Американцы почти всегда располагают обширной информацией. Возможности их разведслужб весьма значительны. Все это имеет вполне понятное значение для переговоров. Однако порой У них проявляется склонность придавать чрезмерное, в ущерб анализу, значение разведданным. К тому же, можно предполагать, что разведслужбы порой превышали роль поставщиков информации, стремясь влиять на ход переговоров с позиций, Расходившихся с позициями Госдепартамента, и возникавшие противоречия приходилось сглаживать на уровне президента.
Известны случаи использования Белым домом параллельной, скрытой от Госдепартамента линии ведения переговоров с использованием спецканалов. Такого рода действия в отношении Ирана в 1987 году, став достоянием гласности, вылились в грандиозный скандал в США, получивший название «Ирангейта».
Широкий подход американцев к переговорам выражается в склонности к «пакетным решениям» возникающих проблем.
Главных американских переговорщиков, как и переговорные команды в целом, отличает, как правило, высокий профессионализм, подкрепленный хорошим экспертным сопровождением. Они открыты к общению, в том числе и в неофициальной обстановке, охотно идут на доверительные беседы, предпочитают прямо высказывать свои взгляды и ценят такого рода поведение партнеров, бережно относятся к устным договоренностям и весьма негативно реагируют на нарушения партнером данного слова.
Что касается Франции, то динамичная внешняя политика традиционно рассматривается ее руководством в качестве одного из важнейших средств утверждения престижа и авторитета страны на международной арене. С этим связана ее высокая активность во многих важнейших переговорных процессах как прошлого, так и современности, прежде всего как одного из постоянных членов Совета Безопасности, влиятельного члена Европейского Союза, а также участника созданного по ее инициативе форума «Большой восьмерки» и Средиземноморского союза. Франция последовательно выступает против идеи однополярного мира, что помимо всего прочего сужало бы возможности решения актуальных проблем путем переговоров с участием Франции.
Заповедью французской дипломатической службы является приоритетность действия: недостаточно держать возникающие проблемы, а тем более кризисные ситуации под контролем; необходимо искать и находить им решения, считают в Париже.
В этой своей деятельности Франция опирается на богатый опыт. В XVII–XIX веках она претендовала на ведущую роль в развитии дипломатического мастерства. И сегодня его совершенствованию уделяется в Париже большое внимание. Французам свойственно повышенное внимание к углубленному анализу связанных с переговорами явлений и фактов. В ходе самих переговоров они, воспитанные в духе строгого логического мышления, придают большое значение отработке общих принципов договоренностей, в рамках которых должны затем решаться конкретные проблемы. Много внимания французы уделяют развернутой аргументации своей позиции и предложений, вскрытию противоречий в позициях партнера. Переговоры французы ведут очень цепко, на уступки, даже в малом, идут только при адекватных встречных шагах партнера. Действуют, как правило, на основании строгих установок руководства, всякое отступление от которых требует новых указаний, что может сказываться на темпе переговоров.
Французы чувствительны к протокольной стороне взаимоотношений (одежда, знаки уважения, рассадка за столом, стиль высказываний, вежливость). Они по праву гордятся вкладом их страны в мировую цивилизацию, ее достижениями в различных областях, в том числе (и это стоит иметь в виду) в таких, как гастрономия и виноделие. «О, эти американцы! Они претендуют на то, чтобы производить шампанское!?» — воскликнул как-то президент Франции генерал Шарль де Голль в беседе с нашим высоким представителем. При самых добрых отношениях французы избегают переходить на панибратство. Широко распространенная форма их общения — за обедом или реже ужином — почти всегда в ресторане: приглашение ими гостя домой — признак подчеркнутого расположения.
Французский подход к ведению дипломатических дел вызывает немало критических замечаний. Так, Г. Никольсон, отметив, что «французская дипломатия должна была бы быть лучшей в мире», сопровождает это мнение следующей оговоркой: «Французы соединяют тонкость наблюдения с особым даром ясной убедительности. Они благородны и точны, но они нетерпимы. Средний француз так уверен в своем интеллектуальном превосходстве, так убежден в преимуществе своей культуры, что часто ему трудно скрыть свое раздражение варварами, населяющими другие страны. Это обижает». По Г. Никольсону, получается, что основания для критики проистекают из особенностей французского менталитета. Согласиться с этим полностью значило бы упустить важный аспект, имеющий прямое отношение к рассматриваемой проблеме, а именно: Франция Может гордиться неординарными дипломатическими достижениями, и не только в далеком прошлом. Так, оказавшись на начальном этапе Второй мировой войны в положении страны, Капитулировавшей перед фашистской Германией, она сумела после войны обрести статус одной из великих держав и положение постоянного члена Совета Безопасности. В 60-х годах ХХ века она вышла из интегрированной военной организации НАТО, и это повысило ее маневренность в международных делах. Такого рода свершения сопровождаются переговорами в которых французы выглядят трудными партнерами в глазах своих оппонентов, порождая соответствующие чувства. Но недостаток ли это?
