— Съездишь по этому адресу, — сказал лакею, набросав несколько слов на листке. — Найдешь там Пивоварова Игната, привезешь ко мне. Это — на извозчика, — он протянул полтину.
Спустя час Игнат переступил порог кабинета сыщика. Был он невысок, жилист и имел невзрачную внешность. Только Карл, да и сам Игнат знали про недюжинную силу, таившуюся в руках этого неприметного мещанина — в прошлом каторжника и убийцы. А еще он имел живой ум и хорошо соображал. Карл познакомился с ним несколько лет назад, оценил и привлек в помощники.
— Съездишь в Тулу, — сказал Карл Игнату. — На оружейном заводе появился изобретатель по фамилии Кошкин. Разузнай, кто таков, откуда взялся? Нет ли в его личности каких-то странностей? Это — на расходы, — он протянул помощнику несколько банкнот.
Игнат молча взял их и вышел. Вернулся через два дня. Новости, которые он принес, привели Хоффмана в возбуждение.
— Едем в Тулу! — сообщил помощнику. — Чем займемся, объясню дорогой. Если дело выгорит, получишь тысячу рублей.
— Спроворим! — осклабился Игнат, показав в оскале щербатый рот.
Глава 7
Первые «кошки» разошлись практически мгновенно. Покупатели оценили небольшой вес, мягкий спуск и простоту перезаряжания оружия при достаточно мощном бое. По сравнению с другими револьверами «кошка» выглядела изящно, удобно лежала в руке и стоила дешево. «Нумер два», то есть коротыш, отдавали за 15 рублей[67], что сделало револьвер популярным. Его мог купить даже студент. На завод посыпались заказы. Наганы брать перестали, но это никого не огорчило. «Кошки» были проще в выделке и приносили больший доход.
Пришлось, правда, попотеть — в том числе Федору. Новая продукция — это всегда хлопотно. Оснастка, обучение персонала, организация производства… Новые стали, технологии, маркетинг (на заводе говорили «сбыт»). С последним постарался Друг. По его предложению отпечатали плакаты, рекламирующие револьверы. Владельцы оружейных лавок получали их бесплатно. Покупателям предлагали «кошки» в разном исполнении и комплектации. Вороненые и никелированные, со скорозарядником или без него, в деревянной шкатулке или картонной коробке. Коробки тоже предложил Друг, здесь до них не додумались. Стоила она копейки, но покупателям нравилась. Красивая этикетка с изображением револьвера, патронов и скорозарядника. Следующим этапом становилась выделка кобур — для ношения на поясе и ноге. Чертежи их Федор набросал и направил по инстанции — пусть думают. Не хотите делать сами — отдавайте на сторону. Желающие выпускать найдутся. Вон как с коробками было! Картонажные фабрики выстроились в очередь. Лепить можно из отходов производства — ведь коробка маленькая, а заказывают их партиями. Нанял женщин и гони продукцию.
Домой Федор возвращался затемно. Принимал душ, выпивал чаю с булкой, чистил зубы и ложился спать. Как-то его чаепитие прервала Фрося, постучав в неурочный час.
— Не сердитесь, Федор Иванович, что поздно, — заявила с порога, — но мне нужно рассказать. Тут вами интересовались.
— Кто? — спросил Федор.
— Некий господин. Невысокий и невзрачный, но одет хорошо. Костюм с галстуком, ботинки, котелок… Все выспрашивал про вас. Откуда, мол, приехал, почему выбрал этот дом, нет ли в вашем поведении чего странного.
— Например?
— Отличаетесь ли от других мастеровых? Если да, то чем?
— Что сказала?
— Что вы вежливый и культурный, по-французски говорите. Добрый и нежадный. Чините все в доме — от электричества до водопровода. На заводе крепко уважают.
— Про завод откуда знаешь? — удивился Федор.
— Тула — город небольшой, — улыбнулась Фрося. — Ну, а вы человек приметный. Он мне рубль дал. Наказал молчать, но я решила не таить. Кто он мне? А вот вы свой.
— Умница! — похвалил Федор. Достал из кошелька рубль и вручил горничной. Та поблагодарила и ушла.
— Засветились мы с тобой, Федя, — сказал Друг, когда дверь за Фросей затворилась. — Искали и нашли.
— Кто? — спросил Федор.
— Вариант единственный: родственники князя, которого ухайдакал. Не поверили выводам полиции и наняли частного сыщика. Думаю, это он и был. Других соображений не имеется. Вернее, есть, но они смешные.
— Чем это грозит?
— Улик у них нет, иначе привлекли бы полицию. Отыскать что-то не смогут. А вот взять в оборот попытаются. Например, придут и поспрашивают душевно.
— Ничего им не скажу!
— Это смотря кто спрашивать будет, — вздохнул Друг. — Есть такие мастера… Паяльник в задницу или утюг на живот… Значит так, Федя! Держимся настороже. При попытке наехать — отбиваемся и бежим в полицию. Дескать, караул, грабят. Принимайте меры!
— Думаешь, помогут? — усомнился Федор.
— Вряд ли, но зато напугаем. Для чего сыщик просил Фросю молчать? Опасается огласки. Значит, действует неофициально. Вот на этом и прижмем. По-иному не получится. Можно скрыться, только бесполезно — все равно найдут, не сейчас, так через год. Сколько можно бегать? Да идут они лесом! Прорвемся. Кто предупрежден, тот вооружен.
