не более двух минут, но ноги я все-таки промочил.
Взглянув на меня, он сразу спросил:
—Старик, что случилось?
Я все рассказал. Он налил себе виски и открыл мне банку пива.
—Это не может быть из-за меня, а, Райен?
—Вряд ли. Если убийство Гонзалеса тут ни при чем, то ты, я думаю, можешь быть спокоен.
—?..
—Кстати, куда ты Гонзалеса посылал?
—А-а, у него были легкие точки. Несколько баров... штук двадцать, не больше. Он с них получал. Да еще с кого-то по соседству.— А вокруг доков он “гулял”?
—Гонзалес? Нет. Я в тот район вообще не суюсь. Там засела команда с Аптауна.
—Так я и думал. Сколько он обычно приносил?
Джейк пожал плечами и скорчил гримасу:
—Он приносил две-три сотни каждый день, а собирал пять. Немного, конечно, но когда целая бригада парней работает понемногу, то без бабок не сидишь.
—А в деле-то он как?
—Крысой его не назовешь. Не украл и цента за все время. А уж я-то в этом разбираюсь.— Он потянул из своего стакана.— Слушай, так что же все-таки с ним стряслось, не знаешь?
—Замечтался... решил поехать в кругосветное путешествие.
—Он? На какие шиши? У него ж ничего за душой нет.
—У него было десять штук.
—Господи, да на это и в Майами нельзя толком погулять...— Вдруг он замолчал, отставил в сторону виски и уставился на меня.— Послушай, а где он взял эти десять штук?
—Думаю, что у парня по имени Биллингз.
—Что-то я не очень понимаю.
—Не огорчайся. Я тоже. Еще один вопрос. Тебе что-нибудь говорит имя Лодо?
У Джейка была великолепная память на имена, и ему не пришлось долго раздумывать. Он покачал головой, и говорить нам больше было не о чем.
Поздно вечером такси ехали не торопясь. Заметив, что одна машина притормозила у светофора, я бросился к ней прямо через дорогу и залез в кабину. Мы поехали по адресу Люсинды Гонзалес, и, когда я вылез, улица притихла, как большая собака.
В щели под дверью, ведущей в квартиру Люсинды, был виден свет; я постучал и услышал шум отодвигаемого стула.
Увидев меня, она с отсутствующим видом улыбнулась, и я почувствовал запах виски. Прикрыв за собой дверь, я спросил:
—Люсинда, деньги еще при тебе?
Она тяжело опустилась на стул и откинула рукой волосы со лба.
—Да, но теперь, без Хуана, к чему они мне?
—Люсинда... кто еще приходил к тебе за это время?
—Ко мне? Ну... соседи. Они часто заходят. Мой двоюродный брат приезжал из Аптауна.
—А друзья Хуана?
—Сеньор, они же все сви-и-ньи.
—Но ты знаешь, кто они?
—Конечно.— Она качнулась и попыталась подняться.— Они с корабля.— Она тяжело опиралась на стол, стремясь сохранить равновесие.— Это Фредо. И еще Том-испанец. Но они свиньи, сеньор. Они все думают, что я их слушаю, и все говорят. А Хуан... они о нем и не думают.
Я обошел стол кругом и подошел к ней вплотную.
—А что за корабль, Люсинда?
Она пожала плечами и потянулась к бутылке, но неловким движением руки опрокинула ее и расплакалась. Я аккуратно посадил женщину обратно на стул, и там она и осталась сидеть, обхватив голову руками.
Добравшись до Таймс-сквер, я замешкался, раздумывая над тем, в каком отеле заночевать. Выбрал “Чесси" на Сорок девятой улице и пошел пешком в том направлении. Но не успел я пройти и квартала, как понял, что за мной кто-то идет следом.
Он шел быстрым шагом и, проходя мимо и не повернув головы, произнес: “Райен”, пересек улицу на красный свет и оказался на противоположной стороне.
Я подождал, чтобы он успел от меня оторваться, потом перешел и сам, прошелся еще немного по Сорок седьмой и спокойно повернул за угол. Тут я остановился и вжался в стену.
Ничего. Подождав еще пару минут, я шагнул прямо в тень, где меня уже поджидал Диего Флорес.
Он был страшно перепуган, и его маленькие выпученные глазки внимательно высматривали кого-то на противоположной стороне улицы. Диего двигал фишки для Сида Соломона с Мэдисон-авеню и всегда считался благоразумным и спокойным парнем.
—Привет, Даго,— сказал я.— Что случилось?
Он ткнул меня в грудь указательным пальцем.
—Крошка... Ты соображаешь, что ты делаешь? Зачем ты в городе?
