– Вы говорите так, словно эта штуковина в Миннесоте олицетворяет собой новое государство, – заметил Уайтсайд. – Новую нацию. Но это не нация и не государство. Мы даже не знаем, что это такое. И как прикажете определять нашу политику, если мы не знаем, что это такое? Меня, как военного, главным образом занимает наша способность защититься от него.
– Защититься? – переспросил Уайт. – Пока у нас нет никаких оснований защищаться.
– Есть еще одна сторона дела, о которой стоит поговорить, – вступил в разговор Лесли Лоуган, представитель ЦРУ. – Безопасность.
– Что вы имеете в виду? – спросил госсекретарь.
– Если миннесотский объект как-то связан с внеземным разумом, – ответил Лоуган, – если мы обнаружим, что он явился с другой планеты, где условия совершенно не похожи на земные, если факторы его эволюции существенно отличаются от всего того, что мы знаем на Земле, – то, вероятно, мы сможем узнать от него очень много нового. Может случиться, что нам придется иметь дело с неизвестной цивилизацией и с неизвестными технологиями. Если бы мы смогли перенять что-либо у этой цивилизации, то, несомненно, нашли бы этому применение для наших собственных нужд, в интересах национального процветания и национальной безопасности. Принимаясь за изучение загадочного объекта – что бы мы ни делали, – мы постоянно должны помнить об этом. По моему мнению, было бы чрезвычайно неразумно делиться любым таким знанием со всем миром. Мы должны немедленно предпринять шаги, исключающие утечку полученной нами информации. То, что мы можем узнать, не должно послужить чужим интересам.
– Пока, – сказал госсекретарь, – приземлился только один пришелец. Могут приземлиться и другие. Если это произойдет, то не исключено, что другие приземлятся в других государствах. И если ситуация будет развиваться именно так, мне кажется, что нам не удастся скрыть что-либо существенное. Я полагаю, лучше было бы поделиться с миром всем тем, что нам удалось бы приобрести. Если мы поделимся своими знаниями, то сможем рассчитывать на более сильную позицию для участия в тех открытиях, которые могут быть сделаны другими. Разумеется, при условии, что пришельцы появятся и у них.
– Прежде всего мы не знаем, – заявил Лоуган, – будут ли приземляться новые пришельцы. Такое предположение заводит нас слишком далеко. А если и будут – то не так уж много в мире стран, обладающих таким же научным потенциалом, как мы, необходимым для получения знаний.
– Может быть, вы и правы. Но позиция, которую вы предлагаете, произвела бы чрезвычайно отрицательное впечатление в мире; если, делясь полученной информацией, мы проявим чрезмерную избирательность, если откажемся публиковать ее – впечатление будет очень плохое. Если мы вообще хоть что-нибудь обнаружим.
– Что-нибудь наверняка обнаружим, – заметил советник по науке.
– Какие-нибудь общие сведения можно и обнародовать, – согласился представитель ЦРУ. – Жест в сторону общественного мнения, если вы считаете, что это нам на пользу. Но я убежден, что торопиться с этим не следует и необходимо проявлять крайнюю избирательность.
– Весь мир уже заинтригован, – сказал госсекретарь, – и я уже получил несколько осторожных запросов. Сегодня утром звонил сэр Бэзил из британского посольства. Завтра можно ждать звонка от Дмитрия. А потом и от остальных. По моему мнению, международный климат будет гораздо здоровее, если мы будем действовать открыто с самого начала. Надо полагать, очень скоро будет высказано мнение, что это дело не наше внутреннее и касается всего международного сообщества. Я за то, чтобы послать приглашение ученым с мировым именем из разных стран принять участие в наших наблюдениях, исследованиях и оценках.
Представитель ЦРУ покачал головой.
– Абсолютно не согласен, – сказал он. – Абсолютно.
– Энди, а что вы можете сказать по этому поводу? – спросил президент.
– Так сразу – ничего, – ответил Эндрю Роллинз, министр юстиции. – Насколько я помню, в международном праве нет ничего, что было бы приложимо к данному случаю. Может быть, где-нибудь, в каком-нибудь из международных договоров что-то похожее упрятано. Вы должны дать мне несколько дней.
– Вы говорите как законник, – заметил госсекретарь.
– А я и есть законник, Маркус.
– В таком случае вы просто сошли с ума. Не как законник – как человек. Что вы сами-то думаете? Если ваши мысли окажутся не в ладах с вашими драгоценными кодексами, мы не станем вас к ним привязывать.
– Меня поражает, – сказал Роллинз, – что мы с вами говорим тут о наших интересах, о мировых интересах, о том, какой должна быть наша политика… Но никто даже на минуту не задумался об интересах нашего гостя. Он прилетел к нам. Не знаю, хорошо это или плохо – но прилетел. И пока мы не знаем, с чем он прилетел, пока он не вынуждает нас вести себя иначе – я думаю, что мы должны вести себя как радушные хозяева и оправдать его за недостаточностью улик.
– Энди, – улыбнулся госсекретарь, – это как раз то, что я все время хотел сказать. Но у вас получилось лучше.
– Но он же пиратствует в заповеднике! – воскликнул Салливен.
