– Что ты имеешь в виду?
– Ты всегда завидовала мне. Сравнивала себя со мной.
– Ничего подобного! Я никогда..!
– А когда ты мне не завидовала, ты меня презирала.
– Нет, – поспешно сказала Айрис, хотя в груди у нее заворочалось какое-то беспокойное чувство. – Говорю тебе, я вовсе не…
– И ты еще смеешь утверждать, будто ни в чем не виновата?! Какая чушь! Ведь это ты разрушила мою жизнь!
– Я? Как??!
– Не лги мне. Ты прекрасно знаешь – как.
– Я не лгу, Роз. Я и в самом деле не знаю…
– Не знаешь? Но ведь это ты написала ему про мою болезнь.
– Кому – ему?
– Чарльзу.
Айрис потребовалось несколько мгновений, чтобы вспомнить: Чарльзом звали кавалера сестры.
– Я ему написала? Когда?
Роз жестом указала на свое изрытое оспинами лицо.
– Когда я заболела. Ты написала ему, что у меня оспа, и я знаю, почему ты так поступила. Ты мне завидовала, завидовала, завидовала! Ты хотела занять мое место, хотела, чтобы он полюбил тебя. Как он обо всем узнал, если не от тебя? Ты все ему рассказала, и после этого у тебя еще хватило наглости передать мне его письмо… Это ты, ты уничтожила мою единственную надежду на счастье! Если бы у меня была возможность поговорить с ним, Чарльз, быть может…
– Ничего я ему не писала! – резко перебила Айрис. – Клянусь! Что касается его письма к тебе… я думала, что это обычное любовное послание. Я понятия не имела, что в нем.
– Как же тогда он обо всем узнал?
– Я… я не знаю. – Айрис наклонилась к Роз. – Честное слово – не знаю. – Она неожиданно нахмурилась. – И давно ты подозреваешь меня в… в том, что я разрушила ваши отношения? Почему же ты ничего мне не сказала?
Роз молчала.
– Клянусь чем хочешь, Роз, я ничего не делала. Ничего такого, что было бы направлено против тебя. Как ты только могла так обо мне подумать? Разве ты не помнишь, ведь я тоже плакала, когда узнала…
Низко опустив голову, Роз продолжала смотреть на кукольное платьице, которое бессознательно мяла в ладонях.
– Но я думала… я думала…
– Ты ошиблась. – Айрис тряхнула головой. – Я не знаю, кто сообщил Чарльзу о твоей болезни, я знаю только, что это была не я. Когда он передал мне письмо, я сказала, что у тебя обычный насморк.
– Я… я понимаю. – Роз уколола палец иглой и отложила шитье. – Но… Прошу тебя, дай мне немного времени. Мне нужно подумать.
– Но позволь мне хоть чем-нибудь тебе помочь. Сегодня я могла бы работать вместе с тобой хоть целый день – я уверена, миссис Солтер не стала бы возражать… – Не в силах остановиться, Айрис все говорила и говорила: – А помнишь, как мы мечтали открыть собственный магазин – магазин с голубыми маркизами над окнами?.. Я бы рисовала брошки и другие украшения, которые бы мы вместе делали и продавали…
Роз по-прежнему не поднимала головы, и Айрис не видела ее лица, однако ей все сильнее хотелось погладить сестру по густым рыжим волосам, которые она когда-то каждое утро расчесывала деревянным гребнем и щеткой из барсучьей щетины, бережно расправляя спутавшиеся пряди.
– Помнишь, мы хотели обе им владеть? И мы не хотели никаких ужасных мужей! Ну, помнишь?..
Айрис вытерла слезу, упавшую с лица Роз на край стола.
– Вот о чем мы мечтали – ты и я!
– Прости меня, – глухо сказала Роз.
– И ты тоже меня прости. Можно… можно мне остаться? Роз покачала головой.
– Не сейчас.
– Хорошо. Я понимаю. – Айрис встала и двинулась к двери, но замолчать она не могла – слишком страшной казалась ей разделявшая их тишина.
– Я сейчас уйду, – говорила она, – но я хочу, чтобы ты знала – я уже начала копить деньги на магазин. Это будет твой магазин, а я буду тебе помогать. Да-да, я помню: ты говорила, что не возьмешь его денег, но я уже придумала, как сделать так, чтобы у меня появились свои. Я буду писать и продавать картины. Мы откроем магазин вдвоем, но хозяйкой будешь ты, а я стану работать у тебя продавщицей. Знаешь, я научилась рисовать еще лучше, чем раньше. Теперь я могу писать на заказ крошечные портреты на слоновой кости… или даже большие, на холсте. Вот увидишь, как у нас сразу пойдет дело. От покупателей отбоя не будет! – Взявшись за ручку двери Айрис на мгновение обернулась и увидела, что сестра глядит прямо на нее своим единственным глазом. На лице Роз было написано такое страдание, что Айрис вздрогнула, как от удара кулаком в грудь.
Роз что-то пробормотала себе под нос.
– Прости, что?..
– Я хотела… ты будешь иногда меня навещать?
Айрис только кивнула в ответ.
