- Мария нездорова, - сказал старший брат. - Все эти события повлияли на нее.
- Я предпочел бы прийти сюда позже, - сказал фарисей. - Но необходимость возникла сейчас. До меня дошел слух... Я хотел его проверить. Скажи мне, небесные знамения и чудеса, которые он якобы творил, - знаешь ли ты их, или это плод воображения слепой толпы, желающей видеть в нем Бога? Так, говорят, ты сказала людям, пришедшим к тебе, и в этом была смела и чиста душой. Верно ли это?
- Быстро пронюхали, - сказала сестра.
- Что я говорила? Не говорила я ничего.
- Мария, ты же ничего плохого не сказала, - вмешался старший брат. Повтори коротко в двух словах. Я думаю, больше ничего не потребуется.
- Только так. И я немедленно уйду, потому что вижу, что мое присутствие тягостно, - сказал фарисей.
- Не надо, Мария, - сказала сестра.
- Простите, но я тоже советую этот разговор отложить, - сказал римлянин, - вам надо все спокойно обдумать.
- Приверженцам своего сына ты не нужна, - сказал фарисей. - Они хотят как Бога, вознести его на небо. Они говорят, что Иисус отрекся от тебя, что дом его не здесь. И дети тебя покинут, потому что родство с Богом, даже отсутствующим, вынести трудно. Ты останешься одна в этом доме! Бойся этого! Не зову тебя, чтобы ты шла к нам. Но пока прошу тебя об одном: не беги от нас. Так ты бежишь от жизни, Мария.
- Он говорил: два человека вошли в храм помолиться, один - фарисей, другой - мытарь, который выколачивает подати у бедных людей, - сказала сестра. - Фарисей молился так: "Боже, благодарю тебя, что я не такой, как прочие люди - грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь!" Мытарь же, ударяя в грудь, говорил и говорил только одно: "Боже, грешен я! Будь милостлив ко мне, грешному!" И ушел оправданный! А фарисей так и не получил прощения!
- Я знаю эту басню. Иисус всегда злобно поносил нас.
- Он видеть вас не мог! - сказала Мария. - Как вы надменно ходите по улицам, ожидая приветствий. Как ищите первенства и почестей, как молясь, оборачиваете головы, чтобы узнать, видят ли это люди, как творите милостыню напоказ. Он смеялся над вашим благочестием, и его насмешки поражали вас в самое сердце. Вашу ненависть к нему могла утолить только его смерть! Только убийство!
Старший брат сказал фарисею, улыбаясь.
- Вот женщины, вот женщины! Сами завтра же не вспомнят, что наговорили.
- Не убийство, а казнь, - отвечал фарисей. - Это разные вещи. Допрос его совершался с участием свидетелей.
- Лжесвидетелей, - сказала сестра.
- Приговор был вынесен по закону.
- Почему же вы судили его тайно, а не на людях?
- Люди приветствовали решение суда. Когда его вели на место казни, они кричали: распни, распни!
- Несчастные! Несчастные! Несчастные! - простонала Мария.
- Мария должна успокоиться, - сказал старший брат. - Она устала, ее можно понять.
Фарисей обратился к римлянину.
- Но вы-то!.. Этот Иисус причинил бы много зла не только нам, но и Риму!
- Я, знаете ли, частное лицо. Эта проблема меня мало интересует.
- А если бы возбужденный им народ перестал платить подать Римской империи? Это, извините, коснулось бы и вас!
- Будем объективны, он, напротив, советовал платить подать Риму.
- Только из-за презрения и нежелания с вами спорить, - сказала сестра.
- Спорить он, положим, безумно любил и спорил по поводам, гораздо менее важным, - сказал фарисей. - И не ради того, чтобы выяснить истину, а только для того, чтобы победить в споре! Любыми средствами! Особенно в присутствии зрителей! Политик был, политик!
- К политике, положим, он вообще относился иронически, - заметил римлянин.
- Как и вы, кажется! - сказала сестра.
- Да, как и я.
- Удобная позиция. В любом случае вы оказываетесь выше всех.
- Политик был! И дальновидный! - сказал фарисей. - Несмотря на то, что о гражданском управлении он имел самое неясное представление. Его рассуждения о царях и властях были потешны!
- Они кажутся потешными вам! - воскликнула сестра. - Потому что Он не давал себе труда разобраться в ваших муравьиных интригах! Но у него было точное отношение ко всем чиновникам: каждый из них враг людям!
Скучно, скучно слушать вас, - сказал римлянин. Злость всегда скучна. Особенно вы, девушка. Вам ли не знать, что он хотел создать убежище только для души! Среди господства злобы и грубой силы!
- Тогда объясните мне, за что Его преследовали и убили, если Он такой безобидный человек.
- Разрешите не объяснять. Вам будет трудно в этом разобраться. Вам обоим.
- Почему же это мне будет трудно в этом разобраться? - спросил фарисей.
- Не он политик, а вы политики, вы! А всякий, кто занят политическими страстями, не может простить другим, если они ставят что-то выше его партийных идеалов!
- Он ненавидел богатых и знатных! - сказала сестра.
- Но он никогда не собирался занять их место. Он хотел уничтожить богатство и власть, но не овладеть ими.
- Все-таки уничтожить!
- Но не оружием. А посредством душевной чистоты.
