Пит создал себе богатый и тяжелый стул из массива дерева и сел рядом, внимательно слушая разговор. Я начала накладывать еду в тарелку
- Когда станет известно, понесла ли ты? - спросил Габриллион, и краем глаза я заметила, как дернулась щека у отца моего ребенка.
- Может, через неделю, - пожала плечами я, с отвращением представляя, что было бы, роди я от этого отвратительного мужчины. Подобное будущее теперь представлялось мне хуже смерти.
- Останься со мной этой ночью, - потребовал царь. - Я хочу попробовать еще раз.
Пит сжал кулаки до побеления костяшек пальцев. Взяв с блюда несколько сочных отбивных, я положила на тарелку гарнир из ароматного пюре и хлеб. Не сводя глаз с Габриллиона, подвинула все это Питу. Пусть поест и успокоится. Со своим мужем я пока могу разобраться сама. Достаточно лишь присутствия мага, чтобы я чувствовала: все под контролем.
- В этом нет нужды, мой царь, - непринужденно ответила я, накладывая себе куриное филе.
- Лекари рекомендовали вам покой и отдых.
Царь не успел мне ответить, когда к нам подошла служанка, чтобы забрать грязные тарелки и поставить на стол новые блюда. Никто из нас не обратил на нее внимания, но Архан внезапно сорвался с места, подбегая к ней.
- Вот тебе, потаскуха! - воскликнул ребенок и, размахнувшись, смачно ударил молодую девушку по ягодице. Служанка вздрогнула, вскрикнула и попыталась улыбнуться, но я видела, как в ее зеленых глазах промелькнуло недоумение и боль от нанесенного оскорбления. Я потеряла дар речи, увидев, как ведет себя мой сын. Нет, мой мальчик не может вытворять подобного бесстыдства!
- А-ха-ха! - гадкий и довольный смех Габриллиона ударил по ушам как обух. - Молодец! -похвалил он Архана, похлопав улыбающегося ребенка по плечу. - Мужик растет! - с искренней гордостью заявил мне царь. - Чего ты скуксился? - монарший смех резко оборвался, с недоумением смотря на Архана. Ребенок уже не выглядел таким довольным, как раньше. Скорее.. .испуганным. Синие глаза распахнулись, глядя мне за спину.
Повернув голову, я поняла, в чем дело. Пит сверлил Архана таким тяжелым ледяным взглядом, что даже меня пробрала дрожь. Не удивительно, что детские глаза наполнились слезами, а губы задрожали.
- Ты мне это брось! - нарушил тяжелую тишину Габриллион, но никто не обратил на него внимания. - Мужик не должен плакать, как сопливая девчонка!
- Извинился! - низко прорычал Пит. Его голос будто стелился по полу, густым тяжелым облаком заполняя комнату. - Сейчас же! - гаркнул он так, что мы с Арханом вздрогнули.
- Простите, пожалуйста, - пропищал ребенок, опустив голову перед служанкой и сведя руки за спиной. - Я больше так не буду...
- Еще раз ты поступишь подобным образом. - чеканя каждое слово, строго произнес Пит. Его глаза сверкали, как два костра. Казалось, еще чуть-чуть, и из них посыплются сверкающие искры. - Клянусь, я всыплю тебе такого ремня, что ты неделю не сможешь сидеть! Пошел вон с моих глаз!
Ребенок в слезах убежал в соседнюю комнату, и мое сердце едва не разорвалось на части, чувствуя его боль как свою. Забыв обо всем, я хотела было сорваться с места, но крепкая рука Пита пригвоздила меня к стулу. Служанка поспешила скрыться с наших глаз.
- Оставь его, - властно произнес он суровым тоном. - Пусть подумает над своим поведением. Я сам поговорю с ним, но позже.
- Истеричка растет, - презрительно выплюнул царь, не замечая разъяренного мага, сидящего напротив него. - Весь в тебя! Что может вырастить баба? Только еще одну бабу!
- Уважение к женщине не есть признак слабости, - вздохнула я, с жалостью смотря на мужа.
- Уважение к служанке? - скривился царь. - Наследник трона не должен преклоняться перед поломойкой! Твое счастье, что сегодня я неважно себя чувствую и не желаю читать ему нотации. Впредь, если мой сын еще раз принесет извинения прислуге, я прикажу высечь его! Забирай его, и проваливайте! - приказал он, вставая из-за стола. - Когда подрастет, я основательно займусь его воспитанием, - пообещал Габриллион.
Мне с трудом удалось сдержать рвущиеся наружу грубые слова. В данной ситуации лучше промолчать, дать Габриллиону почувствовать себя правым, но не провоцировать новую ссору. Гордо поднявшись, я забрала из соседней комнаты всхлипывающего Архана и, бережно прижав сына к груди, покинула покои мужа.
- Всё, мой маленький, не плачь, - усадив Архана к себе на колени, я прижалась губами к детскому лбу. - Успокойся. Кто научил тебя так себя вести?
От слез и бесконечных всхлипываний ребенок не мог произнести ни слова. Он лишь кивал на дверь, указывая туда, откуда мы пришли.
- Папа Габриллион? - догадалась я. Архан кивнул в ответ. Ну, а кто же еще? Кому еще могло хватить ума вести себя как свинья в присутствии цесаревича?
- Я.. .больше.. .не буду. - выдавил из себя малыш, вздрагивая на каждом слове.
