Ответа на этот вопрос я пока не нашел. Проще всего было бы обратиться к семье, откуда происходила Сесри. Однако в ходе развязанной Зеритом войны большинство прямых наследников были убиты, и мы ступали на зыбкую почву сомнительных прав на трон, принадлежащих троюродным внукам. Тисаана с Союзом Семи Знамен обсуждали формы правления, где окажутся представлены все страны альянса, хотя обсуждение еще было далеко до завершения. Подобная система идеально подходила для Союза – все преимущества единого государства в сочетании с независимостью стран-членов, – но я не мог представить ее на Аре.
В перерывах между расчисткой города я проводил дни взаперти с Советом Орденов и приближенными короны, снова и снова пытаясь найти решение, но безрезультатно.
Наконец ко мне пришел посетитель – тот, кого я меньше всего ожидал увидеть. Таре, советник Сесри из вальтайнов, который куда-то исчез после смерти Зерита. Вернее, исчез до сегодняшнего дня, когда он вдруг возник на ступенях дворца и попросил о встрече со мной. Мне стало так любопытно, что пришлось согласиться.
Он опоздал на нашу встречу, и когда наконец появился, то сделал это так тихо, что я не подозревал о его присутствии, пока он буквально не задышал мне в шею.
– Вознесенные над нами, Таре! – Я едва успел поймать книгу, которую чуть не уронил, и положил ее на стол. – Дай о себе как-нибудь знать в следующий раз.
– Мне часто так говорят.
– Нисколько не удивлен.
Слабо улыбнувшись, он некоторое время постоял молча.
– Ты мне всегда нравился, – наконец сказал он. – В те дни, в Орденах. Я никогда тебе этого не говорил.
– Я… спасибо.
Лично я всегда считал Таре немного странным. Я вспомнил об этом сейчас, когда он принялся неловко расхаживать по комнате, ничего не говоря.
Наконец он присел на краешек стула, – казалось, он готов упорхнуть в любой момент.
– Я хочу сказать кое-что важное. – Таре откашлялся, и я понял, что он на самом деле нервничает. – Сесри была совсем не такой, как о ней говорили. Они манипулировали ею, Зерит и Нура. – По его лицу пробежала гримаса. – Через меня. Потому что я им позволил. Но она… она была ребенком. Перепуганным ребенком.
Я медленно кивнул, подавляя чувство вины. Да, многие подвели юную королеву Ары. Зерит и Нура манипулировали ею, чтобы приблизиться к трону, и мы все попали в их ловушку.
Я вспомнил день, когда Сесри приказала убить человека на столичной площади, – в первый день, когда Тисаана увидела город. Впоследствии Тисаана говорила, что уловила всеподавляющий страх со стороны Сесри. Не злобу, не гнев, а именно страх.
Тогда я поддался соблазну отмахнуться от Сесри как от жадного до власти ребенка. Все это время ее использовали как марионетку, Ордена играли на страхах Сесри, чтобы приблизить ее падение.
– Она была совсем юной, – пробормотал Таре. – Обычная маленькая девочка. Все, что ей хотелось, – кому-то доверять. И она доверяла мне. – С легкой, грустной улыбкой он коснулся груди. – Только мне. Видишь ли, мир причинил Сесри боль. Ей требовался защитник.
Он замолчал на неприятно долгий момент, наблюдая за мной.
– Она заслуживала лучшего.
Я сказал банальность, потому что не понимал, что еще сказать.
Возможно, поэтому ответ Таре застал меня врасплох:
– Я ее не убивал.
Я усомнился, правильно ли я его расслышал:
– Ты… что?
– Зерит велел мне убить Сесри, но я не смог. Она была мне… как сестра. Я предал ее. Но я… я люблю ее. И она хороший человек, независимо от того, что́ Ордена заставляли ее делать. Она начала сопротивляться указаниям Зерита. Она желала мира, а он подталкивал ее к войне. Вот почему он хотел ее смерти. – Взгляд Таре стал отстраненным, словно он погрузился в воспоминания. – Я инсценировал ее убийство и вывез ее из страны.
Я ошарашенно смотрел на него. Всегда считал, что Таре не представляет собой ничего особенного, но, очевидно, я его недооценивал.
– Как?
– Зерит хотел увидеть тело, верно? Маленькие светловолосые девочки умирают постоянно. После несчастных случаев тело сложно опознать, – до странности буднично произнес он. – Я долго думал, стоит ли тебе рассказывать. И мне казалось, что, возможно, для Сесри будет лучше жить обычной жизнью, чем вернуться во дворец. Но… она всегда хотела править. Она верила, что сумеет сделать страну лучше. – Слабая, но полная гордости улыбка озарила его лицо. – Даже в столь юном возрасте она мечтала о благе для государства.
Мне пришлось сесть.
Такие новости трудно переварить, но в голове уже роились планы. Нужно посоветоваться с Тисааной. Сесри, конечно, еще слишком молода, чтобы править сейчас, – ее вообще не следовало сажать на трон изначально, хотя, конечно, теперь мы знали, что это было сделано намеренно. Но если мы вернем ее домой… затем постепенно восстановим в правах, соберем сенат, способный помогать ей и сдерживать ее…
Я моргнул, прогоняя поток мыслей, и снова посмотрел на Таре:
– Тебе не приходило в голову, что, если бы я хоть отдаленно предполагал занять трон, сообщать мне эту информацию стоило бы в последнюю очередь?