Большим опытом в дипломатии, в том числе и в переговорном мастерстве, обладают англичане. Интерес к его изучению определяется и тем, что английская школа оказала существенное влияние на формирование науки и искусства переговоров в целом, и тем, что она стала моделью для 50 с лишним стран Британского содружества. Для английской переговорной практики характерен хладнокровный прагматический подход, сформулированный еще в середине XIX века применительно к внешней политике вообще известной установкой на то, что «у Англии нет постоянных врагов и друзей, у нее есть только постоянные интересы». Впрочем, практика последнего столетия свидетельствует, что Англия на всех крупных поворотах международной жизни оказывалась ближайшим союзником США.
Англичане умеют использовать самую широкую палитру методов ведения переговоров: от жесткости до утонченной гибкости. Их порой упрекают в лицемерии, в чрезмерной самоуверенности, в чопорности, однако у них не отнять ни высокого профессионализма, ни искусства общения со способностью быть приятными и остроумными собеседниками.
Что касается немцев, то Гарольд Никольсон, выделяя два типа переговорщиков — «лавочников» и «воинов», зачислил немецких переговорщиков в категорию «воинов», которые ведут переговоры таким образом, чтобы одна сторона выиграла за счет другой, в то время как англичан он отнес к другой категории переговорщиков — «лавочников», которые, как он считал добиваются на переговорах такого результата, который давал бы выигрыш обеим сторонам. Фашистская Германия вообще превратила общение с другими государствами в антипод дипломатии, пуская в ход все самые циничные методы — дезинформацию, ложь, вероломство. Последствия известны, в том числе для министра иностранных дел III рейха В. Риббентропа, кончившего жизнь по приговору Нюрнбергского трибунала на виселице.
Для немецких переговорщиков нового времени характерны высокая целеустремленность, строгая дисциплина и пунктуальность при отстаивании переговорных позиций, что порой затрудняет поиски компромиссных решений. Большое значение придается ими юридической стороне дела. Немцы — мастера продвижения экономических интересов страны и повышения за счет успехов в экономике международных позиций своей страны. Порой они чересчур прямолинейны, что, впрочем, бывает полезным и для понимания их позиций, и для ясности в отношениях.
За плечами итальянской дипломатии много веков истории, впечатляющий вклад в развитие переговорного мастерства. Г. Никольсон отмечал, что итальянская «система» — модель дипломатии — «основана на беспрестанном маневрировании», и бросал в связи с этим упрек в том, что «она более чем оппортунистична». Следует, однако, отметить, что глубокая подготовка итальянских переговорщиков в сочетании с широкой культурой и свойственной итальянцам живостью характера делает их интересными и приятными собеседниками. Все это открывает в переговорах с ними хорошие возможности для гибкого поиска решений возникающих проблем. Они изобретательны в поисках компромиссов и умеют смелее многих идти непроторенными путями.
Большой опыт за плечами испанской дипломатии. Она в ходе многовековой борьбы за сохранение само бытности и независимости страны. У Испании особые отношения со странами Латинской Америки. Большинству из них она дала не только свой язык, но и основы организации дипломатических служб. Она тонко улавливает настроения арабского мира. Наконец, после мрачного периода франкизма Испания открылась для развития отношений с нашей страной, интегрировалась в Европейский Союз. Испанских дипломатов отличает высокая профессиональная подготовка, незаурядные качества переговорщиков, гибкий стиль общения. Все это делает испанцев часто востребованными посредниками в ходе переговоров, открывает испанским представителям путь к высоким постам в международных организациях.
Список примеров может быть очень длинным.
Все расширяющиеся международные связи в наше время способствуют формированию общей модели переговоров, их организационных форм. Это, однако, не должно снижать внимания к особенностям ведения переговоров, которые вытекают как из содержания политики государств, вступающих в переговоры, и отношений между ними, так и из различий мировоззренческого или цивилизационного характера. На все это желательно обращать внимание для правильной оценки партнера и поисков путей взаимопонимания с ним, а также перспектив переговоров. Путь к этому проходит через как мо