Нож
Два джентльмена во фраках степенно кивнули один другому в знак приветствия и приподняли цилиндры, но Альби не обратил на них никакого внимания, хотя в любое другое время постарался бы запомнить этот церемониал, чтобы повторить при первом же удобном случае. С недавних пор ему стало не до пустяков. Еще совсем недавно он чувствовал себя словно поплавок, который непременно выскочит на поверхность, какая бы сила ни толкала его вниз, – так танцует на поднятых баржей волнах плавающий по Темзе мусор, но сейчас Альби тонул. Он не бегал, не прыгал и не скакал. Он даже не пел и постоянно чувствовал себя усталым и подавленным.
Синяки у него на лице почти сошли – только под глазами еще виднелись багровые кровоподтеки да сломанный нос оставался изжелта-черным, но страх не проходил. Напротив, он стал еще сильнее с тех пор, как пару дней назад Сайлас постучал согнутым пальцем в окно их с сестрой комнаты. Это, конечно, было просто напоминание о том, что чучельник ничего не забыл и что он готов выполнить свою угрозу, но с тех пор Альби почти не спал. Впрочем, появление Сайласа помогло ему заглушить голос совести. Теперь мальчик почти не думал о том, чтобы предупредить Айрис. Все его мысли были о сестре, которую – стоило ему хоть на минуту сомкнуть глаза – он точно наяву видел с перерезанным горлом или сломанной шеей. Нет, он ни в коем случае не должен допустить, чтобы с ней случилось что-то плохое, думал мальчик, и пытался представить себе сестру живой и здоровой. Вот она сидит голышом на постели, пересчитывая заработанные за ночь монеты, вот она улыбается своей кривоватой улыбкой, вот обнимает его, когда они, наконец, ложатся в кровать, чтобы немного подремать перед рассветом… Но стоило ему вспомнить об угрозах Сайласа, как все эти мысли тотчас улетучивались, и Альби снова видел свою сестру избитой или убитой.
В конце концов он все-таки решил, что будет следовать за Сайласом словно тень, куда бы тот ни пошел, и внимательно наблюдать за всеми его поступками. Следить за человеком, который сам за кем-то следит, – это казалось чем-то вроде детской забавы, но Альби хорошо понимал, что это не игра. Что ж, говорил себе мальчуган, если Сайлас попытается причинить вред Айрис, тогда ничего не поделаешь – он постарается ему помешать. Глупая попытка наброситься на чучельника с кулаками кое-чему его научила, и Альби, взяв из скопленных на зубы денег несколько монет, купил в лавке старьевщика старый кухонный нож. Теперь этот нож постоянно лежал у Альби в кармане, тщательно завернутый в подобранную где-то тряпицу.
– За все годы существования Академии это, пожалуй, их лучшая выставка, – сказал кто-то у него над ухом, но Альби понятия не имел, что «Академия» и есть то высокое каменное здание, напротив которого он остановился. И по правде говоря, ему было наплевать, академия это или что-нибудь еще. На улицах он обращал внимание не столько на дома, сколько на опасности, от которых необходимо уклоняться, – на подозрительных людей, на несущиеся во весь опор экипажи, на готовых огреть его кнутом кучеров, на ветхие стены, откуда ему на голову мог обвалиться кусок штукатурки, на полисменов и так далее. Кроме того, сейчас его взгляд был прикован к Сайласу, за которым Альби следил с самого утра. Чучельник проталкивался сквозь толпу, сжимая в руке клочок бумаги с напечатанными на нем буквами. Стараясь не потерять его из вида, мальчик машинально провел языком по голым деснам. Это движение до некоторой степени успокаивало страхи, гнездившиеся в его чахлой груди и сжимавшие горло железным обручем.
Альби знал, что этот квадратный клочок бумаги называется билетом. Похожий билет был у Сайласа вчера, когда он ходил на Великую выставку. Тогда дальше турникетов Альби не пропустили. Сегодня его, похоже, снова ждала неудача. И дело было даже не в билете. При некотором везении мальчуган мог бы вытащить билет из кармана любого из собравшихся здесь джентльменов, да что толку?.. Для всех этих людей он всего лишь подозрительный оборванец с синяками на лице, который того и гляди что-нибудь украдет. Единственное, на что он мог надеяться, это на то, что Айрис, если она здесь тоже появится, будет в относительной безопасности среди всех этих разодетых господ из высшего общества. Навряд ли Сайлас осмелится навредить ей на глазах у всех.
Прислонившись к стене между колоннами, Альби вытер рукавом вспотевший лоб. Чучельник уже почти вошел в здание. Мальчик не сомневался, что Сайлас проведет внутри довольно много времени. Так было вчера на Великой выставке: Альби ждал его снаружи несколько часов и все равно едва не проглядел в толпе, когда Сайлас вышел. Что ж, похоже, судьба решила подарить ему еще один шанс – шанс, который он упустил вчера. За время, которое Сайлас проведет внутри этого большого каменного здания, Альби вполне успеет побывать у него в лавке, и если там ему попадется что-нибудь подозрительное – какое-то доказательство того, что чучельник собирается причинить вред Айрис, – тогда он сообщит об этом полиции, и Сайласа повесят, а Айрис и сестра, да и он сам, наконец-то будут в безопасности. О том, что чучельник что-то скрывает, что он ведет какую-то страшную двойную жизнь, Альби догадывался давно, но в последние недели его подпитываемые страхом подозрения переросли в самую настоящую панику, толкавшую мальчугана к решительным действиям.
Убедившись, что Сайлас вошел в здание, Альби повернулся и быстро пошел прочь.