Резкий порыв ветра забрался ей под капот, высвободив длинный, чуть вьющийся локон, и Айрис время от времени поднимала руку, чтобы убрать его обратно, но уже через минуту он снова вырывался на свободу. Взгляд ее упирался в землю, лицо было бледно, а в глазах не видно было обычного блеска и живости, и Сайлас задумался, что могло ее так огорчить. Быть может, ее сестра серьезно заболела? Надо будет зайти в кукольный магазин и навести справки. Возможно, он сможет чем-то помочь, и тогда улыбка снова вернется на ее бледные уста.
Небольшой спаниель с розовым ошейником выскочил из-за куста и подбежал к Айрис. Сайлас терпеть не мог собак, особенно так называемых декоративных пород. Ему приходилось слышать, как живется этим избалованным тварям – вареная печенка на завтрак, обед и ужин, ванны с яичным желтком каждую неделю, шелковые подушки для спанья и бархатные башмачки для лап. Воистину, владельцы этих бесполезных существ думают о своих питомцах куда больше, чем о простых людях, которые каждый день встречаются им на улицах. Взять хотя бы его самого… Что он видел в детстве, кроме голода и колотушек, тогда как дочери владельца мастерской наряжали своих левреток в бархатные костюмчики и катали по улицам в колясках!
Но Сайлас отбросил эти мысли, стоило ему только увидеть, как изменилось выражение лица Айрис. Наклонившись еще сильнее, она протянула руку, чтобы погладить спаниеля по голове, и на ее лице впервые за сегодняшнее утро появилась улыбка – словно солнышко выглянуло из-за туч. Пес облизал ей пальцы, ткнулся носом в запястье, а Айрис почесала его за ухом.
Этот знак невозможно было не заметить или неправильно понять. Он был настолько внятен, словно Айрис прокричала его во все горло. «Не смей пренебрегать своим ремеслом! – вот что она хотела сказать, поглаживая лохматую спину спаниеля. – Вот тебе собака для Милле!»
Подобная забота о его делах тронула Сайласа чуть не до слез. Вот чем они так похожи. Доброта и забота друг о друге… похоже, они и впрямь созданы для того, чтобы быть вместе.
«Ты уверена? – мысленно уточнил он. – Уверена, что это именно то, что нужно?»
Ответом ему был тихий мелодичный смех. Собака встала на задние лапы, и Айрис рассмеялась, чтобы он услышал и не сомневался больше.
Вернувшись в лавку, Сайлас отыскал свои вырезки из «Ланцета», в которых рассказывалось, как работать с хлороформом. В течение трех лет он аккуратно вырезал тонкими серебряными ножницами все статьи, в которых упоминалось о новом усыпляющем веществе37, даже не представляя толком, когда и зачем оно может ему понадобиться. Сейчас он достал из ящика буфета пухлую папку с вырезками и некоторое время внимательно читал, время от времени снимая со свечи нагар.
«Том 51; Хлороформ – по-ль-за и по-боч-ны-е… побочные эфе… эффекты…»
Два года назад он уже пытался купить это вещество, но тогда оно было совсем новым и дорогим и достать его было невероятно трудно. Теперь же его можно было купить просто в аптеке. Сложность, однако, заключалась в том, что в окрестных аптеках его хорошо знали, поэтому после некоторых колебаний Сайлас вышел из дома и сел на омнибус до Фаррингдона.
Аптеки всегда нравились ему своим уютом, тишиной и витавшими в воздухе сложными лекарственными запахами. Зайдя внутрь, он, бывало, подолгу разглядывал стеклянные и фарфоровые склянки, в которых перекатывались разноцветные пилюли, глазел на деревянные ящики с таинственными порошками, доставать которые следовало специальной ложкой, любовался стоящими в углу скелетами из полированного дерева и аккуратными рядами коробочек, жестянок и флаконов на полках и прилавке. Сегодня, впрочем, он не стал тратить время зря и сразу перешел к делу.
– Мне нужен флакон хлороформа, – сказал он аптекарю. – Меня послал мой семейный врач. Видите ли, моя жена… ей скоро рожать, и я хотел бы облегчить ее страдания.
– Вы поступили совершенно правильно, сэр, – ответил аптекарь. – Хлороформ с каждым днем становится все популярнее. Говорят, что даже Ее Величество намерена испробовать это замечательное средство при следующих родах. Этот метод обезболивания похвалил и наш прославленный писатель мистер Диккенс. Ожидаете сына, сэр?..
– Что-что? – В первую минуту Сайлас даже растерялся, но почти сразу понял, о чем идет речь. – А-а, нет… Нет. Видите ли, мы оба хотим девочку.
– Понятно. – Аптекарь отвернулся и, задрав голову, принялся разглядывать полки, водя из стороны в сторону пальцем, а Сайлас от нетерпения принялся барабанить по прилавку ногтями, но тотчас спохватился. Нельзя показывать, что он волнуется.
– А-а, вот он где… Думаю, вам хватит одного небольшого флакона. Одна доза, правильно?
– Я возьму два флакона, – сказал Сайлас решительно. Аптекарь заколебался.
– Вы уверены, сэр?.. Не лучше ли проявить осторожность – в чрезмерных дозах это средство может быть опасным. Мне бы не хотелось, чтобы ваша супруга столкнулась с… с какими-то осложнениями.
– Да, я уверен. – Сайлас кивнул. – И я буду очень, очень осторожен. Кроме того, осложнения после родов могут наступить и без хлороформа, не так ли?
