Римус боялся того, кто его инициировал, и если сделать так, что Грейбек окажется в глупой ситуации, то Римус увидит, что его кошмар обычный человек — ну или оборотень, — а не сверхсущество.
— У тебя всё равно нет слабительного, — пожала плечами Пенни, считая, что поставила точку в этом споре.
Северус хмыкнул и достал из ящика бутылёк из аптеки Малпеппера.
— «Желудочное ослабляющее зелье»? — удивился Римус. — Откуда?!
— Да отобрал у Сириуса и Джеймса перед отправлением на каникулы, — объяснил Северус. — Они хотели Лавгуду подлить, чтобы тот в поезде к Пенни не приставал со всяким.
— Ксено просто интересуется рунами тоже, — возмутилась Пенни и вздохнула. — Сириус с Джеймсом ещё такие дети. И шутки у них дурацкие. Хорошо, что отобрал. Но, может, всё-таки не надо его использовать? Ну, Северус, ну, пожалуйста!
Северус демонстративно закатил глаза, а потом лёгким кивком показал сестре на Римуса, и Пенни, взглянув на их друга-оборотня, прекратила уговоры. Наверное, тоже увидела в ауре надежды и страхи.
— Тогда я с вами, — решительно заявила она. — У меня и амулеты заряжены полностью, а твои только на треть заполнены. И если что, то Римуса вытолкну.
— Идёт, — согласился Северус. От такой поддержки было бы глупо отказываться. Да и благодаря специфике направления силы, Пенни могла в Сумраке подпитывать других.
Как выяснилось в ходе тренировок, Римус тоже попадал в Сумрак, но был в нём весьма недолго, да и ориентировался плохо, говорил, что видит буквально на пару ярдов вокруг себя, а потом серая пелена и запахи ему там почти отрезает. Мама говорила, что это потому, что он не полноценный Иной, а оборотень, которому пока доступна лишь малая частица Сумрака. Но, как убедился Северус, даже одно использование «Ясного Взгляда» через Сумрак даёт огромные преимущества как в понимании сути магии, так и в распознавании и сотворении артефактов с амулетами. Например, восхищавшая всех способность к чтению рун давалась им легче, так как видели они не просто странные геометрические письмена, а саму их суть. Это как точно знать, как пишется слово, и любые ошибки, допущенные другими, вызывают недоумение, вроде «Как ещё можно написать слово «молоко»?! Это «молоко», и точка!».
Римус же вдобавок обладал чем-то вроде «ясного нюха» — чуял магию и какие-то её структуры, запоминал «слепки» и мог сравнивать одно с другим по определённому рисунку.
* * *
Взрослые пили чай и разговаривали о матери мистера Реддла. Магия Сумрака позволяла подслушивать, но из-за того, что время внешнее и внутреннее отличалось в несколько раз, каждое предложение приходило с хорошим таким запозданием. Ладно ещё слова не растягивались, а звучали нормально, но как бы проговаривались по окончанию фразы что там, что здесь. Из-за этого между репликами проходило чуть ли не по несколько минут, и люди, точней, их очертания с более яркой аурой, двигались, как в замедленной съёмке.
Они нырнули в Сумрак сразу за дверью гостиной и прошли за спины гостей, намереваясь исполнить план Северуса. В общем-то, он не особо переживал за то, что у Грейбека прихватит живот: зелье было просроченным, так что брали сомнения, что оборотня с большой сопротивляемостью к магии резко разберёт понос. Но Римус должен перестать бояться и почувствовать своё превосходство и силу.
Северус уже откупорил флакон и прицелился в чашку с чаем, как они услышали вопрос о Римусе.
— Слышишь, он спрашивает…
— Я слышал.
Говорили они шёпотом на случай, если оборотень, как и Римус, чувствует Сумрак.
— Подожди, — остановил Римус Северуса. — Давай просто проявимся за их спинами. Для оборотня это почище любых слабительных будет, когда сзади подкрадываются, а ты и не почуял. А зелье это как-то совсем по-детски. Да и неудобно перед миссис Элис будет. И Пенни расстраивается, что вынуждена нам помогать.
— Как хочешь, — согласился Северус, и они, переглянувшись с сестрой, вытолкнули Римуса в истинную тень и вышагнули из Сумрака сами.
— Римус? Он вам кто? — видимо, продолжил расспросы Грейбек.
— Я личный оборотень этой семьи, мистер, — ответил ему Римус, опередив всех остальных желающих прояснить ситуацию. — И всё благодаря вам.
Римус был прав насчёт реакции оборотня, когда говорят за спиной, с учётом того, что сидели они с Реддлом у стены и вход в гостиную был один и с другой стороны. Грейбек подскочил и опрокинул на штаны свою чашку с чаем.
«Выпендрёжники», — очень ясно услышал Северус мысленный голос мамы в голове, которая внешне никак не выразила ни удивления, ни порицания. Если судить по взгляду, который перевёл с мамы на него и обратно на маму Марволо Реддл, он, возможно, этот ментальный комментарий услышал.
— Вы решили составить нам компанию? — вслух сказала мама. — Отлично. Мы как раз говорили о вас.
— Личный оборотень? — меж тем пришёл в себя Грейбек. — Это как?
— По семьдесят третьей статье Статута Секретности, — ответил Римус, спокойно занимая место и пододвигая к себе блюдо с пирожными.
— Хм? Если мне не изменяет память, то это статья про сохранение, уход и контроль магических животных, существ и духов, — чопорно пригубил чай мистер Реддл.
