— Жестоко, — вздохнула ласка. — Это очень жестоко, растить новые поколения в ненависти к такому же народу Триадона и желать завоевать весь мир.
— Я спровоцировал ваше появление, Зоя. Но и сделал все, чтобы взамен вы не отдали ничего важного.
— Ничего важного?
— Да. Это могли быть годы жизни, а я сделал так, чтобы вы потеряли вес.
Не могу сказать, что сильно этому огорчена.
— У Виктора вы забрали его внешность?
— Не мы. Триадон. Потому что всему всегда свое время. И нет, у него отняли почти все чувства. Сильные чувства, такие как страсть, безбашенная любовь, самопожертвование и сумасбродство. А наложение из магии Геррона сделало Виктора практически стариком в молодом теле. Малене пришлось очень постараться, чтобы привлечь его внимание. И… кхм… не только внимание.
— А я одарила вас частью своей магии. Простите, Зоя, но вы не были рождены магом. Вы были неподвластны внушению магов Чареоне, и не будете в будущем. — Тата поспешила сменить вектор темы.
— Ты сохранила мою память о детях? — срывающимся голосом уточнила я.
— Да.
Я готова была расцеловать зверька, потому что мысль о том, что я могла бы, как и Виктор, напрочь забыть о своих детях, пугала до дрожи.
— Все пошло не по плану. — Батторий засеменил по комнате. Судя по всему, хранитель тоже волновался. — Слишком рано прибыли наследники.
— Поэтому им прибавился возраст?
— Да, а Лиле убавился. Мир посчитал, что такая разница в возрасте быстрее научит братьев ответственности за чужие жизни. Потому что они должны были быть вместе…
— То есть ни я, ни Виктор в этот план по перемещению не входили.
— Это спонтанный перенос, Зоя. Мы спасали их, как могли.
Спасали они…
Я вздохнула и притянула ласку к себе. Мне требовалось подумать и как-то укомплектовать все мысли в голове.
Что мы имеем? Триадон, который пытается возродиться. Мою семью, которую раздербанили на части три года назад. Причем делалось это, чтобы спасти мужа. Коряво получилось, но жизнь-то ему сберегли…
— Подождите, наследниками являются мои сыновья, но вы все равно спасли Виктора, когда он воевал на Земле, почему?
— Да, мы спасли его, когда он подорвался на мине, — важно кивнул енот и остановился посреди комнаты. — Потому что только в любящей и полноценной семье можно воспитать прекрасных людей, Зоя. Потому что вы никогда не делили своих детей на любимчиков, как было с Танисом и Ранисом. Мы считаем, что их соперничество пошло от нехватки любви родителей. Да, вы жили небогато, дочку вот еще родили, но при этом в ваших сердцах дети занимали одинаковое место, вы не выделяли никого, никого не обделяли ни лаской, ни вниманием, ни любовью. И это важно. Вы любите каждого со всеми недостатками, проказами и различием в образовании. Успех или неудача не имеет для вас никакого значения.
— Я мать.
— И что? — усмехнулся Батторий. — Вы мало знаете семей, где одного любят, а второго ребенка вечно принижают? Или семей, где отец больше любит дочку, а мать сына?
Молчу. Знаю я такие семьи. Но я не они, и мои дети для меня — моя вселенная.
— Мы должны вернуть вас домой, Зоя. Но всех вместе, чтобы мальчишки выросли, получили образование, а потом мы перенесем их в Триадон и…
— Стоп! Вернете на Землю? То есть вы можете это сделать?
— Да, но мы должны получить согласие от всех членов семьи. И вы должны поклясться, что, когда придет время, вы отпустите сыновей к нам.
— Исключено, — прошипела я.
— Зоя, — протянула Тата. — Так будет лучше…
— Правда, что ли? Вы хотите вернуть нас всех на Землю, а что мы скажем спецслужбам? Что скажет Виктор, когда его три года считали умершим? А мы? Дети исчезли на глазах множества людей, квартира сгорела. Куда вы собираетесь нас отправить? Каким образом вот это все можно изменить?
— Зоя…
— Что Зоя? Вы хотите упечь меня и Виктора в психушку, чтобы беспрепятственно отнять детей? Так я не согласна! Слышите? Если так случилось и нам придется жить в Триадоне, то пусть все остается как есть. Мы здесь… — Я всхлипнула и быстро утерла слезы. — Мы вместе, а значит, справимся со всем, понятно?
— Нет, Зоя! Успокойтесь, — ласка буквально запрыгала перед моим носом. — Нет же, вы не так поняли.
— Тогда поясните! — я не говорила, я рычала.
— Мы вернем вас на Землю до трагических событий.
— Вот как?
— Да. Никакой психушки, никакой смерти и разлуки, но…
— Но?
— Мы будем с вами, Зоя.
— Как это?
— Как домашние питомцы, конечно.
— Мама!
Голоса мальчишек слились. У меня сердце екнуло от того, как прозвучал их зов: отчаянно, испуганно. Бедные мои…
— Я здесь! — крикнула и попыталась подняться. Не вышло, ноги затекли. — А с вами мы обязательно продолжим беседу.
*
Дни в Саттаре летели стремительно. Казалось бы, лишь вчера я оказалась здесь и увидела своих сыновей, а на деле прошло больше семи дней. Я когда это услышала, очень удивилась. Так легко протекало время в этом месте.
