– Да, – выдохнул он. – Ты пугаешь меня. Но не так, как ты думаешь.
«Да, ты должен быть от меня в ужасе», – подумала я.
– Ты вернул меня, чтобы использовать в своих целях, – бросила я, будто нанося самый быстрый и самый жесткий удар. – Ты вернул меня, чтобы я стала твоим оружием.
– Неправда.
– Не лги мне! Ты притворяешься, что лучше других. Притворяешься, что у тебя благородные цели. На самом деле ты всегда поступал так же, как и остальные.
– Эф…
– Почему ты просто не дал мне умереть? Я всего лишь хотела умереть!
И тогда я увидела этот взгляд. Взгляд, полный жалости и сострадания.
По гладкой бледной шее скатилась струйка лиловой крови. Как легко я могла сейчас убить его. Было время, когда из таких вещей я черпала силу. Я могла убить его прямо здесь, отомстить, избавиться от неприятного взгляда. Убить его, а затем броситься с самой высокой башни замка и уничтожить это хрупкое, одинокое, бесполезное тело ударом о скалы.
Я могла обрести свободу.
«Разве это свобода?» – прошептал другой голос.
Теплая ладонь сомкнулась на моем запястье и рукояти клинка. Мои пальцы задрожали.
– Убей меня, – тихо сказал Кадуан. – Если именно так ты хочешь поступить, тогда сделай это.
Сделай это. Сделай это. Сделай это…
Я так сильно стиснула зубы, что затряслась челюсть.
В конце концов я опустила оружие. Посмотрела ему прямо в глаза и сказала:
– Я тебя ненавижу.
Его рука потянулась к горлу, коснулась пореза. Он сделал два шага вперед, приоткрыл рот, и тут от двери раздался крик:
– Ваше величество!
Там стоял перепуганный стражник.
– Вам нужно идти. Как можно быстрее.
Глава 8
Гонец провел нас в крыло замка, принадлежащее лично Кадуану. Двойные двери стояли закрытыми. При приближении к ним хрупкие смертные чувства во мне содрогнулись от какого-то узнавания, которое пробудило обрывки старых воспоминаний.
Я замешкалась; Кадуан заметил мои колебания и остановился, положив руку на дверь.
– Могу попросить кого-нибудь проводить тебя в твою комнату, – предложил он.
Я сама не поняла, почему его вежливые слова показались мне оскорблением.
– Не хочу возвращаться в комнату.
– Поверь, тебе не понравится то, что ты здесь увидишь.
Я понимала, что, скорее всего, он прав. Обрывки ощущений, что бились внутри, слишком сильно напоминали о кошмарах, которые мучили меня по ночам. И все же… каким-то образом они взывали ко мне.
– Я останусь, – твердо ответила я.
На секунду показалось, что Кадуан собирается поспорить. Но он лишь одарил меня долгим взглядом, который я не смогла истолковать, и, не сказав больше ни слова, распахнул дверь.
Мне еще не доводилось бывать в этой скромно украшенной круглой комнате. Через множество окон свободно лился свет заходящего солнца, и лужи лиловой крови на блестящем беломраморном полу искрились в солнечных лучах.
Как много крови.
Вся она стекала с единственного стола в центре комнаты. На нем лежал фейри, накрытый по шею некогда белой простыней. Вокруг стола столпились Луия, Вифиан, два целителя и несколько солдат. Казалось, тут прогнил сам воздух – на меня накатила тошнота.
Лицо Кадуана помрачнело. Он подошел к столу и откинул простыню. Луия потрясенно выругалась.
Огромная глубокая рана тянулась от пупка мужчины до основания горла. Рану зашили, но из нее все еще сочилась кровь. Плоть вокруг покрывали черные и фиолетовые пятна. Под золотистой кожей от живота и почти до плеч налились темные вены.
Мужчина плакал. Когда простыня зашевелилась, он издал нечленораздельный крик и задергался. Целителям пришлось удерживать его.
Я не могла двинуть ни рукой, ни ногой.
Гниль, висевшая в воздухе, чувствовалась все острее. Мой желудок грозил вот-вот извергнуть содержимое. В ушах стоял пронзительный крик, хотя я понимала, что он раздается за пределами звука – исходит не из перекошенных губ изуродованного фейри, а откуда-то глубже.
– Как ему удалось вернуться живым? – негромко спросил Кадуан.
– Мы позаботились о том, чтобы он выжил, – ответила одетая в фиолетовую форму женщина-солдат с бледным лицом. – Ваше величество, вы должны своими глазами увидеть, что творят люди. Что они делают с теми из нас, кого им удается захватить в плен.
– Он попал в руки к аранцам?
– Клянусь тенями. Ему поручили доставить сообщение нашим треллианским союзникам на юге. Вскоре после выполнения задания он исчез.
– Он подобрался слишком близко к форпосту аранцев в Трелле, – пояснила Луия.
– Мы не думали, что сможем вернуть его, но…
Взгляд женщины в форме упал на тело на столе, и она, казалось, лишилась дара речи.
Губы Луии скривились от ненависти.
– Эта аранская правительница – мерзкая тварь. Кто знает, как долго она поддерживала в нем жизнь? И все ради своих извращенных опытов.
Кадуан со скорбным видом склонился над телом:
– Он не выживет.
Позади нас раздался новый голос. Я обернулась, да так и застыла.
На мгновение я увидела другого фейри – того, кого знала давным-давно. Мужчину с золотистыми волосами, которого я ненавидела так сильно, что ненависть испепеляла меня изнутри. Мужчину, который предал меня.