- А я утверждаю: он хотел основать новое государство, - сказал фарисей. - Хотел беспорядка и революции.
- Вот это ближе к истине, - сказала сестра.
- Но к кому он обращался за помощью? - сказал римлянин. - К самым невоинственным людям. К женщинам и детям, к униженным и смиренным. Революция? Возможно. Но какая? Когда все, что сейчас значительно, перестает быть важным!
- Вот, вот что самое гнусное! - сказал фарисей. - Он хотел поколебать закон, который существовал века и пребудет вечно. А теперь - где он, ваш Иисус? И в чем его учение? Нас трое здесь, и мы не можем прийти к согласию. Как же придут к согласию тысячи и тысячи?
- А ты пойди по городам и увидишь, как приходят к согласию тысячи и тысячи, - сказала сестра. Он теперь недоступен вам, а последствия Его дел даже представить трудно. Вас же запомнят лишь потому, что вы один миг стояли на его пути!
- А вот за эти слова ты будешь проклята, - с тихой яростью проговорил фарисей. - И весь этот дом проклят. Пусть будет дом этот пуст!
- Зачем вы так? - в панике спросил старший брат.
- И все живущие здесь прокляты! Ты кто? Брат? Тоже проклят...
И покинул дом.
- Дождались, - сказал сестре старший брат.
- И вы тоже - зачем было вмешиваться? - сказал он римлянину. - Я вообще ни за что попал... Не знаю, как вы, а мне пора.
- Беги, беги, все равно ты уже проклят, - сказала сестра.
- Вот и все, - сказала Мария. - Это ты уходишь навсегда, больше сюда не вернешься.
- Зачем же так! Сейчас мне нужно будет уехать. Но не на век же.
- Конечно, поезжай, у тебя много дел. И еще с нами сколько времени потерял.
- Поверь, Мария. Я хотел тебе только добра. Если бы ты меня слушала, то могла бы неплохо жить, даже не представляешь как! И тебе, - обращаясь к сестре, - я хотел добра. Предпочитаешь пропасть ни за что - твое дело. Иисус учил делать добро, а среди вас добро делаю я один. И для вас, - обратился он к римлянину, - я немало постарался. А ради чего? Не знаю. Они думают, ради выгоды. Что же, пусть будет так. Зато вы набрались впечатлений, будет о чем рассказать в Риме. А я что получил? Проклятье!..
Неожиданно для себя опустился перед Марией на колени. Мария положила руку на его голову. Старший брат поднялся, ушел.
- Вот еще одного нет... Мальчик, да ведь ты есть хочешь.
- Вспомнила.
- Давайте все поедим.
Ставит на стол хлеб, кувшин с молоком.
- Вина нет. Вы, наверно, привыкли с вином.
- Все хорошо. Не беспокойтесь, пожалуйста, - сказал римлянин.
Мальчик поднял голову, беспокойно проговорил:
- Мам, кто-то ходит...
- Никто не ходит, тебе показалось... Римлянин сказал, обращаясь к сестре:
- Я грубо с вами говорил, простите.
- Что там. Я в жизни не такого наслышалась.
- А Иисус говорил: где соберутся вместе несколько человек и вспомнят о Нем, там Он и будет среди них, - сказал мальчик.
- Наверно, Он имел в виду, что Его будут вспоминать, - сказала Мария. И правда, вот вспоминаем.
- Мне хотелось бы как-нибудь помочь вам, - сказал римлянин. - Я даже знаю как, но не решаюсь сказать.
- Тогда не говорите.
- По-моему, кто-то ходит, тебе не показалось.
- А мне показалось.
- Вот я и говорю.
- Вам надо подумать о младшем сыне, - сказал римлянин Марии. - Мальчик непрактичный, лишен ярко выраженных склонностей. Мы тут с ним побеседовали. Ему бы надо учиться, иначе он пропадет.
Мария сказала мальчику:
- Ты хочешь уйти от нас?
- Почему уйти?
- Он боится вас огорчить, - сказал римлянин.
- Вы уже обо всем договорились? - спросила Мария.
- Мама, ты сама подумай. Что мне здесь делать? И наоборот, что меня ждет там. Разве можно сравнить?
Так вот в чем дело, - усмехнулась сестра. - Тут беспокоились, какой сувенир предложить гостю, а он, оказывается, сам себе приглядел. Живой сувенир, можно демонстрировать в Риме. Смотрите, настоящий брат Иисуса! Какой забавный! Какой милый недоразвитый мальчик! Говорят, что у его брата тоже не все в порядке!
- Несправедливо, - сказал римлянин.
- Может быть.
- Ты знаешь, с кем ты говоришь? - вступился за римлянина мальчик. - Его носят на носилках. У него в Риме свой дворец из мрамора!
- Зачем так? Это не имеет никакого значения, - сказал римлянин.
- Почему же, нам интересно, - сказала сестра. - Его носят на носилках. Это существенно.
- А знаешь, что такое Рим? - продолжал мальчик. - Кто не видел Рима, тот все равно, что не жил на свете! Там есть цирк! Чтобы его пройти в длину, нужно десять минут времени! Там всюду памятники и статуи! Люди со всего света приезжают, чтобы их посмотреть!
- А у нас зато какая речка, - сказала Мария. - Найдешь ли там такую речку?
- У нас купаются в бассейнах, - сказал римлянин.