— И как это делают? — заинтересовалась София.
— Берут вату или ветошь какую-нибудь, ножницы или нож и сначала затыкают ей всю щель, а потом поверх стыка приклеивают полоску бумаги, чтобы видно было, что окно утеплено и точно ничего не просачивалось.
— Приклеивают? На заклинание приклеивания? — спросила Вальбурга.
— На мыло, — ответила Алиса. — Весной это надо было ещё как-то отклеить, чтобы покрасить рамы, да и проветривалось, и не было слишком жарко…
— Думаю, надо показать, как это делается, домовым эльфам Хогвартса, — задумчиво протянула Вальбурга. — Что, от этого действительно станет тепло, без чар?
— Мы дома всегда так делаем, — пожала плечами Алиса. — Впрочем, я заставила Ричарда переделать этот смех, который тут называют «отопительной системой», хотя бы батареи под окна сделать, а не непонятно куда, так что у нас в доме зимой тепло, я не люблю мёрзнуть, а чар не напасёшься. Да и камин, это лишь так, ерунда в смысле отопления, слишком много дров, слишком мало КПД…
— Мало чего?.. — удивилась София.
— Коэффициента полезного действия, — пояснила Алиса. — Внизу дрова, вверху труба — всё сразу уходит в небо. Выстывает моментально, как только перестаёшь топить, и греет только в нескольких ярдах от огня. Даже обычная буржуйка, поставленная в середине гостиной, согрела бы всё помещение в разы быстрей с затратами на это раз в пять меньше дров, чем камин. И это я ещё в городе жила… сельский житель наверняка гораздо бы больше мог бы сказать об отоплении, у них там в России печки разные… Но в годы войны я точно знаю, что квартиры топили буржуйками… и садовые домики потом, то есть коттеджи. Камины же скорее служат для того, чтобы выгонять сырость из дома, они хороши весной, летом и ранней осенью.
— А что это за «буржуйка»? Название странное… — спросила Вальбурга.
— Ну, по сути, это небольшая железная печка с железной трубой, которую просто в форточку или приоткрытое окошко выставляли, — начала вспоминать Алиса. — Её растапливали даже досками или всяким мусором, а она раскалялась и медленно отдавала тепло в помещение. Ещё прямо на ней можно было готовить, вместо плиты.
— Раскалялась? — спросила Вальбурга. — Но ведь можно обжечься!
— Ну в России никто к железной печке обычно не лез, — пожала плечами Алиса. — Наши же дети не лезут в камин… Тем более это я так сказала, про буржуйки помню только основной смысл. Для начала стоит окна заклеить и посмотреть, насколько теплей станет.
— Тогда давайте встретим детей после ланча и пойдём к директору или МакГонагалл, чтобы отдали распоряжение эльфам, — кивнула Вальбурга, и они последовали за леди Блэк.
Часть 2. Глава 10. Самостоятельность
Сегодня после ланча и до урока магической защиты должно быть так называемое «окно», так что Северус запланировал, что пойдёт в библиотеку. Заведовала там мадам Пинс, которая была бабушкой подружки кузена Флетчера — Ирмы Пинс, учащейся на Рейвенкло. Ирма была полезной и благодаря своей бабуле знала очень много о книгах, которые имелись в библиотеке, так что Северус беззастенчиво пользовался «семейными связями», чтобы найти литературу по интересовавшей его теме. В том числе редкую, которую считали слишком сложной для первокурсников и поэтому не рекомендовали к прочтению.
— Северус, там мама, — сказала Пенни, отвлекая от составления планов на ближайшее время. — И леди Вальбурга с миссис Софией.
— О, точно, сегодня же день Родительского Комитета, — тоже посмотрел на вход в Большой Зал Сириус. — Но сегодня они прибыли пораньше. Надеюсь, мы не сильно разбросали вещи в комнате, когда собирались на учёбу с утра… или хотя бы эльфы немного прибрали. Мама терпеть не может бардак.
Со слов Сириуса, да и согласно «Истории Хогвартса», в школе была самая большая колония домовых эльфов в Магической Британии, которая обслуживала студентов-волшебников, правда, за почти три месяца учёбы Северус не видел ни одного из этих созданий. После той встречи с эльфом в Блэк-хаусе он узнал, что ощущения насчёт паразита были верными. Эльфы работали за магию. Поэтому в основном их могли содержать в старых магических домах и манорах, построенных, как и Хогвартс, на особых «местах силы». Тогда эльфы потребляли не только одну лишь магию волшебника, который им приказывал, но и магический фон места. Не все даже чистокровные семьи могли себе позволить такого «слугу» — магии они потребляли много, а учились крайне медленно и были не слишком сообразительными долгое время. Джеймс даже рассказал одну «страшилку», что некоторые сквибы появились оттого, что их магию выпили эльфы, которым они слишком много приказывали. Да и сам Северус читал сборник легенд обычного мира, в котором существа, очень похожие на эльфов, забирали у людей жизнь за исполнение желаний.
