— Ух, ты! — воскликнул мальчик, доставая из коробки блестящий револьвер. — Он стреляет?
— Еще как! — успокоил Мороз. — Для начала оттяни назад курок. Да, так. Теперь берешь вот из этой коробочки пистончик из бумаги и кладешь сюда. Теперь жми на спусковой крючок.
В гостиной бахнуло. Белесое облачко поползло вверх от револьвера. Запахло серой.
— Ну, все! — Алевтина прижала пальцы к вискам. — Теперь не продохнем от дыма, а от грома разболится голова.
— Это мы решим, — хмыкнул Рогов, подошел к сыну и забрал коробочку с пистонами. Сунул ту в карман.
— Папа! Папа! — заканючил мальчик.
— Постреляешь, — успокоил офицер. — Но не в комнатах.
— А теперь — родителям! — объявил Дед Мороз. — Глафира, заносите!
В гостиную вошла горничная. В руках она держала большую коробку из картона. Водрузив ее на стол, сняла крышку.
— Торт! — воскликнула Полина. — И большой какой!
— С розочками, — уточнила Алевтина. — Наверное, вкусные.
Дети, услыхав, ринулись к столу.
— Так! — обломала их Полина. — Не сейчас. Для начала ужин. Вам накроют стол. А пока дедушка Мороз расскажет сказку.
— Сказку! Сказку! — закричали дети, подбежав к Морозу.
— Мы спешим, — попытался соскочить тот. — Нас другие дети ждут.
— Подождут! — сказала Алевтина. — Будьте так любезны!
Федор обреченно глянул на офицеров. Те смотрели на него, улыбаясь.
— Вам же хуже! — буркнул Федор и направился к дивану. Сел, расправив полы кумачового тулупа. Дети тут же устроились по бокам. Взрослые разместились на стульях. На одном из них Рогов помог устроиться Снегурочке.
— Значит, так, — начал Федор. — Жила-была в деревне девочка и звали ее Красная Шапочка.
— Почему? — спросила Наташа.
— Мама сшила ей такую, — Он стащил с головы колпак и показал детям. — Чтоб издалека видно было. Пойдут они, значит, в лес по грибы-ягоды, мать подымет голову и заметит красную шапочку — значит, дочь не потерялась. Вот однажды говорит мать Красной Шапочке: «Отнеси, дочка, пирогов бабушке. Она старенькая, ей печь трудно». Взяла Красная Шапочка корзинку с пирогами и пошла по лесной тропинке. Так ближе было. Идет, а навстречу — Серый волк.
— Ой! — воскликнула Наташа и прижала к груди куклу. Игорь снисходительно усмехнулся.
— «Здравствуй, Красная Шапочка, — говорит волк, — продолжил Федор. — Ты куда идешь?» «К бабушке», — отвечает девочка. «Что несешь?» «Пирожки». «Дай попробовать?» «Ага, счас!», — говорит девочка и достает из корзинки наган.
— Откуда он у девочки? — спросил Рогов.
— Подарили, — не замедлил Федор. — Трудно жить в деревне без нагана.
Полина прыснула и прикрыла рот ладонью. Посмотрела на мужчин. Те с трудом сдерживали улыбки.
— Наставила Красная Шапочка револьвер на волка и говорит: «Хенде хох!» По-немецки это означает: «Руки вверх!»
Теперь прыснули мужчины.
— Почему по-немецки? — спросил мальчик.
— Так волк из Германии прибежал, — пояснил Федор. — Красная Шапочка это сразу поняла. Русский волк, он толстый, гладкий. Где зайчишку в лесу словит, а где — и поросенка. Тем и сыт. А в Германии — шалишь. Каждый заяц на учете, под номером записан. Съешь его — на расправу сволокут. Что волку остается? Шишку подобрать в лесу или мерзлую картошку в поле. Отощал совсем, шерсть клочьями лезет. Тем себя и выдал. Понял волк — плохо дело, и поднял руки.
— У волка лапки, — поправила Наташа.
— Значит, лапки, — согласился Федор. — Поднял их и говорит: «Нихт шиссен! Не стреляй в меня, Красная Шапочка! Я хороший». «Так я и поверила тебе! — отвечает девочка. — Говори быстро! Наме, динстград, абтайлунгснуммер!» Что означает: имя, чин, номер войсковой части. Заплакал серый волк. «Нет у меня чина, — говорит девочке, — в войсковой части не служу. Даже имя мне не дали. Называют просто Серым. По-немецки это Грау». «Для чего явился, Грау? — спрашивает Красная Шапочка. — Почему меня встретил?» «Я не сам, — оправдывается волк. — Приказали. Изловили меня охотники и велели: „Или выведай большой секрет Красной Шапочки, или мы тебя — на живодерню“. Вот я и согласился».
Федор сделал паузу.
— Какой секрет? — не утерпела Алевтина.
— Где Красная Шапочка прячет конфеты.
Полина хрюкнула и, зажав рот рукой, выбежала из гостиной. Следом устремилась Алевтина. Офицеры усидели, но держались из последних сил.
— Хитренький какой! — возмутилась Таня. — Так ему и сказали!
— Что, в Германии нет конфет? — спросил Игорь.
— Есть, — кивнул Федор. — Только детям не дают. Все кайзер пожирает, император ихний. Отрастил живот ниже колен, изо рта шоколад лезет, только все равно кричит: «Никому не дам! Все сам съем!»
— Жадина! — сказала Таня. Дети закивали. Куликов с Роговым поднялись и, зажимая рты, пробрались к выходу. Там, встав в дверях, стали слушать. Из-за их спин выглядывали жены. В гостиной осталась только Юлия. Она сидела и беззвучно смеялась.
