— Как его убили?
— Секатором.
Священник сжал тонкие губы. Глаза его сверкнули.
— Он бродит совсем рядом с нами, не так ли? Словно тень, темная холодная тень. Но я больше не позволю ему и шагу ступить в этом доме! — решительно произнес Дюбуа.
— Вы и в самом деле считаете, что мы имеем дело с... со сверхъестественным существом? — спросил Шиб.
— Я думаю, что мы имеем дело со сверхъестественной злой силой, вселившейся в человеческое тело. Только не говорите мне, что вы как человек, посвященный в мистерии Изиды, не верите в силы тьмы!
— Ну... теоретически... Дюбуа похлопал его по плечу.
— Люди, подобные вам, верят только в то, что видят собственными глазами. Итак, пойдем взглянем на очередное творение Зла. Покажите мне щенка.
После того как Дюбуа осмотрел выпотрошенное тельце щенка, они с Шибом медленно вернулись во двор. Коста по-прежнему подрезал лавровые ветки. Его футболка с Микки-Маусом была мокрой от пота. При виде Дюбуа он широко улыбнулся.
— Это тоже один из ваших подопечных? — спросил Шиб.
— Да, причем один из лучших. Он никогда не пропускает субботнюю вечернюю мессу. Очень набожный и порядочный человек.
«Который трахает старшего сына хозяина, — добавил про себя Шиб. — Нечего сказать, весьма порядочно с его стороны...»
Дюбуа вздохнул, словно услышал его мысли.
— Мне нужно ехать, меня ждут дела. Держите меня в курсе всего, что происходит.
Он уселся в старую синюю «Клио» и отъехал. Итак, Бланш одна в доме. Андрие вернется не раньше завтрашнего дня. Шиб вполне мог спрятаться в ее спальне и провести с ней ночь. Оставить «Флориду» на обочине Д-9 и вернуться через перелесок, никем не замеченным. Мысль о том, что он сможет всю ночь держать в объятиях Бланш, чувствовать тяжесть ее тела на своем плече, прикосновение ее нежной плоти к своей, заставила его задрожать от желания. Но это была абсолютно безумная идея. Достаточно кому-то из детей войти посреди ночи... если, конечно, Бланш не закроет дверь на ключ...
Он открыл дверь зимнего сада и подошел к ней. Бланш по-прежнему смотрела в небо. Ее чашка с чаем оставалась нетронутой.
— Я хочу спать с вами, — произнес он.
— А я просто хочу спать, — откликнулась Бланш.
— Этой ночью, — добавил Шиб. Бланш повернула к нему голову.
— Это опасно.
— Наплевать.
Бланш поднялась и оправила юбку.
— Я ложусь спать в десять вечера. До свиданья, месье Морено.
И протянула ему руку. Шиб коротко пожал ее. Снаружи похолодало. Шиб застегнул пиджак. Коста, заметив его, помахал ему рукой.
— Я виделся с месье Осмондом, — сообщил он. — Жаль, что месье Андрие сегодня нет.
— Почему?
— Вряд ли ему понравится, что полицейские осматривают его владения в его отсутствие. Я попросил месье Осмонда, чтобы он не вызывал их до завтра. Для щенка уже ничего не изменится.
— Но улики могут исчезнуть, — запротестовал Шиб.
— Здесь хозяин — месье Андрие, — твердо произнес Коста, скрещивая руки на атлетической груди. — И я надеюсь, вы ничего не сказали мадам, она и без того натерпелась за эти дни.
— Я не идиот, — возмутился Щиб.
Во взгляде Коста он прочитал: может, и нет, но вид у тебя идиотский. Он решил ехать домой. Спорить с садовником было бесполезно.
Остановившись на обочине шоссе Д-9, Шиб прослушал сообщения на автоответчике мобильного телефона. Гаэль сказала, что сегодня вечером не сможет приехать к нему — слишком много работы. Удачное совпадение. Он испытал почти нереальное ощущение, когда услышал голос Грега, который сообщал о предстоящей субботней прогулке на катере в компании Айши. Он был настолько погружен в полутемную мрачную атмосферу дома Андрие, что другая жизнь— его привычная жизнь — казалась досадным воспоминанием.
На другом берегу речки, протекавшей вдоль шоссе за усадьбой Андрие, он обнаружил тропинку, окаймленную платанами, по которой можно было прямиком добраться до усадьбы. Раскидистая магнолия возле незапертой калитки на заржавевших петлях словно служила гарантией безопасности и сохранения тайны.
Затем Шиб вернулся к машине, проехал вдоль шоссе и свернул на дорогу, ведущую в город. На перекрестке остановился автобус, из которого вышли несколько пассажиров. Внезапно Шиб заметил среди них Шарля и Луи-Мари. На сей раз братья не спорили и не ругались. У обоих был озабоченный вид. Шиб снова подумал о том, что Шарль — точная копия отца. Высокий рост, квадратный подбородок, пробивающиеся усики — во всем чувствовался будущий мужчина. Луи-Мари, пониже ростом и более хрупкий, унаследовал тонкие черты лица матери. Увидев, что братья остановились на переходе, Щиб подъехал к ним.
— Вас подвезти?
Шарль кивнул. Он сел на переднее сиденье рядом с Шибом, Луи-Мари — сзади. Шиб заметил, что у Шарля обгрызены ногти, а в зеркальце над лобовым стеклом увидел, что Луи-Мари нервно покусывает губы. Напрасно они пытаются строить из себя взрослых, подумал он. На самом деле они, конечно, еще не пришли в себя после гибели младшей сестренки.
— Вы возвращались с уроков? — спросил он. Шарль снова кивнул.
— А где вы учитесь?