Прошлое и настоящее смешались, но потом я поняла, что передо мной не он.
В комнату вошел совсем другой фейри. Глаза немного крупнее, черты лица резче, а волосы короче, хоть и спускаются на плечи. А от одного серебристо-золотого крыла остался лишь неровный обрубок сустава.
Тем не менее против воли я сжалась и краем глаза заметила, как Кадуан бросил на меня обеспокоенный взгляд.
Мужчина приблизился, криво улыбаясь нам. Выражение его лица показалось мне глубоко несчастным.
– Судя по всему, я опоздал. Прошу прощения, если пропустил твое сообщение.
– Тебе, Меджка, не обязательно здесь находиться, – сказал Кадуан.
– Я твой заместитель. Я должен быть здесь.
Меджка подошел к столу, и при виде мучений лежащего на нем улыбка исчезла с его лица.
– Не слишком ли жестоко было оставить его в живых, только чтобы привезти сюда? – тихо спросил он, ни к кому, в частности, не обращаясь.
– Долг любого солдата – попробовать спасти товарища, – ответила Луия.
Стоявшая радом целительница посмотрела на нее с жалостью.
Даже я все понимала. Раненого уже не спасти. От его души разило гнилью.
– Друг, посмотри на меня. – Кадуан склонился над ним.
Глаза мужчины медленно открылись, как будто это движение стоило ему неимоверных усилий.
– Эла-Дар в неоплатном долгу перед тобой, – продолжал Кадуан. – Я никогда не забуду твой подвиг, совершенный ради нашего дома. Ты сделал жизнь нашего народа безопаснее. Ты понимаешь меня?
Мужчина едва заметно кивнул.
Дальше Кадуан заговорил решительно, но мягко:
– Сейчас ты умрешь. Не бойся смерти. Смерть – это дверь. Никто из нас не может последовать сегодня за тобой, но, переступая порог, ты будешь знать, что оставил по себе достойную память. Смерть – еще не конец.
Судороги мужчины прекратились. Даже агония, которую я ощущала в запредельном мире, утихла, словно убаюканная словами Кадуана.
– Не бойся, – тихо повторил Кадуан.
Мужчина сглотнул и кивнул. По окровавленным щекам катились слезы.
– Ты готов?
Тот снова кивнул.
Кадуан нагнулся к раненому и поднес ладони к его вискам:
– Благодарю тебя.
Тело мужчины сильно дернулось, а затем его конечности обмякли.
Меджка отвернулся.
Несколько секунд прошли в молчании. Кадуан выпрямился. Он не отводил взгляда от трупа на столе и не вытирал кровь с кончиков пальцев.
– Проследите, чтобы его семья была обеспечена. Скажите родным, что он погиб в бою. Им не следует знать, как он страдал.
– Возможно, жителям Эла-Дара стоит узнать, – возразила Луия. – Если они наконец-то поймут, на что способны люди, то потребуют повести их в бой с человеческой армией.
– Последнее, что нам сейчас нужно, – это чтобы отдельные наши соплеменники совершали необдуманные поступки и глупые ошибки в порыве гнева.
– Кадуан, она не успокоится. Она так и будет отлавливать фейри на нашей южной границе. И остальные ее сородичи ничуть не лучше. Люди только и способны, что разрушать. Даже треллианцы творят ужасные вещи со своими соотечественниками. Мы пустили змей в собственную постель! С каждым днем эта тварь все ближе к тому, чтобы совершить нечто, способное обернуться катастрофой для всех нас. Что произойдет, когда ее опыты приведут к успеху?
Луия с силой ударила ладонью по столу. Труп выглядел… странным, бесформенным, как будто уже начал распадаться.
– Если мы пошлем сотню тысяч фейри на поле боя, их гибель ничего не изменит, – ответил Кадуан.
– Нам не нужно посылать сотню тысяч фейри на гибель, – парировала Луия. – По крайней мере, если вы решитесь использовать всю силу, которая есть в нашем распоряжении.
Кадуан посмотрел на меня, но тут же отвел взгляд, будто позволил себе минутную слабость. Остальные же присутствующие не стеснялись.
Многие в городе думали, что я глупа. Но я никогда не была глупой. Я прекрасно поняла, что имеет в виду Луия. Губы невольно скривились в усмешке, и я в очередной раз рассердилась на доставшееся мне смертное лицо: оно смело двигаться само по себе.
– Все о ней говорят, но никто не спросит ее саму, – негромко произнес Меджка.
Кривоватая улыбка вернулась на его лицо. Я встретилась с ним взглядом, хотя знакомый оттенок золотистых глаз пробуждал неприятные воспоминания.
– Нам с тобой, Эф, пришлось хуже всех. Будь у тебя возможность наказать людей за то, что они с тобой сделали, разве бы ты ею не воспользовалась? Мы заслуживаем права отомстить. Как и те, кто не сумел ускользнуть из их лап.
«Отомстить». Это слово пробудило какое-то чувство, словно едва уловимый запах из старых воспоминаний.
– Дело не в мести, – холодно возразил Кадуан.
Я едва не рассмеялась. О чем он говорит? Я мало понимала в жизни смертных. Я не умела читать выражение их лиц или интонации в голосе. Но я знала, что такое месть, знала, как жажда мести поглощает все остальное, и я видела огонь этой жажды в глазах Кадуана каждый раз, когда он смотрел на меня.