– Вы совершенно правы, сэр. Несмотря на то что в наш век медицина достигла просто поразительных успехов, осложнения и побочные эффекты все еще возможны, – сказал аптекарь, вручая Сайласу две небольшие стеклянные бутылочки с залитыми сургучом горлышками.
Все дальнейшее представлялось Сайласу достаточно простым. От него требовались только терпение и осторожность: первое – чтобы ждать и наблюдать, второе – чтобы не попасться. Вскоре он уже знал, что кличка спаниеля с розовым ошейником – Клод, что каждое утро его выгуливает заспанная горничная и что, едва попав в парк, пес несется к одной и той же луже и бегает там по грязи, пачкая лапы и приплюснутую, как у свиньи, морду. Жил Клод в доме номер 160 по Глостер-сквер. Шерсть у него была светло-бежевой, если не считать более темных полосок на лапах и коричневого чепрака на спине, однако после утренних «грязевых ванн» пес становился почти черным. Отчаянно зевающая горничная имела обыкновение спускать его с поводка у самого входа в парк, предоставляя Клоду бегать на свободе, пока сама она болтала с другими служанками. За псом она совсем не следила и даже не убирала за ним, оставляя эту неаппетитную работу сборщикам собачьих экскрементов.
За три дня наблюдений Сайлас выяснил все, что хотел, и был готов действовать. Рано утром он спрятался за деревьями и вскоре услышал ленивые шаги горничной, у ног которой вертелся спаниель. Минута, и бархатный поводок отстегнут. Пес сразу помчался к зарослям, и Сайлас приготовил пакет с мясными обрезками, которые он прихватил с собой в качестве приманки.
Солнце поднялось над вершинами деревьев, и бесчисленные капли росы засверкали в траве как мышиные глазки. В этот ранний час в парке не было гуляющих франтов и леди – только служанки и горничные, которые поминутно терли глаза и собирались в группы, чтобы посплетничать о хозяевах. За вверенными их попечению домашними любимцами слуги почти не следили, предоставляя им бегать где вздумается.
Клод тем временем подбежал совсем близко к тому месту, где прятался Сайлас. По дороге он обнюхивал траву, а заодно сунул нос под хвост борзой суке (Сайлас в своем укрытии залился беззвучным смехом при мысли о том, как по возвращении с прогулки хозяйка станет целовать морду своего любимца). Оказавшись в подлеске, пес принялся носиться кругами, все больше удаляясь от дорожки, где осталась горничная. Вскоре он выбежал к берегу озера, залез передними лапами в воду и, сделав несколько торопливых глотков, двинулся в обратном направлении. Вот он обогнул дерево, облаял невидимую в листве птицу или белку и снова углубился в заросли. Когда Сайлас наконец его нагнал, пес сидел на задних лапах, а рядом дымилась в прохладном утреннем воздухе свежая куча.
– Иди-ка сюда, дружок! – тихонько позвал Сайлас и причмокнул губами. – На!.. – Он показал псу кусочек мяса. – На-на-на!..
Клод поднял нос и принюхался. Он был еще совсем молодым псом, почти щенком. Айрис сделала правильный выбор – это именно то, что нужно Милле.
Сайлас бросил мясо перед Клодом, и тот принялся есть, виляя из стороны в сторону обрубленным хвостом.
Момент был подходящий, и Сайлас достал из кармана бутылочку с хлороформом, плеснул немного на носовой платок и, сделав быстрый шаг вперед, прижал к носу пса. Через каждые пять секунд он добавлял на платок еще каплю вещества.
Клод не засыпал минуту или две, так что Сайлас даже слегка встревожился – ему казалось, что хлороформ должен подействовать быстрее. Пару раз пес негромко взвизгнул и наконец обмяк. Но он всего лишь спал, а Сайласу нужен был труп, и он с силой сжал мохнатое горло пальцами. Клод вяло дернулся, но уже через минуту Сайлас почувствовал, что пульс пропал, да и звука дыхания он не слышал.
Дело было сделано, и, спрятав мертвого спаниеля под плащом, Сайлас быстро пошел к другому выходу из парка. Айрис будет довольна, думал он на ходу. Ведь он сделал все, как она хотела.
Позор
Айрис!
Умоляю тебя уделить мне хотя бы пять минут твоего времени! Я знаю, что приезд моего сына стал для тебя неожиданностью, быть может, он даже тебя испугал. И в этом, несомненно, есть доля моей вины.
Да, у меня есть сын, но до сих пор я считал эту тему глубоко личной и к тому же не слишком подходящей для того, чтобы обсуждать ее с тобой. Похоже, я ошибался.
Мне хотелось бы хотя бы вкратце объясниться и заверить тебя, что открывшиеся обстоятельства никак не повлияют на твой статус моей натурщицы и, если угодно, моей «ученицы». Мой брак уже много лет брак только по названию: Сильвия и я давно живем раздельно, и мое имя ничем не запятнано. За исключением членов братства ни один человек в Лондоне не знает, что я женат: в обществе меня считают закоренелым холостяком. Разумеется, я пойму, если, прочтя мое объяснение, ты решишь разорвать наш договор (хотя я убежден, что в этом случае мир искусства многое потеряет, не говоря уже о бедняжке Джинивер, которая может и вовсе скончаться от тоски). Единственное, о чем я тебя прошу, это не принимать никакого решения, пока мы не поговорим подробно.