- В самом деле? Вот как, оказывается, - улыбнулась Аяме, затем наклонилась и поцеловала его. Это должен был быть легкий, почти что секундный поцелуй, но Курумару обхватил ее за затылок и прижал к себе.
- Нэ-сан, ты здесь? Мне сказали,.. - чей-то незнакомый голос прервал идиллию. Дверь скрипнула, пропуская внутрь незванных гостей.
Аяо был удивлен.
- Нэ-сан? - позвал он сестру. Та спешно отстранилась от неизвестного ему человека на кровати. Незнакомец был неплохо сложен, имел пропорциональные черты лица и зеленые глаза с крапинками. Темные волосы с фиолетовым оттенком ниспадали ему на лоб, придавая слегка мрачный вид, однако взгляд у него был открытым и ясным. Возле рта залегли складки, слегка старившие его. Все понятно - любимый типаж Аяме.
- В чем дело? - потребовал объяснений Аяо у сестры. - Кто это вообще?
Аяме нервно разглаживала складки на халате, стараясь не смотреть в глаза брату.
Человек на кровати промямлил:
- Понимаешь, парень...эээ...
- Я не с тобой разговариваю. - оборвал его Аяо. - Нэ-сан? Ну же. Кто это?
- Это мой друг, Курумару-сан. Наши отношения тебя не касаются, Аяо-кун. И вообще, - Аяме возвысила голос, - какое тебе до меня дело? Ты же выгнал нэ-сан из дома, теперь что, совесть взыграла? Поздно!
Аяо ощутил обиду. Нэ-сан пыталась представить дело так, словно со всем виноват был он. А разве это так? Разве его вина в том, что Аяме - шлюха? Нет, разумеется.
- Замечательно, - сказал Аяо. Он развернулся и собрался уже выйти вместе с Мейдой-чан, но та так и не тронулась с места. Раздраженный, Аяо схватил ее за плечи.
- В чем дело?
- Ацумори-сама...
От лица Мейды-чан отхлынула кровь, так что оно показалось Аяо снежно-белым. Под ее прозрачной кожей пульсировали сосуды. С некоторым удивлением Аяо понял, что Мейда напугана, ужасно напугана. Она попыталась что-то сказать, затем попросту указала пальцем на нового ухажера Аяме.
- Это же...
Аяо резко повернул голову в сторону незнакомца. "Мой друг"... Курумару-сан, не так ли? Неужели ему повезло, и он долгожданная встреча произошла несколько раньше, чем он надеялся? Аяо хотел было расплыться в улыбке, затем одернул себя. Не стоит, наверное, встречать врага улыбкой на пол-лица, верно? Вместо этого он попытался нахмуриться.
- Ты знаешь ее? - Аяо вытолкнул перед собой Мейду. Та тут же съежилась, и Ацумори приобнял ее, подбадривая.
- Да, - медленно произнес Курумару. - Да, знаю.
- И ты знаешь, кто я? - продолжил Аяо, почти не сдерживая восторга в голосе. Курумару знал, конечно же, он знал!
- Что здесь происходит? - попыталась влезть в разговор Аяме, но ни Аяо, ни Курумару не обратили на нее никакого внимания.
- Ты знал это, - Аяо возвысил тон. - Ты знал, и потому полез в кровать к моей сестре! Нэ-сан, да он попросту использовал тебя! Это просто чудовищно, это самый аморальный поступок, с которым я только встречался за все годы моей жизни! И это не говоря уже о том, что ты сделал с Мейдой-чан!
Аяо просто распирало от восторга. Этот Курумару был дарован ему небесами. Они просто предназначены друг для друга, герой и злодей. Курумару способен на все. Он разбил сердце бедняжке нэ-сан - и все ради того, чтобы подобраться поближе к нему, к Ацумори Аяо! Ничего не скажешь, он восхитителен. Но главное - не показать ему этого, ведь это нарушит правила игры. Не так ли?
Услышав слова брата, Аяме побледнела. Курумару попытался подняться с постели, не сумел дотянуться до костыля, выругался, затем просто протянул к ней руку. Аяме даже не взглянула на его. Вместо этого она молча вышла из палаты, толкнув при этом Мейду-чан.
- Кошмар-то какой, - алчно произнес Аяо.
- Действительно, кошмар, - согласился Курумару. - Что я наделал, ксо...
Он обхватил руками голову. Жест усталости - или же жест отчаяния?
Прошло несколько секунд в полной тишине, и Аяо не выдержал.
- А где монолог?
- Какой еще монолог? - мрачно спросил Курумару. Он поднес палец ко рту и отгрыз кусочек ногтя. - Ты хоть видишь, идиот, в какой я ситуации? Можешь понять, что я чувствую? Как мне теперь объяснить Аяме-сан, что все на самом деле не так? Да, и Такана-чан... Я все могу объяснить, ксо, не прячься от меня за этим придурком! Иди ко мне, - и Курумару поманил к себе Мейду. Та замотала головой в знак отказа.
- Нет, нет, так не должно быть! - закричав Аяо. Его пальцы впились в плечи Мейды, причиняя ей явственную боль, но он не заметил этого. В данный момент это было абсолютно не важно. - Ты должен произнести монолог злодея, а потом бы я ответил тебе нравоучительной речью, а потом мы бы подрались, и все было бы хорошо! Ты просто не можешь вот так сказать: "Я все могу объяснить". Ты же злодей, разве нет? Как ты можешь так обманывать меня, мои ожидания? Ты все испортил!
- Парень, да ты больной, - с отвращением произнес Курумару. - Какой я тебе злодей?
- Ты злодей!
- Нет.
- Да, да, будь ты проклят! Мейда-чан, он ведь такой, да? Он чудовище! Я прав?