– Я согласен, мы обязаны быть гостеприимными хозяевами, – сказал Уайтсайд, – но я по-прежнему настаиваю на том, что нельзя терять бдительности. Мы должны быть настороже, готовы ко всему. Мы не знаем, с чем имеем дело.
– Вы все еще думаете, что мы будем вынуждены обороняться? – спросил госсекретарь.
– Этого я не сказал, Маркус. Я сказал, что мы должны быть готовы ко всему.
– На брифинге сегодня было несколько вопросов по поводу нового объекта на орбите, – заговорил Портер. – Хотели знать, собираемся ли мы послать к нему космический челнок с орбитальной станции, чтобы исследовать. Я ответил, что данный вопрос рассматривается. А как сейчас? Решили что-нибудь? Я помню, такой разговор был.
– Челнок может стартовать в течение часа, – сказал Джон Крауэлл из НАСА. – Нужен только приказ президента. На станции все подготовлено, и экипаж уже ждет.
– Насколько трудным может оказаться это предприятие? – спросил президент.
– Трудностей никаких, – ответил Крауэлл. – И станция, и объект находятся на синхронных орбитах, а расстояние между ними меньше тысячи миль. Использовать челнок, чтобы посмотреть на объект поближе, конечно, стоит. На станции есть телескоп, но – сами понимаете – маломощный, не то что настоящие астрономические стекла. Однако и с его помощью оказалось возможным получить кое-какую информацию. Объект гораздо крупнее, чем предполагалось: около двадцати миль в диаметре и порядка пяти в толщину. Имеет форму диска. И похоже, что это не сплошное, не монолитное тело, а скорее скопление каких-то более мелких элементов.
– У всех на уме, конечно, одно и то же, – снова заговорил Портер. – Что объект на орбите связан с нашим пришельцем. Что он может быть какой-то базой, космическим крейсером…
– Я думаю, надо послать челнок, – сказал президент. – Послать и узнать, что это такое. – Он обратился к Крауэллу: – Как по-вашему, опасность есть?
– Никакой особой опасности я себе представить не могу, – ответил Крауэлл. – Но когда имеешь дело неизвестно с чем, конечно, ничего нельзя исключить полностью.
– Как относятся к этой идее остальные? – спросил президент. – Кто-нибудь видит какие-либо осложнения?
– Осложнения могут возникнуть, – сказал министр юстиции, – но сделать это все равно нужно. Мы должны знать, что там такое и как нам с ним обойтись. Я думаю, пилоту следует приказать соблюдать чрезвычайную осторожность. Чтобы ничего там не потревожить. И никаких подвигов.
– Согласен, – сказал госсекретарь.
– Я тоже, – сказал министр внутренних дел.
И все сидевшие вокруг стола выразили свое согласие.
Лоун-Пайн
Когда Кэти спустилась с холма за мотелем, Джерри уже перебрался через реку и ждал ее. Он сидел возле сливовых деревьев, росших небольшой группкой, расположившись так, чтобы за густыми ветвями его нельзя было заметить со стороны моста, примерно в четверти мили выше по течению.
Кэти обошла деревья, увидела его и бросила на землю пару туфель.
– Ну, можешь скинуть свои сапоги, – сказала она. – Надеюсь, купила подходящий размер.
– Я ношу восьмой, – отозвался Джерри.
– А эти восемь с половиной. Я не могла вспомнить размер, а может, и не знала никогда. Но лучше большие, чем маленькие. Тут полно зевак, возле полицейских все время кто-нибудь слоняется. Без сапог на тебя никто не обратит внимания.
– Спасибо, – поблагодарил Джерри. – Сапоги меня просто замучили.
Она подошла и села рядом. Он обнял ее за плечи, притянул к себе и наклонился, чтобы поцеловать.
– Слушай, тут чудесное местечко, – сказала она. – Давай никуда не пойдем. Посидим, поговорим. У меня к тебе куча вопросов. Утром ты не дал мне и слова сказать. Ну а теперь давай рассказывай.
– Ну, я говорил, что был внутри этой штуковины. Но я там был не один. Были еще рыба, кролик, енот и ондатра.
– Ты сказал, что они хотели изучить тебя. И всех остальных они тоже изучали?
– Я так думаю. Представь себе, что ты чужак и спускаешься на незнакомую планету. И тебе хочется узнать, что там за жизнь…
– Почему бы тебе не начать с самого начала и не рассказать мне все по порядку, подробно.
– Ты же меня перебивать будешь. Вопросами своими.
– Не буду. Я сижу, молчу и слушаю.
– Но ты не будешь писать обо мне статью?
– Это зависит от того, что ты мне расскажешь. И можно ли будет об этом написать. Но если ты скажешь «нет» – не буду. Я, конечно, могу с тобой поспорить, но если ты все равно скажешь «нет» – честное слово, не буду.
– Прекрасно. Вчера я приехал сюда, потому что мне сказали, что в омуте у моста попадаются радужные форели. Я знал, что у меня всего полчаса на рыбалку, потому что концерт, на который ты собиралась…
– Так ты помнил о концерте?
– Еще бы не помнить! Ведь ты меня столько терроризировала…
– Ну ладно. Рассказывай дальше.