Лиловый енот и ласка не солгали. Я действительно поняла то, о чем они пытались сказать.
Люди в Саттаре были другими, нежели в Чареоне. Они были приветливыми, смеющимися и готовыми оказывать помощь ближнему.
Но самое главное, это я и мои дети, от которых я просто не могла оторваться.
Я уже говорила, как поразил меня сказочный пейзаж, увиденный из окна комнаты. Но теперь я смогла увидеть этот волшебный город изнутри, погулять с сыновьями по его улочкам. В первые прогулки нас сопровождали Тата или Батторий, а потом, когда мы освоились, мы стали гулять и одни. Признаюсь, меня слегка удивило, что хранители нам такое легко разрешили, но это, нужно сказать, добавило моего доверия к ним. Хм-м… Доверие вызвало доверие?.. А почему бы и нет. Хотя совсем уж легковерной я не была и допускала еще и тот вариант, что они рядом с нами все равно присутствовали. Скажем так: незримо. Магия, все такое… Но с другой стороны, какой смысл за нами следить? Мы что, могли куда-то сбежать? Куда? Да и зачем? О нашей безопасности тоже можно было не заботиться: более безопасного места, чем этот город, я еще в своей жизни не видела.
Вспомнить хотя бы тот момент во время одной из прогулок, когда Санька с Ванькой принялись друг за дружкой гоняться — устроили что-то вроде салочек… Ну да, выглядели они на шестнадцать, но по сути все равно ведь оставались тринадцатилетними. И вот Саня, споткнувшись, упал. Ничего страшного, но ладошку ссадил, показались капельки крови. Не успела я к нему добежать, как возле мальчика уже оказались три человека, обычных прохожих. В своих невесомых одеждах-паутинках они были похожи на ангелов… или на сказочных эльфов… Впрочем, я наяву не видела ни тех, ни других, так что утверждать не берусь. Эти добрые люди подняли Саньку, вытерли его ладони… При этом они что-то с улыбками на лицах ему говорили — что-то радостное, приятное, светлое, от чего мой мальчик тоже стал улыбаться. А люди, помахав нам, ушли по своим делам как ни в чем не бывало. Как будто помочь ближнему было для них само собой разумеющимся. Таким же, как жить, как дышать… Не хочу сказать, что у нас на Земле нет таких людей. Конечно же, есть. Но здесь такими были, похоже, все. Добро, справедливость, взаимовыручка являлись здесь не просто словами — ими был словно пропитан сам воздух.
Кстати, о воздухе. Он был здесь не просто воздухом… Он казался сказочным, невидимым и невесомым напитком, который хотелось не вдыхать, а пить, словно родниковую воду в жаркий день. Мы наслаждались им с моими сыновьями! И любовались порхающими в нем бабочками и стрекозами — словно ожившими цветами.
Но и настоящих цветов было в городе столько, что он казался огромным букетом, который сам же и дарил нам — от радости и счастья видеть нас… Но не только из-за цветов был прекрасен этот город. Он был построен так, будто его и не строили, не проектировали, будто он вырос здесь сам, как и его цветы. Извилистые улочки напоминали тропинки — хоть и были их, конечно, пошире, но тоже, загадочно петляя и скрываясь в зелени, словно манили в неведомую волшебную чащу. Здания, которые не всегда удавалось полностью рассмотреть из-за обступающих их деревьев и цветущих кустов, были совершенно непохожими друг на друга. Я была уверена, что не смогла бы отыскать там хотя бы двух однотипных. Если их все же когда-то создали, то не архитекторы, а художники, или даже музыканты, потому что весь этот сказочный город был и в самом деле словно пронизан музыкой. Она была тут во всем — в зданиях, в улочках, в цветах и деревьях, в солнечном свете, в людях… В этом городе хотелось жить. Очень-очень хотелось! В нем была гармония. И душа как бы сама собой настраивалась на ее лад. А душевная гармония дорого стоит…
Про гармонию я еще вспомнила вот почему. В одну из первых прогулок, когда с нами была Тата, мы наблюдали на одной маленькой уютной площади представление. Выступали четыре канатоходца. Но это я сначала подумала, что они канатоходцы. На самом деле тут было нечто иное. Между крышами самых высоких зданий, между этажами, между деревьями был протянут не один канат, а сразу с десяток тонких, блестящих на солнце нитей… Наверное, они были достаточно толстыми, чтобы не порезать выступавших, да и не порваться, но снизу казались именно нитями, будто даже солнечными лучами. И по этим нитям… Нет, эта четверка смельчаков по ним не ходила. Они словно летали между ними, лишь касаясь иногда этих нитей ногами, будто лишь невзначай… Создавалось полное ощущение свободного полета этих людей. Не сдержав в порыве восторга вопроса, как они это делают, я услышала от Таты ответ:
— Просто они слиты гармонией.
— Гармонией? — удивленно переспросили дуэтом Санька с Ванькой.
— Да. Гармонией как между собой, так и с этими нитями, с этим воздухом. Они как бы стали одним целым.
И вот да — у меня не могло быть и речи о гармонии в душе, пока со мной, кроме моих двух морковок, не было Лили. Мелькнула мысль, что в идеале гармония была бы лишь при абсолютно полной семье, но все же о Витторе как о своем муже мне пока не мечталось, как бы меня тут ни убеждали, ни уговаривали…