Мейда молчала, с испугом глядя на Ацумори.
- Скажи "да"!
- Д-да, - выдавила из себя Мейда.
Та безропотность, с которой она подчинилась его приказу, окончательно вывела Аяо из себя. Он с размаху отвесил Мейде пощечину. Удар был такой силы, что она не удержалась на ногах и упала, приложившись при этом о дверной косяк. Аяо стоял над ней и часто дышал, пытаясь унять гнев.
- Ты что творишь, выродок? - Курумару был поражен.
Аяо испытал в этот момент самое горькое разочарование за всю свою сознательную жизнь. Его поманили мечтой - а затем сбросили с высокой скалы. Жизнь, полная приключений, битв, веселья, вдруг обернулась банальной бытовухой, и это было невыносимо. Мечта стухла прямо у него в руках.
Аяо вышел из палаты, оставив внутри и Курумару, и Мейду. Пусть делают друг с другом что захотят - ему все равно.
У выхода из больницы Аяо столкнулся с высоким человеком в черном костюме, с давно уже позабытой прической в стиле Элвиса - старательно завитый чуб, нависавший над низким лбом. Ацумори попытался пройти мимо, но тут поклонник Элвиса задел его плечом. И это произошло не случайно: мерзавец явно был доволен этим поступком. Его маленькие глазки почти что утонули в складках кожи, когда он ухмыльнулся.
Аяо молча ударил его. Но гигант увернулся, и Аяо, который слишком много силы вложил в удар, начал заваливаться вперед. Противник не дал ему этого сделать - он наомашь хлестнул Аяо по лицу, задавая ему совсем другое направление.
Боль привела Аяо в чувство, помогла ему войти в тонус. Он задумчиво потер покрасневшую скулу и произнес:
- Может, проясним ситуацию?
- А чего тут прояснять, - нарочито удивленным тоном ответил ему поклонник Элвиса, - все очень просто. Куда ты дел Сато-сана и Генсая? Ответишь на этот вопрос - уйдешь живым. Понятно тебе?
- Да нет, - пожал плечами Аяо. В тот же момент кулак вошел ему в живот, заставив скорчиться. Аяо попытался нанести ответный удар, но тот тут же был блокирован, причем с такой силой, что рука Аяо бессильно повисла вдоль его тела.
- Как ощущения? - деловито спросил его противник.
- Замечательно, - выдохнул Аяо. - Только что мне было совсем плохо. Благодаря тебе я смог взбодриться. Спасибо.
- Всегда пожалуйста! - ладонь "Элвиса" обрушилась Аяо на шею. Ему показалось, будто мир треснул напополам. Согнувшись, Аяо без сил опустился на колени.
- Еще, давай еще! - завопил Аяо, и гигант пнул его в лицо. Аяо лежал на спине, чувствуя, как кровь снова бежит по его венами, набирая ход.
- Я Танимура Реджиро, - сообщил поклонник Элвиса. - Моя способность - предугадывать ход своего противника на пару секунд. Вроде бы и совсем мало, но в драке отлично работает.
- И то правда, - пробормотал Аяо. - Приспешник Курумару?
- Сторонник, - поправил его Танимура. Он склонился вперед, к распростертому на земле телу Аяо. - Пока еще не готов говорить, уродец?
- Да ты бей. Не стесняйся, - Аяо махнул рукой. К боли он всегда относился флегматично. Он чувствовал ее - но воспринимал несколько иначе, чем другие люди.
Танимура наступил ему между ног, и мир для Ацумори вдруг сузился до размера промежности. Задыхаясь, он выкрикнул:
- Вот это да!
В этот момент Танимура вдруг увидел нечто, что находилось вне поля зрения Аяо. Он сплюнул и двинулся прочь, оставив Ацумори лежать с раздвинутыми ногами.
Как оказалось позднее, какая-то медсестра вызвала полицию.
Глава пятая
Было раннее утро.
Серый туман наплывал, подобно океанским волнам, захлестывая и ангар, и здание международного терминала, и радарную кабину, и бело-красные самолеты, стоявшие на площадке, затем откатывался назад, таял под лучами японского солнца, превращаясь в пар, оставляя лишь капельки влаги на серых камнях, на блестящих пластиковых окнах, на листьях тополей, что были посажены в ряд вдоль взлетной полосы.
Дети в разноцветных футболках столпились у обзорного окна, оживленно болтая на каком-то иностранном языке, может, на английском или французском. Акита смотрел мимо них со скучающим видом, то и дело поглядывая на часы. Самолет запаздывал уже на час. Интересно, почему? Может, туман, а может, просто задержали вылет. Или, что, конечно, маловероятно, самолет потерпел крушение и сейчас его обгорелый остов лежит где-нибудь в пустыне или же на дне морском. Акита улыбнулся собственным мыслям. Такого попросту не может быть. Христианская шлюха не может погибнуть так просто; ее должен ликвидировать он, разумеется, после целой ночи допроса.
Без десяти четыре. Полтора часа, как самолет должен был приземлиться в международном аэропорту в Ханеде.
Акита сделал еще один глоток из своего стакана. Всего лишь кофе, никакого алкоголя. По крайней мере, во время работы.
Небо начало светлеть. Выглянув в окно, Акита увидел, как из боксов слева выехала пожарная машина и встала рядом с тремя «скорыми» вблизи от центральной полосы. Одновременно на всех машинах завертелись синие маячки; автомобили стояли в один ряд, настойчиво мигая. Дети смотрели на них и переговаривались. Акита слегка вздохнул: вот она, страховка. Если он не сможет справиться с пуританкой, в дело вступят те люди, что сидят сейчас в машинах с синими огнями.