Таре улыбнулся мне:
– Приходило. – И ушел, ничего не добавив.
Компания «Розовый зуб» оставалась в городе достаточно долго, чтобы помочь нам убрать обломки. Через несколько недель наемники ушли. Я расспросил всех до единого встреченных солдат о Брайане, но никто не знал, где мой брат. Воины знали только то, что он послал их сюда.
С одной стороны, я чувствовал благодарность. С одной стороны, я не хотел никогда больше видеть брата.
А с другой – хотел.
Наемники отплыли ранним холодным утром, и вскоре золотые паруса скрылись за горизонтом в предрассветном тумане. Перед отплытием последнего корабля солдат, которого я никогда раньше не видел, сунул мне в руки конверт и ушел, не дав сказать хоть слово.
До поздней ночи я не мог заставить себя открыть его, пока мы не остались вдвоем с Тисааной.
Макс,
я слышал, что ты победил. Хорошо.
Я знаю, что есть некоторые вещи, которых мне никогда не понять. Но я никогда не перестану пытаться. Как иначе?
Прости за все случаи, когда я подвел тебя, и прости, что подведу сейчас, когда напишу, что не смогу увидеть тебя снова.
Дом твой. Титул тоже. Документы в порядке. Сделай что-нибудь великое.
Дальше было нацарапано предложение, так много раз зачеркнутое, что я не мог даже предположить, о чем там говорилось. А затем:
Ты все еще мой брат.
Когда-нибудь, возможно.
Не сейчас. Я просто не могу.
А пока живи хорошо.
Я перечитал письмо несколько раз, и сердце сжималось все сильнее. Я сам не знал, что именно должен почувствовать.
– Это лучшее, что он может тебе предложить, – прошептала Тисаана после долгих минут молчания. – Дело в нем. Не в тебе.
Я знал, что она права. Брайан пока не готов к тому, чтобы разбираться во всех тонкостях того, что узнал. И, проклятье, имею ли я право винить его за это? Если бы все обернулось по-другому и на его месте оказался я?
– Когда появились те солдаты, я немного надеялся… Я думал…
Я запнулся, не зная, что сказать. Но Тисаана взяла меня за руку и кивнула, как будто все поняла:
– Я знаю. – Она поцеловала меня в плечо, затем положила на него голову. – Но у нас с тобой тоже есть семья.
У нас есть семья.
Такое очевидное заявление, но оно настолько выбило меня из колеи, что все еще эхом отозвалось в голове следующим утром, когда мы вместе с Саммерином, Мофом и Тисааной завтракали перед очередным долгим рабочим днем. Рядом со мной были измотанные, все еще залечивающие раны люди, но они научились существовать в такой гармонии друг с другом. И я понял, что Тисаана права.
У нас есть семья. Я почувствовал себя полнейшим идиотом из-за того, что не заметил этого раньше.
И все же я не мог просто выбросить письмо. Позже, собираясь убрать его в ящик, я перевернул конверт и впервые заметил почтовый штамп на задней стороне. Сарилла.
Я долго смотрел на слово. Несмотря ни на что, я не смог сдержать слабую улыбку, в которой перемешались горечь и радость. Затем убрал письмо и закрыл ящик.
Фейри ушли. Компания «Розовый зуб» ушла. От войска Союза Семи Знамен осталось только несколько отрядов. Столица постепенно возрождалась. Люди находили способы жить дальше.
Однажды утром Саммерин сказал, что намерен вернуться к своей практике. Он залечил травмы, полученные во время войны. Залечил расстройства, раны, сломанные кости. Он много раз заплатил по всем счетам и был готов отправиться домой.
Моф собирался пойти с ним и возобновить обучение, воспользовавшись давним обещанием, которое Саммерин дал ему перед нашим отъездом в Трелл.
Тисаана тепло улыбнулась Саммерину и выразила искреннее одобрение. Мне же удалось выдавить только довольно натянутое поздравление. Даже аппетит пропал. Когда пришло время прощаться, я пожелал другу удачи в возобновлении практики, похлопал по плечу и больше ничего не сказал.
После этого Тисаана странно на меня посмотрела.
– Что? – спросил я. – Он уезжает за две мили отсюда. Чего ты от меня ожидаешь, расставания со слезами на глазах?
Тисаана глянула на меня с прищуром – тот самый взгляд «Я вижу тебя насквозь» – и оставила в покое.
К сожалению, она была права.
Я почти совсем не удивился, когда на следующий день обнаружил себя в клинике Саммерина. Меня ждали дела, и выбраться куда-то было сложно, но я твердо решил, что уж пять свободных минут найду.
Здание клиники, которое, к счастью, находилось достаточно далеко от города и потому не пострадало от пожаров, заметно обветшало. Краска с вывески облупилась, цветы в ящиках разрослись. Когда я появился, дверь стояла открытой, а по улице разлетались клубы пыли: Саммерин беспощадно выбивал матрас с больничной койки.