—А почему бы мне здесь не быть?
—Ты что, не слышал? Райен, крошка, что случилось с твоими ушами? У тебя ведь такой слух!
—Я весь внимание.
—Дружок... тот, кто тебя замочит, получит пять штук. Вот что все говорят.
—Но кто же все-таки так говорит. Даго?
—Из наших-то никто. Но слух есть. По всему городу. И если ты сам не смоешься, то тебе конец.
—А откуда сведения?
—Услышал у Бимми. Знаешь Стэна Этчинга?— Я кивнул, и он продолжал:
—Это он рассказывал вместе со своим слабоумным братцем. С тех пор как они в Канарси убрали Флетчера, они пошли в гору. Во всяком случае, сейчас братья пыхтят, чтобы убить тебя. Но и другие тоже не сидят сложа руки.
—Даго, а ты почему не с ними?
—Крошка, ты в своем уме? Думаешь, я так быстро забыл все, что ты для меня сделал?
—Ну а что легавые?
—Лучше тебе не показываться нигде, где тебя знают. Они даже отели взяли под наблюдение. Ты, видать, крупная птица.
—Ладно, приятель, спасибо тебе. Исчезай, пока тебя со мной не заметили.
Он снова воровато оглянулся и облизнул губы.
—Крошка... ты будь поосторожней, ладно? Я в воздухе эту вонь чувствую. Ясно, что что-то горит.
—Хорошо.
Когда он ушел, я переждал минут пять и отправился в путь, не заходя в “Чесси”. Я вовремя заметил Мэнни Голдена в вестибюле, а его напарника Уиллиса Холмса — напротив входа на улице, он разговаривал с таксистом. Оба когда-то служили в полиции, но после скандала в сорок девятом году были уволены. Сейчас они крупные гангстеры. При этом они до сих пор имеют кое-что на некоторых муниципальных начальников и могут гулять относительно спокойно. Чтобы успокоиться, я проверил еще несколько гостиниц на Бродвее, но когда возле одной из них я заметил Марио Сена, то понял, что дело действительно серьезно. Марио берется только за крупные убийства и не работает менее чем за десять штук. Его всегда подтягивают, когда надо кого-нибудь замочить.
Марио, казалось, стоит без дела. И я нашел ему занятие. Приставив дуло пистолета к его спине, я препроводил его в мужской сортир в вестибюле гостиницы.
Он был очень раздражен.
Я разрешил ему повернуться и посмотреть мне в лицо.
—Ну, дружок, теперь у тебя хороший противник,— сказал я и с размаху ударил его пистолетом по лицу, а когда он, отплевываясь, наклонился, то я начал хлестать его пистолетом по голове, пока он не затих.
Похоже, теперь он станет больным гангстером.
В кармане у него нашелся конверт с тысячей баксов пятидесятидолларовыми бумажками, который благополучно перекочевал в мой карман. Остальное содержимое его карманов было достаточно тривиальным. Мои фотографии. Полицейские. Очевидно, их достали Голден с Холмсом. Я спустил их в унитаз, снова попотрошил Марио и, обнаружив у него еще четыреста баксов, добавил их к уже у меня имевшимся.
Вечер обещал быть удачным.
На улице я тут же взял такси, доехал до Двадцать третьей улицы, прошел пару кварталов пешком и на один квартал вернулся назад. Потом еще направо один квартал, и я оказался у дома Кармен Смит.
Внизу я сообщил швейцару, что мне нужно видеть мисс Смит по очень важному делу и что ему следует позвонить и разбудить ее. Сначала он мне не поверил, но я подмигнул, и это его убедило.
Кармен ответила по внутреннему телефону и попросила дать трубку мне. Услышав мой голос, она пригласила меня подняться. Швейцар все еще нервничал, так что я передал трубку ему, чтобы она сама все это повторила. Плотно сжав губы, он проводил меня до лифта и показал, какую кнопку нажать. Поблагодарив, я нажал кнопку.
Она ждала меня на площадке.
—Ну, здравствуй. Извини за банальность, но что привело тебя в столь поздний час?
Я усмехнулся:
—Мне негде спать.
—А-а,— сказала она и широко открыла дверь.— Тогда заходи.
На ней был прекрасно сшитый двубортный домашний халат, и, когда она шла, каждое движение ее тела приглашало вас к ней в постель.
Как и все красивые женщины, Кармен не выглядела заспанной, а на губах ее была заметна помада. Она шла впереди меня и даже в тапочках казалась очень высокой. Она включила свет в гостиной, и я невольно остановился, чтобы осмотреться и оценить роскошь обстановки.