В 1907 году за портрет В. В. Матэ на VII Международной художественной выставке в Венеции он был удостоен Большой золотой медали. В 1910 году министр искусств Италии предложил мастеру написать автопортрет для галереи Уффицы во Флоренции. В этом же году Кустодиев стал академиком живописи в Петербурге, а спустя два года — членом Совета Академии художеств. Несмотря на болезнь, мастер принимал активное участие в выставках в России и за рубежом.
В 1912 году, находясь в лечебнице швейцарского курорта Лейзена, прикованный к постели художник работает над картиной «Купчихи». Четыре пышные красавицы, одетые в нарядные одежды, стоят на улице маленького города. Они словно сошли со страниц пьес А. Н. Островского. Пейзаж и вывески лавок, окружающие купчих, поразительно похожи на театральные декорации.
В 1914 году Кустодиев начал писать свою знаменитую «Купчиху» (1915), ныне хранящуюся в Русском музее в Санкт-Петербурге. Вслед за ней появилась «Красавица» (1915).
Серией «Купчих» художник открыл еще одну страничку прошлого, знакомящую зрителя с бытом русского купечества.
Б. М. Кустодиев. «Школа в Московской Руси», издание И. Кнебеля, Москва, 1908–1913
Любуясь чувственной красотой своих героинь, их тяжеловесной грацией, автор в то же время слегка иронизирует над ними, осуждая их самодовольство и ленивое равнодушие. Кустодиев никогда не скрывал, что все его образы рождены художественной фантазией. Он писал: «Мои картины я никогда не пишу с натуры, это все плод моего воображения, фантазии. Их называют „натуралистическими“ только потому, что они производят впечатление действительной жизни, которую, однако, я сам никогда не видел и которая никогда не существовала». И все же, несмотря на такую фантастичность, картины очень точно, живо и ярко передают особенности русского быта.
К этому же времени относится увлечение художника темой Масленицы. В период с 1916 по 1922 год Кустодиев создал несколько полотен, изображающих масленичные забавы («Масленица», 1916, Третьяковская галерея, Москва). Картины, посвященные любимому народному празднику, необыкновенно динамичны и многолюдны. Написанные яркими красками разноцветные балаганы, торговые палатки, карусели, нарядные тройки, катания с гор создают радостное, мажорное настроение. В этих композициях отразилось увлечение мастера народным творчеством, а также искусством Питера Брейгеля Старшего, произведениями которого («Битва Масленицы и Поста», 1559, Музей истории искусства, Вена; «Фламандские пословицы», 1559, Государственные музеи, Берлин) Кустодиев всегда восхищался.
Создавая картины с изображением патриархального российского быта и веселых праздников, Кустодиев не остался в стороне от современных ему политических событий. Вкладом в художественную летопись истории стала его картина «27 февраля 1917 года» (1917, Третьяковская галерея, Москва). Происходившее мастер мог видеть лишь из окна: тяжело больной, он был прикован к постели.
Вместе с другими известными художниками Кустодиев принимал участие в праздничном оформлении Петрограда к 1–й годовщине Октябрьской революции. Он выполнял эскизы для украшения Ружейной площади, создавал лубки, плакаты, картины на темы революции («Праздник в честь II Конгресса Коммунистического Интернационала на площади Урицкого», 1921, Русский музей, Санкт-Петербург).
С помощью своей фантазии художник создал аллегорическое полотно «Большевик» (1920, Третьяковская галерея, Москва), немного наивное, но очень искреннее. Гигантская фигура рабочего с красным флагом в руке возвышается над толпой демонстрантов, над домами и храмами. Монументальное по своему ритму полотно имеет вовсе не такие большие размеры, как кажется (101 x 141).
В творческом наследии мастера, кроме станковых работ, — книжные иллюстрации («Леди Макбет Мценского уезда» Н. С. Лескова, 1923). Интересны также работы Кустодиева для театра. Он оформил множество спектаклей, но самым большим успехом пользовалась «Блоха» Е. И. Замятина, поставленная вторым МХАТом в 1925 году.
После октября 1917 года в исторической живописи появились новые темы и герои. Художники стремились запечатлеть бурные события, свидетелями которых они стали. Образы героев Гражданской и Великой Отечественной войн предстают на картинах Кузьмы Сергеевича Петрова-Водкина, Сергея Васильевича Герасимова и др. Многие живописцы, стараясь показать в своих работах неразрывную связь эпох, обращались к далекому прошлому России. Так, в военные 1940-е годы Павел Дмитриевич Корин написал свой знаменитый триптих «Александр Невский», а Александр Павлович Бубнов — картину «Утро на Куликовом поле».
Кузьма Сергеевич Петров-Водкин(1878–1939)
Знаменитое полотно «Купание красного коня» Петрова-Водкина было задумано как жанровая композиция. Художник хотел показать обычную сценку деревенской жизни, увиденную на берегу Волги, недалеко от Хвалынска. Мастер сделал несколько эскизов и уже начал писать картину, когда увидел поразившие его древнерусские иконы, изменившие первоначальный замысел. Центром композиции стал огненный конь, чей облик вызывал в памяти зрителя образ Георгия Победоносца на коне со старинной древнерусской иконы.