Придя утром на завод, Федор раздобыл кусок кожи и смастерил две кобуры — одну, открытую, на пояс под пиджак, а вторую — на щиколотку под брючину. Револьверы у него были — из тех самых образцов, прошедших испытания. Валялись в верстаке никому не нужные. Модели не серийные, номеров не несут, да еще пользованные. Но исправны, жалко в переплавку отправлять. Федор навестил тир, где проверил бой «кошек». Все двенадцать пуль легли в «яблочко» — стрелять он наловчился. Заодно попросил у испытателей патроны, зарядил ими оба барабана. Предлагали больше — отказался.
— Воевать не собираюсь, — объяснил. — Это для подгонки образцов.
В тире его знали, потому не удивились. Господин изобретатель, как-никак. А патроны спишут — каждый день их жгут, пристреливая револьверы. Уходя домой, Федор сунул «кошки» в кобуры. Одну — на пояс, другую примостил на щиколотке. Прикрыл полой пиджака и брючиной. Вот теперь можно и домой.
До него Федор не дошел. На пустынной в этот поздний час улице его догнала пролетка.
— Господин Кошкин? — окликнули оттуда.
Федор встал и повернул голову. На него смотрел мужчина лет тридцати, одетый в костюм и котелок. В наступающих сумерках подробней не рассмотреть.
— Я, — ответил Федор. — Вам чего?
— Залезайте! — незнакомец сделал приглашающий жест.
— Сам дойду, — ответил Федор. Не успел, однако, повернуться, как в руке незнакомца появился пистолет.
— Не двигаться или пуля в живот! Игнат!
Кучер спрыгнул с облучка, подошел к Федору и обнял сзади. Так казалось со стороны. На деле Федор ощутил, как его сильно сдавили, не давая возможности шевельнуться. Спрыгнувший на дорогу незнакомец, достал что-то из кармана и схватил пленника за ладонь. Федор не успел глазом моргнуть, как обзавелся наручниками на запястьях. После чего его сноровисто обыскали.
— Ишь ты! — хмыкнул незнакомец, извлекая из кобуры на поясе пленника револьвер. — В пролетку его!
Кучер легко, как пушинку, зашвырнул Федора в коляску. Здоровый черт! Следом заскочил незнакомец. Сел напротив Федора и направил на него пистолет.
— Дернешься или закричишь — стреляю!
— Сиди тихо, — раздался в голове Федора голос Друга. — Не то вправду пальнет. Что-то нервный. Убивать они не станут — не затем наручники надели. Пристрелить могли сразу. Попытаемся узнать, что им нужно.
— А потом? — спросил Федор.
— У тебя есть револьвер на щиколотке. Там искать не догадаются. Не принято здесь носить.
Пока шел разговор, Игнат вернулся на облучок, и пролетка, влекомая лошадью, двинулась вперед. Прокатила по Миллионной, через Железный мост пересекла Упу и, оставив Заречье, выбралась из города, где взяла курс на север. Все это время похитители и их пленник молчали. Проехав пару верст по дороге, пролетка повернула к реке, где, поскакав на кочках, остановилась у прибрежных кустов. Игнат спрыгнул с облучка, выволок Федора наружу и усадил на траве, приказав не шевелиться. Сам убежал к кустам, откуда донесся треск веток. Пока он ходил, незнакомец не спускал с Федора глаз. Стоял напротив, поигрывая пистолетом. Револьвер пленника он еще в пролетке сунул в карман.
Вернувшийся Игнат бросил на землю охапку хвороста и сноровисто разжег костер. Вспыхнувшее пламя осветило похитителей. Игнат оказался обладателем невыразительного лица с мелкими чертами. «Это он расспрашивал Фросю», — догадался Федор. Незнакомец с пистолетом выглядел иначе. Дорогой костюм, белая рубашка с галстуком, лицо барское, холеное. Резкие черты и тень от пламени придавали ему хищный вид. «Волк! — оценил Друг. — Будь с ним настороже. Второй ловок, но тупее. Торпеда, то есть боевик. Силовая поддержка».
— Поговорим? — спросил «волк», сев на заботливо подстеленную Игнатом попонку.
— Что вам от меня нужно? — подпустив в голос дрожи, спросил Федор, вернее, Друг. Он взял на себя инициативу.
— Как убил Юсупова? — жестко спросил «волк». — Почему? Отвечай!
— Я не убивал! — возразил Федор. — Меня уже спрашивали в полиции.
— Игнат! — коротко приказал «волк».
Боевик встал, подошел к Федору и за ворот вздернул на ноги. После чего без замаха двинул под дых. Федор задохнулся и выпучил глаза. Игнат отпустил воротник, Федор рухнул на бок, едва не свалившись в костер.
— Это для затравки, — сказал «волк». — Будешь врать дальше, получишь еще. Бить Игнат умеет. Будет мало — раскалим в костре кочергу, мы ее специально прихватили, — он осклабился, показав белые зубы. — Попытаем ей. Все равно скажешь. Будешь говорить?
— Да, — прохрипел Федор.
— Подыми его, Игнат, — приказал «волк». — Хочу видеть лицо. И подбрось хворосту в костер, прогорает быстро.
Боевик усадил Федора на траву и занялся костром. На короткое время он заслонил его от хозяина. Улучив момент, Федор подтянул брючину и достал револьвер из кобуры на щиколотке. Но стрелять не стал, сунув скованные руки меж колен. К костру его усадили боком, тень от ноги скрывала оружие.