— Именно так, сэр, — очень знакомо ухмыльнулся Римус. — Оборотни же не причислены к разумным расам, как и вообще расам. Спасибо вашему другу, что я об этом узнал… очень хорошо.
— Я… — помрачнел Грейбек. — Это была случайность.
— Меня больше интересует, — стрельнул взглядом в маму Реддл, — как выполняются условия… хм… статьи. Ведь…
— Меня контролируют семейным артефактом. Я не опасен. Даже в полнолуние, — с вызовом посмотрел ему в глаза Римус. — Я лучше буду имуществом, чем монстром.
— Римус, поменьше патетики, малыш, — остановила его мама. — Ты никому не обязан ничего объяснять. Прошу нас извинить, господа. Мы предпочитаем считать Римуса частью семьи и нашим воспитанником. Хотя его официальный статус, увы… действительно равнозначен статусу домашнего животного. Таков закон, с которым я не слишком-то согласна, но что поделать.
— В такой интерпретации семьдесят третья статья действительно может дать некоторую свободу оборотням, — задумчиво протянул Реддл. — Закон частной собственности в нашей стране основополагающий. Простите моё нездоровое любопытство, но я некоторое время работал в лавке артефактов и кое-что в этом понимаю. Если оборотней действительно можно контролировать в полнолуние и доказать их безопасность для общества…
Северус с беспокойством посмотрел на маму. Похоже, они своей выходкой заварили ещё более крутую кашу, чем в начале.
— А скажите, мистер Грейбек, неужели при инициации оборотней полностью меняется кровь и вы становитесь как бы отцом того, кого инициировали? — внезапно спросила Пенни. — А то Северус провёл эксперимент с зельем родства, и у нас получилось, будто Римус ваш сын. Или это потому, что все оборотни получаются друг другу близкие родственники? А своим родителям он тоже сыном останется или как?
— Чего? — удивлённо вытянулась небритая рожа оборотня.
Кажется, Пенни решила отвлечь внимание от «семейного артефакта», и у неё это вполне получилось.
— Ты использовал зелье родства? — удивлённо посмотрел на Северуса Реддл. — Ты же вроде хотел…
— Просто проверял на всякий случай. У близких родственников могут быть одинаковые аллергии, — нашёлся Северус. — А оборотней в Британии не так и много.
— Ясно, — хмыкнул Реддл. — Интересная теория… Что скажешь, Фенрир?
— Я не знаю… — растерянно ответил тот, и в его ауре Северус заметил странные всполохи как будто горечи пополам с надеждой.
Именно в этот момент Северус увидел, что они с Римусом действительно похожи: такие же жёлтые глаза с одинаковым разрезом, ямочки на подбородке, форма ушей и высокие скулы.
— Мерлин! — воскликнул Реддл, который тоже переводил взгляды с Римуса на своего друга, явно сравнивая их внешность. — У меня тут родилось дикое предположение…
— У меня, кажется, тоже, — вставил Ричард.
— Они что, на самом деле?.. — хлопнула глазами Пенни, окончательно разрушая интригу.
Часть 2. Глава 21. Омут
— Здравствуйте, миссис Элис, — поприветствовала Алису Беллатрикс, с которой они увиделись в среду, девятого августа, в центре Лондона недалеко от площади Гросвенор, — нам сюда, пойдёмте.
Они миновали улицу с бутиками и кафе, нырнули в небольшой парк и вошли в мастерски вписанный в него магический периметр.
— Это Лестрейндж-холл, — пояснила Беллатрикс, — мой жених Рабастан хочет кое-что вам рассказать.
Алиса кивнула и вошла в проявившуюся чёрную дверь с изящным металлическим молотком. Вчера Пенни передала ей записку от Беллатрикс с просьбой о встрече. Дочь и сама поторопила, сказав, что нечто непоправимое для Блэков может случиться совсем скоро.
Когда сёстры Блэк приходили на повторный «сеанс прорицания», выяснить удалось только то, что Беллатрикс будет вынуждена отказаться от жениха вследствие ритуала, потому что так потребуется Роду. Что-то про объединение усилий, чтобы кого-то спасти. Андромеда в видениях Пенелопы выступала чёрным пятном, чья судьба отчего-то никак не просматривалась. Впрочем, возможно, было это ещё и оттого, что та была весьма скептически настроена и пришла, только поддавшись уговорам старшей сестры. Алиса слышала о «синдроме средних детей», которые считали, что им чего-то недодали, так как они не любимчики-младшие и не надежда-старшие. Андромеда совершенно точно была из таких. Она оказалась на три года младше Беллатрикс и всего на полтора года старше Нарциссы и перешла на последний седьмой курс Хогвартса. Кроме всего прочего, Андромеда оказалась весьма предубеждённой снобкой, кривилась, что они живут в немагическом доме почти как магглы, нехотя подала руку Пенелопе, словно та была какая-то прислуга, обязанная её ублажать. Как аккуратно выяснила Алиса, и с женихами у средней сестры Блэк оказались проблемы, так как никто не был её достоин, такая она крутая, раскрасавица, магически сильная и из богатой семьи, к которой все хотят подольститься. Все должны ей что-то, и всё в таком духе. После встречи Алиса поставила диагноз «дура набитая», хотя вроде бы её родные сёстры — и Беллатрикс, и Нарцисса производили куда более благоприятное впечатление. Но, возможно, и правда со средним ребёнком случился пробел в воспитании, а Андромеда пыжилась, так как ни таланта старшей сестры, ни магического потенциала младшей у неё не было.