Знаменитый русский художник Кузьма Сергеевич Петров-Водкин родился в Хвалынске. В школьные годы любимыми его предметами были рисование и литература, и он долго не мог отдать предпочтение одному из этих видов искусства. Но опыты в области литературного творчества не увенчались успехом, и Петров-Водкин в конце концов предпочел живопись.
Сначала юноша учился в Классах живописи и рисования Ф. Е. Бурова, затем, в 1895–1897 годах — в Центральном училище технического рисования барона Штиглица в Петербурге. Но живопись больше привлекала молодого художника, и он перешел в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, где его учителем стал В. А. Серов. В 1901 году Петров-Водкин уехал в Мюнхен, в художественную школу А. Ашбе. Через год он вернулся в Москву и продолжил обучение в училище.
Становление молодого художника пришлось на время перемен в европейском и русском искусстве. Наряду с критическим реализмом, развивалось много совершенно новых направлений, представители которых обращались к символике, к стилизации искусства прошлых столетий. Значительное влияние на раннее творчество Петрова-Водкина оказали художники «Мира искусства», а также символисты (П. Пюви де Шаванн, Ф. фон Штук, А. Бёклин).
К. С. Петров-Водкин. «Микула Селянинович». Эскиз декоративного панно, 1918
К. С. Петров-Водкин. «1918 год в Петрограде» («Петроградская мадонна»), 1920, Третьяковская галерея, Москва
Огромное впечатление на начинающего мастера произвело посещение Италии в 1905 году. Его привлекли там не великие мастера Позднего Возрождения, а художники Проторенессанса и Раннего Возрождения (Джованни Беллини, Пьеро делла Франческа, Джотто и др.), чья монументальная и предельно лаконичная живопись поразила Петрова-Водкина.
В 1906 году, окончив Московское училище живописи, ваяния и зодчества, Петров-Водкин приехал в Париж. Молодой художник еще пытался заниматься литературным творчеством, но рисование так увлекло его, что он вскоре оставил недописанными свои рассказы и пьесы.
В 1907 году в поисках ярких впечатлений Петров-Водкин совершил поездку в Африку. Воспоминания от трехмесячного путешествия отразились в живописных этюдах, рисунках, акварелях. Африканские этюды привлекли внимание критика и редактора журнала «Аполлон» С. Маковского, устроившего импровизированную выставку работ Петрова-Водкина в помещении редакции.
Первое живописное произведение, исполненное в Петербурге, принесло мастеру скандальный успех. Картина «Сон» (1910, Русский музей, Санкт-Петербург), написанная в духе символизма (на полотне изображены две обнаженные женщины, стоящие в пустыне возле спящего юноши), вызвала резкую критику со стороны И. Е. Репина. Полемика вокруг этой композиции привлекла к Петрову-Водкину внимание публики, и молодой художник стал принимать участие в различных выставках.
Огромную роль в дальнейшем развитии творчества Петрова-Водкина сыграло его знакомство с древнерусскими иконами XIV–XV веков. Впервые увидев их, художник понял, что его призвание — монументальная живопись.
Стремление к монументальности отразилось в таких работах мастера, как «Купание красного коня» (1912, Третьяковская галерея, Москва), «Мать», 1913, Третьяковская галерея, Москва).
В 1916 году Петров-Водкин впервые обратился к исторической тематике и написал картину о Первой мировой войне «На линии огня» (Русский музей, Санкт-Петербург). Автор трактовал конкретное событие как нечто отвлеченное, поэтому полотно получилось не слишком удачным.
Октябрьскую революцию художник принял сразу и безоговорочно. Летом 1918 года была закрыта Академия художеств, а вместо нее создано Высшее художественное училище, где Петров-Водкин выполнял обязанности профессора живописи. Вскоре он стал одним из руководителей Петроградских свободных художественных мастерских, реорганизованных из Высшего художественного училища.
Вместе с группой молодых художников Петров-Водкин занимался оформлением новых революционных праздников. К первой годовщине революции он со своими помощниками украсил Театральную площадь огромными панно с изображением народных героев — Степана Разина, богатыря Микулы Селяниновича и др.
В картинах Петрова-Водкина, посвященных революционным событиям, по-прежнему сильно обобщающее, символическое начало, но теперь оно имеет связь с реальными явлениями действительности.
Таково полотно «1918 год в Петрограде» («Петроградская мадонна», 1920, Третьяковская галерея, Москва). Молодая женщина, прижимающая к себе ребенка, стоит на балконе. Внизу, за ее спиной оживленные группы людей. Именно мать, оберегающая своего младенца, подчеркивает настроение тревоги, пронизывающее композицию. Обратившись к историко-бытовому сюжету, автор создал не просто образ пролетарской матери.