— В лицее Святого Иосифа, — небрежно бросил Луи-Мари. — Просто средневековье!
— Не говори глупостей! — оборвал его Шарль. — Ты бы предпочел общаться с этими макаками из Жюль-Ферри?
— Макаки — это кто? — поинтересовался Шиб.
— Все эти дрочилы, жулики и наркоманы. Та еще компания, — неохотно проворчал Шарль.
— Шарль у нас любит порядок, — хмыкнул Луи-Мари. — Он роялист.
— Ну и что? Ты вообще еще не дорос до того, чтобы рассуждать о политике.
«Флорида» свернула на гравийную дорогу, ведущую к дому Андрие.
— Сегодня произошел один несчастный случай, — сказал Шиб.
— Сегодня днем? — переспросил Шарль. — А вы были у нас?
— Что-нибудь с мамой? — встревоженно спросил Луи-Мари.
— Нет. С одним из щенков собаки Осмондов. С Тобиасом. Кто-то его убил.
Шарль пожал плечами— смерть собаки, разумеется, не шла ни в какое сравнение с человеческой.
— Выяснили, кто это сделал? — спросил он.
— Нет. Труп нашли в тачке, под свертком полиэтилена.
— А как его убили? — спросил Луи-Мари, по-прежнему покусывая губы.
— Секатором, — коротко ответил Шиб, не желая вдаваться в детали.
— Черт! — процедил сквозь зубы Луи-Мари. — Он был симпатичный, этот Тобиас.
— Клотильда хотела подарить его Элилу, — прошептал Шарль, побледнев. — Хотела сделать ей сюрприз на день рождения, через месяц.
— Заткнись! — прошипел Луи-Мари. — Не говори таких вещей!
—Бедный Лулу, да ты совсем спятил!
— Заткнись, я тебе сказал! — завопил Луи-Мари, обрушивая на голову Шарля свой рюкзак. Тот резко обернулся, собираясь отвесить брату затрещину.
— Только не здесь! — прикрикнул Шиб. — Кстати, мы уже приехали.
Он затормозил перед въездными воротами. Мальчишки вышли, обмениваясь злобными взглядами.
— Пока, спасибо, — бросил Шарль, пытаясь пнуть Луи-Мари ногой, но тот увернулся.
— Пока, Шарль, пока, Лулу! — прокричал Шиб, резко нажимая на газ.
Мелкий гравий, взметнувшись смерчем из-под колес, хлестнул по крылу машины, и Шиб победно улыбнулся, радуясь, что разозлил двух сопляков.
Глава 13
Дождь шел всю ночь — тяжелый и неотвязный, как мигрень, Шиб оставил «Флориду» напротив калитки, ведущей в усадьбу со стороны шоссе, пробежал перелеском, спотыкаясь о корни сосен и оскальзываясь на мокрых листьях. Он опасался, как бы собаки Осмондов не залаяли, но, очевидно, из-за дождя и смерти Тобиаса их оставили на ночь в доме. Зеленовато-голубая вода в бассейне, изрешеченная дождевыми каплями, сверкала, словно маяк— последняя надежда потерпевших кораблекрушение. Тяжело дыша, он двинулся вдоль дома, почти уверенный, что вот-вот наткнется на Коста с ружьем в руках или на сонную Аннабель в пижаме, которая, увидев его, завопит во всю мощь своих голосовых связок.
Дождь струился по стенам часовни, шуршал по гравию, мерно постукивал по толевой крыше садового сарайчика, заглушая осторожные шаги Шиба. По водосточному желобу он вскарабкался на второй этаж. Спальня Бланш была погружена в темноту. Окно было приоткрыто. Он проник внутрь. Если Бланш не отключила сигнализацию, сейчас раздастся звон по всему дому, а через несколько минут примчится охрана, подумал Шиб, ощупью пробираясь по комнате, в которой слабо пахло лекарствами. Эфир? Да, чувствовался запах эфира. Неужели она надышалась? Наконец Шиб добрался до широкой двуспальной кровати и ощутил под своей рукой обнаженное бедро Бланш.
— Ты холодный, — сказала она. — Холодный и мокрый.
— Там дождь идет.
Он сел рядом с ней и погладил ее лоб, потом щеку. Только теперь он почувствовал, что и в самом деле весь вымок, и вздрогнул. Внезапно Бланш притянула его к себе и уложила рядом на кровать.
— Ты отключила сигнализацию? — спросил Шиб.
Она ничего не ответила и уткнулась лицом ему в шею.
Больше они не разговаривали.
Дождь шел всю ночь. Шиб уехал на рассвете. Его одежда все еще была противно влажной. Он скользнул в машину, как вор, и поехал вдоль пустынного шоссе. Не было никакого желания возвращаться домой. Шиб заехал в ночной бар возле порта, заказал кофе, купил газету и прочитал ее, сидя в углу у окна, слушая грохот портовых грузовиков и пронзительные крики чаек.
Дождь шел всю ночь, словно небо мочилось кровью или исходило слезами самое сердце сумерек.
Наутро солнце ярко блестело в небе, чьи раны были промыты дождем, а груды облаков переместились к горам, укрыв их тяжелой мрачной мантией.
Шиб потянулся и зевнул. Вернувшись к себе, он проспал два часа, и теперь ощущал неприятную клейкость во рту и тяжесть в голове, Внезапно он осознал, что провел эту ночь с Бланш Андрие, и эта мысль окончательно пробудила его. Он был потрясен. Как такое могло произойти? Он едва ее знал, она была замужем, католичка, мать семейства, любила мужа, совсем недавно потеряла дочь— как она могла переспать с посторонним мужчиной? И почему именно с ним?