ого года, если иное не будет установлено соответствующим Советом. Для Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе было предусмотрено, что на торжественном открытии и торжественном закрытии первого и третьего этапов, а также на первом заседании рабочих органов Совещания председательствует представитель принимающей страны. На дальнейших заседаниях председательствование осуществлялось поочередно либо на каждом заседании (на первом и третьем этапах), либо на основе ежедневной ротации (на втором этапе) в соответствии со списком стран, составленным или путем жеребьевки, или в порядке французского алфавита начиная с буквы, определенной жеребьевкой.
В зависимости от специфики форума, а также продолжительности срока деятельности председателя (от одного заседания до года и больше) объем его деятельности может быть различным. Однако общая для всех случаев задача председателя состоит в таком руководстве форумом, которое способствовало бы его конструктивной работе. Эта роль важна и деликатна. Прежде всего, действуя в рамках правил процедуры и сложившихся традиций, председатель призван обеспечивать необходимый порядок работы заседания. При этом неэтично ни проявление какого-либо политического или иного пристрастия с его стороны к той или иной делегации или оратору, ни навязывание заседанию или каким бы то ни было делегациям своего мнения. Однако и при этих условиях возможности влияния на ход заседания у председателя имеются, и немалые. Точным ведением дискуссии он может избавить заседание от процедурных осложнений. В его руках достаточно средств наладить деловой ритм работы, вовремя способствовать сбросу эмоций, если они возникают, выводить заседание из трудных ситуаций. Мерило его действий — реакция аудитории. Малейшие недочеты или оплошности в действиях председателя незамедлительно становятся предметом замечаний из зала. На любом форуме находятся дипломаты, которые на знании нюансов процедуры делают себе реноме, и председательствующий постоянно находится под надзором их недремлющего ока.
Кроме этого, в руках председателя право — и это даже больше чем право: этого ждут от него — помогать коллегам находить решения по обсуждаемым вопросам. С этой целью председатель проводит неофициальные консультации — это широко применяемая практика в ООН, особенно в Совете Безопасности, содействует сближению позиций, апробирует компромиссные формулировки, определяет наиболее удобные момент и тактику для вынесения таким образом подготовленных предложений на официальное рассмотрение.
Наконец, председатель вправе предлагать и свои собственные решения, что особенно уместно в острых ситуациях.
Приведу в качестве иллюстрации эпизод из моего собственного председательствования в ходе второго этапа Совещания по безопасности в Женеве при подготовке Хельсинкского Заключительного акта. Последней крупной проблемой, стоявшей на пути одобрения проекта этого документа перед передачей его на подпись руководителям государств-участников на их встрече в Хельсинки, была кипрская.
Суть дела заключалась в том, что в конце марта 1975 года, то есть когда подготовка проекта Заключительного акта в Женеве после почти двухлетней работы была близка к завершению, делегация Турции поставила под сомнение правомочность кипрской делегации представлять Республику Кипр на Совещании. Свою позицию Турция аргументировала тем, что эта делегация представляет не государство Кипр, а только греческую общину. Из такой посылки делался вывод, что нельзя обойти молчанием серьезную проблему возможного незаконного участия руководителей греческой кипрской общины или их представителей на третьем, заключительном этапе Совещания в Хельсинки. При этом было заявлено, что «если не в самое ближайшее время, что по крайней мере до окончания второго этапа должны быть приняты во внимание в интересах успешного завершения нашей работы серьезные осложнения, созданные этой проблемой».
Диспозиция, таким образом, была развернута. Речь шла о том, что Турция будет возражать против участия президента Кипра архиепископа Макариоса в работе третьего этапа Совещания, и этот вопрос она предлагала рассмотреть и принять по нему решение до окончания женевского этапа, ставя в зависимость от этого одобрение проекта Заключительного акта. Вместе с тем Макариос твердо решил участвовать в работе встречи в Хельсинки лично. Делегация Греции со всей энергией поддерживала Кипр.
Кости, как говорится, были брошены. Совещание оказалось в деликатном положении. Конфликт нарастал и принимал затяжной характер. Без жарких схваток по этой проблеме не обходилось ни одно серьезное обсуждение, связанное с окончанием Совещания. Причем каждая из сторон стремилась к принятию Совещанием решения в ее пользу, но ни одна из попыток сформулировать какое-либо решение не проходила.