- Не будешь, мой родной, - я вновь поцеловала сына. - Я знаю, что не будешь. Всё, всё. -мы просидели в обнимку около десяти минут. Я покачивала сына, совсем как тогда, когда он был неразумным крошкой, и вскоре Архан уснул. Забылся крепким и спокойным сном, улетая в мир сладких сновидений.
- Уснул? - раздался голос Пита за моей спиной, когда я переложила Архана в его кроватку.
- Ты не должен был так кричать на него, - не оборачиваясь, ответила я, укрывая Архана.
- Должен был, - не согласился со мной Пит, обвивая руками мою талию. - Он это заслужил. Я не позволю вырастить из моего сына хотя бы отдаленное подобие Габриллиона. Подобное поведение недопустимо, и я буду пресекать его всеми способами.
- Он еще маленький, - развернувшись, я уткнулась носом в твердокаменную мужскую грудь. - Не понимает, что делает. Габриллион показал ему, и он как обезьянка повторил.
- Он уже многое может понять, - Пит поцеловал меня в лоб, совсем как я Архана всего несколько минут назад. - От того, как мы воспитаем нашего сына, зависят судьбы миллионов людей в обоих мирах. Ты же не хочешь, чтобы он вырос с презрительным отношением к женщинам? Представь, что такой шлепок отвесил не трехлетний мальчик, а юноша. Как считаешь, сможет такой человек стать достойным правителем?
- Пит...
- Эту ночь я проведу с тобой. И, кстати, мы так и не поели, - подмигнул он мне. - Надеюсь, твой аппетит не сильно испорчен этим вечером?
- Я готова съесть слона, - шепнула в ответ, выдавив из себя слабую улыбку.
Глава 13
Беременна. Снова. Во второй раз. Рука невольно легла на живот, в котором уже зародилась новая жизнь, новая душа. Прошло уже достаточно времени, чтобы понять: наши попытки были не бесплодны, и вскоре мы с Питом вновь станем родителями. Уверена, он и сам все поймет, когда прикоснется к моему животу, но мне безумно хотелось сообщить эту новость ему в глаза, уловить радостное изумление на его лице.
- Ваше Величество, ваше платье готово, - учтиво сообщила мне служанка, и я вздрогнула всем телом, вырванная из мыслей.
- Да, несите, - рассеянно кивнула, нехотя возвращаясь в реальность. Намечается праздник урожая, на котором я обязана присутствовать как супруга царя. Никогда особо не любила празднества, а в последнее время они и вовсе начали казаться сущим наказанием. Терпеть близость Габриллиона несколько часов подряд оказалось просто невыносимо.
Пит не пришел вчера, хотя я ждала его до поздней ночи. Вчера, если верить его словам, он должен был получить развод. Мне хотелось услышать эту новость от него, узнать, что отныне он не связан никакими узами с другой женщиной. Ждала. Но Пит так и не пришел, и никаких вестей от него я не получала. Все мои мысли занимал лишь Пит, его развод, супруга. Почему он не явился? Не сообщил мне ничего? Что, если суд не дал ему развода? Почему Пит держит меня в неведении?
- Ваше Величество, принесли ваше платье. - снова служанка вырвала меня из размышлений. - Будете мерять? - неуверенно протянула девушка, оценив мое пространное состояние.
- Да, давай, - встала я, сбрасывая с себя сорочку. Безразлично мазнула взглядом по принесенному наряду и замерла. - А почему оно белое? Разве на праздник урожая не полагается носить красное, желтое или оранжевое платье? На крайний случай зеленое?
- Приказ царя, - пожала плечами служанка. Я лишь злорадно усмехнулась в ответ на это поясненье. Габриллион решил унизить меня, свою царицу? В буквальном смысле сделать белой вороной среди придворных, разодетых в пестрые одежды?
- Я не желаю одевать белое платье, - заявила служанке, оценивающе рассматривая предложенный наряд. Платье, без сомнения, прекрасно. Украшенное сверкающими от малейшего лучика солнца бриллиантами, оно напоминало драгоценный цветок. Множество воздушных слоев фатиновых юбок. Нежный, изящный, женственный силуэт создавал удивительно гармоничный образ. Платье прекрасно, но оно категорически не подходит для праздника урожая. Скорей уж для праздника зимы.
- Царь просил передать... - проскулила служанка, от волнения закусив губу, - что если вы не наденете белое платье, он не позволит вам выйти из покоев и посетить праздник.
Я шумно выпустила воздух из легких. Присутствие на балу - моя обязанность. Не показаться там значит нанести оскорбление придворным и людям, которые помогают мне содержать столовые для нищих. Габриллион наверняка скроет причину моего вынужденно отсутствия, представив меня как необязательную и несерьезную особу. С него станется.
- Давай, - закатила глаза я. Белое, так белое. Не хочется выделяться и нарушать традицию, но я царица, и мне позволено то, что не позволено остальным женщинам. Высказывать насмешки мне в лицо никто не посмеет. А если посмеют, то я мигом поставлю на место таких смельчаков.
Платье легло идеально. Белоснежное, как первый снег, оно создавало вокруг меня ареол невинности, которой я, конечно, уже давно не обладала. Пышная юбка начиналась в районе бедер, идеальным кругом разлетаясь на длину шага. Вырез-лодочка приоткрывал грудь для чужого взора, позволяя зацепиться за все самое интересное, но сохранял интригу. Обычно замужние женщины носят глухое декольте, такая открытая грудь свойственная молодым незамужним особам, которые ищут покровителя и пытаются привлечь мужское внимание. Не то, чтобы это было жестким правилом, которому все следуют. Скорее традиция.