— «Не получите вы русских конфет! — говорит Красная Шапочка, — продолжал Федор. — Здесь вам не тут!»
Офицеры согнулись и скрылись в коридоре. Следом — жены. Оттуда в гостиную долетел хохот.
— Ну, а дальше? — спросил Игорь.
— Сказала Красная Шапочка волку: «Ком! Шнель!», что означает «Шевели лапками!» и пригрозила револьвером. Отвела его к пограничникам. Посадили Грау в клетку, а затем и вовсе в зоосад сдали. Волк только рад был — хоть кормить будут. Красной Шапочке за проявленную бдительность выдали награду. Корзину печенья и бочку варенья.
— Ух, ты! — воскликнула Наташа. — Целую бочку!
— Причем, полную, — уточнил Федор. — Позвала Красная Шапочка детей в гости. Каждый принес с собой ложку. Встали они вокруг бочки, стали черпать из нее варенье и намазывать его на печенье. Так и съели все.
— А животы у них после этого не слиплись? — спросила, входя в комнату, Полина.
— Нет, — ответил Федор. — Детей много было, каждому немножко досталось. Но все радовались.
— Нашим тоже вкусно будет, — объявила Полина. — Таня, Ната, Игорь! Стол накрыт, идите кушать.
— Хочу еще сказку! — закапризничала Таня.
— Дедушка устал! — обрезала Полина. — Он ведь старенький. Я тебе на ночь почитаю.
— Про Красную Шапочку? — спросила Таня.
— Про нее тоже, — успокоила мать.
Дети встали, матери увели их из гостиной. Следом горничная унесла торт. Федор снял с себя наряд Мороза, помог разоблачиться Юлии. Тем временем воротились Роговы с хозяевами.
— Господа! — церемонно произнес Федор. — Разрешите вам представить Юлию Сергеевну. Потомственную дворянку, дочь покойного подполковника Соколова. А еще учительницу гимназии, — он сделал паузу, — и мою невесту.
— Ты умеешь удивлять, Федор! — хмыкнул Куликов. — Уважаемая Юлия Сергеевна! На правах хозяина представляю вам собравшихся. Капитан Рогов Михаил Игнатьевич. Его супруга Алевтина Григорьевна. Моя дражайшая половина Полина Александровна. Ну, и я, Николай Егорович Куликов. Прошу любить и жаловать.
Он склонил голову.
— Рада познакомиться, — сказала Соколова. — Федор много мне о вас рассказывал, называл друзьями. Буду рада, если примите в их число.
— Непременно, Юлия Сергеевна! — заверил Куликов. — А сейчас — к столу!..
Часом позже, когда мужчины вышли покурить, женщины подсели к Юлии.
— Я заметила у вас колечко, — сказала Алевтина. — Это Федор подарил?
— Да, — кивнула Юля.
— Можно посмотреть?
Юля протянула руку.
— Бриллиант на белом золоте, — оценила Алевтина. — Рублей пятьсот стоит.
— Сколько? — удивилась Юлия.
— Он не говорил? — усмехнулась Алевтина. — Повезло вам, милая. Завидного жениха подцепили.
— Никого я не цепляла! — обиделась Юлия. — Он сам позвал. Я не бесприданница, чтоб вы знали, капитал имею.
— Не сердитесь, милая! — Полина погладила ее по руке. — Алевтина иногда резка, но душа у нее добрая.
— Извините, — сказала Алевтина. — Я расстроилась чуток. Собиралась свести Федора со знакомой. Замечательная барышня! Умна, образована, сердцем добрая. Как и я, ушла из рода, не захотев пребывать в мерзости. На кусок хлеба зарабатывает службой в библиотеке. Очень подошла бы Федору по моему мнению. Только он выбрал вас, и понять его можно. Вы красивы, благородного происхождения, есть приданое. У моей знакомой не имеется.
— У меня тоже не было, — призналась Юлия. — Это Федор поспособствовал.
— Как? — изумились женщины.
Юлия рассказала.
— Надо же! — покачала головой Полина. — Золотой человек! Все отдал.
— А зачем ему? — вздохнула Алевтина. — Он сейчас больше Миши получает. Года не пройдет, как догонит генерала. На заводе на него чуть не молятся. Столько нужного придумал! Производство оживилось, мастеровых из отпусков вернули. Чернорабочих стали набирать. Его револьверы хорошо расходятся, завод на них доход имеет.
— Он мне подарил один, — Юля подняла подол и показала кобуру на щиколотке над ботинком. Из нее торчала рукоятка револьвера. Дамы изумленно уставились на гостью. — Федор посоветовал носить. Говорит: необходимо. Лучше ножку показать, чем лишиться денег. Не всегда, мол, буду рядом. Научил, как обращаться.
— Узнаю Федора! — прыснула Полина. — Кто о чем, а он об оружии. Даже с барышней. Нет, чтоб комплимент сказать или песню спеть.
— А он пел, — возразила Юлия и протянула нараспев: — Плесните колдовства в хрустальный мрак бокала. В расплавленных свечах мерцают зеркала… Красивый романс.
— Мы такой не слышали, — вздохнула Алевтина. — Нам не пел. Ничего, вернется — попрошу. Он мне должен.
— Будет тебе, Аля! — покачала головой Полина. — Есть ему кому песни петь. Кстати, Юлия Сергеевна, где он взял такие куклы? В первый раз вижу.
— Сделал сам. Приобрел в лавке, разобрал на части, заменил глаза и поставил звуковое устройство. Он мне говорил про механизм, только я не поняла, — Юлия улыбнулась. — Помню лишь: «инерционный».
— Самородок! — покачала головой Полина.
— Из Осененных, — возразила подруга. — Но, в отличие от тех, человек порядочный. Повезло вам, Юлия Сергеевна, очень повезло…