Наша делегация исходила из принципиальной позиции Советского Союза в пользу территориальной целостности и независимости Кипра, поддержки его законного правительства. Вопрос о представительстве Кипра мы считали искусственным, полагая, что его должно было решать само правительство Кипра. Позицию свою мы не скрывали, но стоило нам сказать хоть слово в этих дискуссиях, как число участвовавших в них незамедлительно расширялось за счет представителей какой-нибудь из натовских стран, что было делом привычным по тем временам. Развязки это не несло. Напряжение достигло высшего пика, когда в ночь с 21 на 22 июля кресло председателя заседания занял автор данной работы. Мы вновь в который раз оказались лицом к лицу с кипрским вопросом. Время — далеко за полночь. Усталость делегаций очевидна. Но дискуссия вокруг этой проблемы вспыхивает с той же силой, как десять, двадцать, множество раз до этого.
Представитель Турции… Представитель Кипра… Представитель Греции… Кто-то еще. Не может, не должно быть даже попыток приостановить эту столь обычную перепалку. Любая такая попытка председателя вызовет удар по нему со стороны той делегации, которая сочтет себя ущемленной. Я ограничиваюсь стандартными фразами: «слово предоставляется уважаемому представителю…», «благодарю уважаемого представителя…» и т. д. В то же время у меня нарастает напряжение: рано или поздно все желающие выговорятся. Воцарится молчание У всех в который раз встанет вопрос: «А как же быть? Где развязка? Где выход из тупика, блокирующего окончание работы?»
Хорошо, если кто-нибудь вдруг предложит проект решения (наконец-то), с которым согласятся конфликтующие стороны Но почему это должно случиться в эту ночь, если не случилось в течение многих предшествующих месяцев работы? Надежды никакой.
Скорее всего, в той тишине, которая последует за схваткой, взоры всех устремятся на председателя, ожидая, что, может быть, избавление придет от него. Но у меня нет никаких заготовок. Потому что ни наша делегация, никто другой при всех их долгих усилиях так и не смогли придумать ничего, дающего выход. Я жадно вслушиваюсь в перебранку делегатов в расчете уловить хоть какой-то новый поворот мысли, какой-то сигнал, ухватившись за который можно было бы составить какой-нибудь текст, способный получить консенсус. Но ничего подобного не происходит. Известные непримиримые позиции. Все тот же набор аргументов. Ситуация, которая рискует через какое-то количество минут превратиться в стандартный эпилог: «никакого решения не найдено, вопрос остается в повестке дня, следующее заседание состоится»… И тогда опять конца Совещания не видно. Печально. С этим не хочется мириться…
И вот наступает тишина. Оглядываю зал. Никто больше не просит слова. Предложений тоже нет. Объявить перерыв? Скажем, минут на тридцать. Но на часах начало четвертого утра. Делать подобное предложение в таких условиях было бы обоснованно только тогда, когда есть надежда, что перерыв что-то принесет. Но откуда она, эта надежда? Нет, лучше постараться разрубить узел сходу. Пусть даже необычным способом.
Пододвигаю микрофон. Говорю:
— Уважаемые коллеги. Все вы слышали всё, что здесь только что было сказано.
Пауза. Кто же с этим не согласится? Эта фраза становится как бы констатирующей частью решения.
Продолжаю:
— Предлагаю перейти к следующему пункту повестки дня. Это, как предполагается, должно стать резолютивной частью решения. Дело в том, что принятие в подобных условиях решения о переходе к следующему вопросу означает, что рассматриваемый вопрос повестки дня Совещание считает исчерпанным и закрывает его.
Председательский молоток уже занесен на виду у всех.
Я опускаю его через несколько секунд, потребовавшихся для того, чтобы мои слова были переведены синхронными переводчиками.
Полная тишина в зале сменяется нарастающим шумом.
Застывшие было делегаты приходят в движение.
Я еще в напряжении. Нет ли поднятой руки с протестом против такого решения, вернее, против такой развязки остроконфликтной ситуации, не оспаривает ли кто, что консенсус был и решение принято?
Нет, гул в зале — это гул одобрения. Последнее препятствие к принятию проекта Хельсинкского Заключительного акта было устранено, что и было тотчас же сделано на этом, оказавшемся последним заседании второго этапа. Тем самым руководителям государств — участников Общеевропейского совещания был открыт путь в Хельсинки.
Положение председателя является удобным и для принятия решений в форме заявления председателя тогда, когда принять решение в другом виде бывает затруднительно. Естественно, что в таком случае над подготовкой текста заявления председателя работают все заинтересованные делегации.
Председательствование государства на международном форуме, особенно когда речь идет о продолжительном сроке председательствования — месяц, а то и год, — открывает перед ним Дополнительные возможности для активного участия в международных делах, в том числе путем предложения интеллектуального лидерства в совместном поиске решения общих для всех проблем. Так действовала Россия в 2006 году, председательствуя на четырех крупных форумах — в «Восьмерке», в Комитете министров Совета Европы, в Организации черноморского экономического сотрудничества и в А