— Но вы нам все-таки расскажите, — молила Кэролайн.
— Да, я все расскажу вам и с большим удовольствием, — в его много повидавших глазах сверкнул огонь. — Ваше пятое измерение — вечность. Это все и ничто… Там еще ничего не происходило и уже все произошло. Это начало всего и конец всего. Там нет ни пространства, ни времени, ни других явлений, присущих четырехмерному континууму.
— Я ничего не понимаю, — на лице у Кэролайн было написано недоумение. — Я не вижу, что из этого следует. Можно ли его описать уравнениями?
— Да, — ответил старик. — Но боюсь, вы их не поймете. Эти уравнения были выведены всего несколько тысяч лет назад.
Он выпустил бороду, и она опять рассыпалась по его выпуклой груди.
— Мне не хочется вас разочаровывать, — заявил он, — но я боюсь, что у вас не хватит интеллекта понять их. В конце концов, вы люди далеких веков, можно сказать, времен варварства.
— А вы попробуйте объяснить ей, — набычился Гэри.
— Ладно, — снисходительно подумал старик.
В голове Гэри проносился сумбур из сложнейших уравнений и нагромождения математических символов, значение которых совершенно ускользало от его сознания, потому что оно было так велико и всеобъемлюще, что его мозг инстинктивно отключался.
Даже когда поток образов иссяк, они все еще вертелись у него в голове, поражая своей вселенской значимостью, которую он смутно угадывал за математическими построениями.
Он посмотрел на Кэролайн. Она была озадачена. Но вот ее лицо прояснилось, и на нем проступило благоговение.
— Как, — сказала она, немного запнувшись, — из уравнений следует, что пятимерное пространство и все, и ничто; и нуль, и предел бесконечности…
Гэри уловил удивление и смущение в мыслях хозяина дома.
— Вы поняли, — пробормотал он. — Вы все прекрасно уловили.
— Я же вам говорил, — сказал Гэри. — Конечно, она все поняла.
Кэролайн заговорила, словно размышляя про себя и проговаривая мысли вслух:
— Все это значит, что энергия бесконечна во времени. У нее нет фактора времени, а время — это фактор силы, значит, сила будет бесконечной. Однажды возникнув, энергия окажется беспредельной.
— Да, это так, — сказал старик. — Это первозданная энергия, возникшая там, где недействительны законы четырехмерного пространства. Она вневременна и внеформенна.
— Внеформенна, — повторила Кэролайн. — Конечно, она будет внеформенна. Это не свет, не тепло, не вещество, не движение, не любая другая известная форма энергии. Но она может стать чем угодно. Она будет стремиться превратиться во что-то, обрести форму. Ее можно будет превратить во что угодно.
— Господи, как же ее сдержать? — произнес Гэри. — Гиперсфера не удержит ее. Эта энергия может просто-напросто трансформировать пространство и уничтожить время.
Кэролайн задумчиво посмотрела на него:
— Если мне удастся создать пятимерную ловушку, то энергия останется там в том виде, в каком возникла. Ее можно будет загнать туда и хранить там. Это будет что-то вроде батареи, хранящей энергию.
— Это было бы так, если бы тебе удалось создать пятимерную ловушку, — кивнул Гэри. — Но тебе не удастся. Это вечность. Это измерения бесконечности. А бесконечность неуправляема.
— Нет, это возможно, — возразил старик.
Оба недоверчиво посмотрели на него.
— Слушайте внимательно, — продолжал старец. — Вращая окружность в трех измерениях, мы получаем сферу. Вращая сферу в четвертом измерении, мы получаем гиперсферу. Вы уже создали ее. Вы замкнули время и пространство вокруг некой массы и создали гиперсферу — миниатюрную вселенную. Теперь вам нужно вращать гиперсферу в пятимерном пространстве.
— Чтобы сделать это, нужно самому там быть, — возразил Гэри.
— Не обязательно, — ответил старик. — В трехмерном пространстве мы иногда сталкиваемся с необъяснимыми явлениями, например, турбулентные протоки в атмосфере, парадоксы времени, пространственные ловушки и тому подобное. Но если мы поймем их природу, вся таинственность исчезнет, мы поймем, что это просто очаги четырехмерного пространства, рассеянные в трехмерном пространстве. То же самое происходит с пятимерным пространством в четырехмерном мире.
— Но как это сделать? — спросила Кэролайн. — Как обернуть гиперсферу в пятимерном пространстве?
И снова в голове Гэри пронеслась вереница образов, выражающая в символах и уравнениях что-то такое, что Гэри казалось совершенно непостижимым.
— Гэри, — Кэролайн схватила его за руку, — у тебя случайно нет карандаша и клочка бумаги?
Гэри порылся в карманах и извлек старый конверт и огрызок карандаша.
— Пожалуйста, повторите все помедленнее, — улыбнулась Кэролайн старцу.
Гэри восхищенно смотрел, как Кэролайн медленно и тщательно записывает формулы, уравнения и символы, внимательно проверяя их по нескольку раз, чтобы исключить малейшую ошибку.
— Понадобится энергия, — сказала она. — Огромная энергия. Не знаю, смогут ли Инженеры создать ее.
— Я думаю, что они отдадут тебе всю, что у них есть, — заметил Гэри.
В глазах старика играли лукавые искорки.
— А Церберы? — напомнил он. — Те, что хотят разрушить вселенную? Они мне не нравятся. С ними надо что-то делать.