В их спальне была корзина для белья, из которой всё пропадало и возвращалось на кровати чистым и выглаженным. А после утренних сборов днём они приходили в относительно прибранную комнату. Всё это делали эльфы. Джеймс и Сириус, с которыми жил Северус, любили поспать и обычно вскакивали перед самым завтраком, а собираясь на уроки, частенько разбрасывали свои вещи. Северус такое, как заправить постель и собрать одежду, делал сам. Не хотелось быть должным никаким эльфам за подобные мелочи или относиться с легкомыслием к «исполнению желаний». Мама говорила, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
Первокурсников на Слизерин в этом году поступило девять человек — шесть парней и три девочки, им определили целых три комнаты. Северус делил спальню с Сириусом и Джеймсом, в соседях у них проживали Эрни Бёрк, Морган Мальсибер и Декстер Эйвери. Пенни жила в комнате с Долорес Амбридж и Алекто Кэрроу. Про Долорес говорили, что она полукровка, и Северус вспоминал тот разговор с мамой «про дикий овёс», так как соседки Пенни были крепкие и слегка полноватые девочки и походили друг на друга как родные сёстры — обе с каштановыми волосами, карими глазами, немного квадратными лицами и тонкими голосами. У Алекто ещё имелся старший брат Амикус, который учился на третьем курсе Слизерина, на том же потоке, что и Пиппин Фоули, Райли Майерс и Фрэнк Лонгботтом.
На Гриффиндор распределили двух парней и четырёх девочек, Лили приходилось делить комнату с тремя соседками. Хаффлпафф занял первое место по числу первокурсников — их на факультет барсуков поступило десять, кроме того, у них было пять девчонок, а вот первокурсниками Рейвенкло в количестве восьми человек были одни парни. Возможно, поэтому, вопреки рассказу леди Вальбурги в поезде, в классы их объединили совсем иначе. С «воронами» они учились только на гербологии, а всеми четырьмя факультетами ходили на астрономию и историю магии. Остальные предметы у Слизерина были в классе с Гриффиндором, и та самая «разница подготовки» была видна невооружённым взглядом и жутко раздражала Северуса, который хотел учиться, а не повторять одни и те же темы и задания, пока дойдёт до всех.
Поэтому, от нечего делать рассматривая одноклассников Ясным Взором, Северус заметил странность в тихом неприметном парне-гриффиндорце — Римусе Люпине. Тот либо не был человеком, либо был с какими-то странными нарушениями в ауре, и Северус хотел спросить у матери, что это может означать.
* * *
— Быстро посмотрим ваши комнаты, а потом мы продолжим инспекцию, — сказала леди Вальбурга. Они с мамой подошли к Северусу, Пенни и остальным после ланча. Миссис София отошла к Сэм — Саманта О’Фаррэл любила, когда её звали именно так.
— Идёмте, — позвал Северус и они все вместе с Сириусом, Джеймсом и Пенни направились через Астрономическую башню в Северное крыло.
Комнаты девочек были этажом выше, так что они прошли в комнаты мальчиков.
— О!.. — леди Вальбурга прошла к окну и потрогала рамы, которые Северус заклеил вместе с ребятами.
С этим «утеплением» вообще произошла целая история. Первой об этом «мамином способе» вспомнила Пенни, она вообще больше мёрзла и с середины октября чуть ли не в зимней мантии начала ходить. Вот только, когда она предложила заклеить рамы на окнах в комнате, её соседки этому предложению воспротивились. Маги, как и большинство британцев, традиционно предпочитали утеплять себя, а не помещение. Обычные немаги, насколько знал Северус, на ночь укрывались двойными одеялами и спали в шерстяных пижамах, носках и колпаках. Волшебники использовали согревающие чары, правда, они были сложными, и даже более взрослым студентам их хватало минут на двадцать-тридцать. Младшекурсники вообще рисковали схлопотать нервно-магическое истощение раньше, чем согреться с помощью этих чар, которые считались «продвинутыми».
В детстве, прожитом в Тупике Прядильщиков, Северус хорошо запомнил промораживающий до костей холод, у них дополнительных одеял или отопления, как в Джеррардс-кросс, не было, и он сворачивался калачиком на продавленном диванчике, укрывался с головой и старался не шевелиться, чтобы нагреть место и не замёрзнуть. Он до сих пор удивлялся, как не болел, так как с приближением зимы первокурсники начали кашлять и зачастили в Больничное крыло за специальным бодроперцовым зельем от простуды. В Хогвартсе все кровати были с шерстяным балдахином — то есть шторкой по периметру кровати, создающей относительное уединение. Впрочем, основной её функцией было удерживание тепла зимой, чтобы в кровать не дуло из окон. А вот вставать по утрам после того, как за ночь согреешь свой личный закуток, оказалось настоящей каторгой. У Сириуса и Джеймса это получалось не сразу, а попытки этак с третьей-четвёртой. Мама, когда они заклеивали дома окна, и Ричард что-то говорил о традициях и зиме, отвечала, что между восемнадцатью и четырнадцатью градусами большая разница. Восемнадцать — прохладно, свежо, но терпимо и уже вполне комфортно, а когда в доме четырнадцать градусов, то «сопли на лету замерзают». В этом вопросе Северус, да и Пенни были полностью на стороне мамы. К тому же мерзкий холод напоминал ему о плохом детстве. В хорошем детстве зимой всегда было тепло и вкусно пахло едой…