— Но что? — спросил Гэри. — Они так сильны. Когда мы вернемся, от города Инженеров останется только груда развалин.
Старик степенно кивнул в знак согласия, но из-под полуприкрытых век выпрыгивали бесенята.
— В нашей истории бывало подобное. Находились желающие попрать народы и навязать им свою волю. Но всегда появлялся кто-то, кто разрушал их планы. Кто-нибудь изобретал более мощное оружие, и они исчезали навеки. Их имена и дела покрыты пылью забвения, а человечество, которое они хотели уничтожить, давно забыло их.
— Я только не понимаю, как… — начал Гэри, и тут его осенило. Он шлепнул себя по колену и завопил от восторга. — Ну конечно же, — орал он, — у нас есть оружие. Оружие, которое уничтожит их. Это энергия пятимерного пространства!
— Да, у вас есть оружие, — подтвердил старик.
— Но это же варварство, — запротестовала Кэролайн.
— Варварство! — воскликнул Гэри. — А смотреть спокойно, как Церберы крушат вселенную, чтобы потом захватить галактику за галактикой, всю новорожденную вселенную. Это не варварство? Дать им приспособить ее к своим нуждам и прихотям? Позволить им превращать в рабов любую новую жизнь, которая разовьется на остывающих планетах? Дать им возможность стать властелинами вселенной?
— Ты прав, нам нужно спешить, — согласилась Кэролайн. — Мы должны вернуться. На счету каждая минута. Мы еще успеем спасти вселенную и уничтожить Церберов.
Она в нетерпении вскочила с места.
Старик запротестовал:
— Вы так быстро уходите? Вы не останетесь пообедать со мной? И не расскажете еще о крае вселенной? Или, если хотите, я расскажу вам кое-что интересное; я уверен, вам будет очень приятно это услышать.
— Может, нам задержаться еще немного? — нерешительно предложил Гэри.
— Нет, мы должны идти, — отрезала Кэролайн.
— Послушайте, а может, вы отправитесь с нами? — спросил старика Гэри. — Вы бы нам очень пригодились. Мы были бы рады. Ваши знания могли бы помочь нам в сражении.
Старик отрицательно покачал головой.
— Я не могу, — сказал он. — Ведь вы можете оказаться и правы. Вдруг я всего лишь тень — очень материальный призрак, но всего лишь призрак реальности. Вы смогли прилететь ко мне, но я не могу отправиться к вам. Покинув планету, я могу обратиться в ничто. — Тут он замялся. — Но кое-что заставляет меня подозревать, что я не тень… что все это реальность, что история Земли будет такова, как она изложена в моих учебниках.
— Что же это? — спросил Гэри.
— Вот этого я не могу вам сказать, — сказал старик.
— Может, нам удастся вернуться сюда и еще раз встретиться с вами после того, как все кончится? — предположила Кэролайн.
— Нет, дитя мое, — ответил он, — Вы никогда не вернетесь. Наши пути не могут встретиться. Вы — начало, я — конец. Я горд, что я, последний человек на Земле, смог помочь вам — первым.
Они надели шлемы и направились к двери.
— Я провожу вас до корабля, — сказал старик. — Я мало теперь гуляю из-за холода и разреженного воздуха. Видно, старею.
У них под ногами заскрипел песок, и над пустыней с завыванием, похожим на увертюру вечности одряхлевшей Земли, пронесся ветер.
— Я живу среди призраков, — говорил старик, пока они шли к кораблю, — призраков людей, событий, великих идеалов, созданных могущественной цивилизацией. Наверное, вас удивляет, что я так похож на привычных вам людей? Наверное, вы думали, что люди будущего превратятся в однобоких уродцев: в огромный, массивный мозг, потерявший способность передвигаться, или в сгусток чувственных ощущений, меняющихся от любого дуновения ветра, или в заумных философов, или, что еще хуже, в серых реалистов? Но мы избежали всего этого. Мы всегда сохраняли гармонию. Мы твердо стояли на Земле, хотя мечты всегда несли нас ввысь.
Они подошли к кораблю и остановились у входа. Старик протянул руку в сторону металлических строений:
— Это был самый величественный Город, когда-либо построенный Человеком, — сказал он. — Слава этого Города дошла до самых далеких звезд, до самых отдаленных галактик. Об этом Городе с благоговением рассказывали путешественники. Здесь шла торговля со многими солнечными системами, и корабли из межгалактического пространства приземлились здесь. А теперь он превращается в прах и руины. Скоро пустыня поглотит его, и ветер пропоет над ним панихиду, и лишь животные будут рыть свои норы среди его развалин.
Он повернулся к ним, и пророческий свет зажегся в его глазах:
— Такова судьба городов, — сказал он. — Но Человек — это совершенно иное. Человек идет дальше и дальше. Он вырастает из одних городов и строит себе другие. Он вырастает из одних планет и ищет себе новые. Он создает новые и новые миры и когда-нибудь он станет властелином вселенной. Но ему не избежать и поражений. Наступят времена, когда будет казаться, что все безвозвратно потеряно, что Человек снова скатился к первобытной дикости и невежеству. Времена, когда путь будет казаться слишком тяжелым и цена слишком высокой. Но Человека всегда будут манить звезды и дерзкий вызов далей, и яркий свет идеалов в вышине. И Человек всегда будет идти вперед, раздвигая любые пределы.