– Ты узнал Брайана, – сказала она.
– Узнал.
– Значит, ты вспомнил…
– Достаточно.
Наглая ложь. Воспоминаний явно было недостаточно. Но я заметил, как сильно смутилась Нура, услышав мой ответ. Видимо, наше прошлое хранило много такого, что она предпочла бы и дальше скрывать от меня.
– Понимаю. Тебе не нравится, что теперь я помню, кем ты была раньше, – рассмеялся я.
Ни один мускул на ее лице не дрогнул, но я понял, что угадал.
– Не будь таким самоуверенным. Ты так сильно ненавидишь себя за прошлое, что выбросил эту часть жизни из головы. А я не боюсь заглянуть в глаза своему прошлому.
– Ты даже мне в глаза смотреть боишься.
Она тут же встретилась со мной взглядом, словно принимая вызов.
– Брайан ушел? – поинтересовался я.
– Нет. Он, мягко скажем, не в восторге от твоего… положения, но он согласился остаться и сражаться за свою страну. Он поступил так, как я и предполагала.
Все правильно. Я с трудом мог связать между собой только что обретенные воспоминания, но даже самые разрозненные из них объединяло одно: Брайан великолепно владел военным ремеслом и любил его больше всего на свете.
– Отлично. Большая удача для аранской армии.
– Верно.
Повисла долгая тишина, во время которой мы просто рассматривали друг друга.
– Сегодня в сражении участвовал мальчик, – наконец сказал я. – Блондин. Соларий, из действующей армии. Его ранило, но я отвел его к целителю. Парнишку зовут Моф.
Нура нахмурилась.
– Моф, – повторила она странным тоном.
– Нелепое имя. Я просто… – Я прочистил горло. – Ты не знаешь, он выжил?
– Нет. Я не знаю.
– Он еще слишком юн, чтобы сражаться.
– Уверена, многие и моложе его сейчас носят форму.
– Ты считаешь, что это правильно?
Она рассмеялась хриплым, безобразным смехом:
– Нет. Конечно нет, Макс. Все, что сейчас происходит, неправильно. С начала этой войны погибли тысячи аранцев. Тысячи. А треклятый король фейри еще даже не ступил на наш остров. Он не исчерпал и малой доли своих возможностей. Ты думаешь, я не понимаю всей тяжести нашего положения?
Она сжала кулак и приложила к груди, над сердцем, словной для большей убедительности.
Тысячи. Конечно, я мог в общих чертах представить, насколько плохо обстоят дела, основываясь на увиденном около Башен в те редкие дни, когда Нура вызывала меня из Илизата при дневном свете. Сегодня я разглядел разрушения в городе. Я видел, как чудовища разрывают солдат пополам, будто лист бумаги. Если подумать, я сам чудом избежал подобной участи.
Честно говоря, я ей верил. Не оправдывал ее поступки, но верил ей.
– Зачем ты пришла? – снова спросил я.
Нура глубоко вздохнула и медленно выдохнула:
– Я пришла, потому что хочу, чтобы ты понял, как сильно нам нужен.
– Почему именно я?
Я так и не смог найти ответ на этот вопрос.
Бесчисленное количество раз Нура вызывала меня из Илизата и отдавала в руки Вардира для опытов. По растущему отчаянию королевы я видел, что она во мне нуждается. Но я не понимал почему. Почему я так важен? Что есть такого во мне, чего нет ни у кого другого?
Я никак не мог подобрать этот кусочек головоломки.
Нура бросила на меня взгляд, говоривший то, чего ей явно не хотелось произносить вслух.
– Скоро Вардир опробует на тебе измененный процесс, – сообщила она. – Я пришла сюда, чтобы на коленях умолять тебя помочь нам.
– Почему ты уверена, что я смогу помочь? Не то чтобы я намеренно мешаю опытам Вардира.
Я удержался и не стал добавлять, что определенно бы так и поступил, если бы мог.
– Ты вспомнил Брайана.
– Какое это имеет отношение к остальному?
Нура поджала губы. Она явно колебалась, прежде чем ответить, словно не желала раскрывать какую-то тайну:
– Вардир считает, что мы не можем добраться до твоей силы, потому что ты запер ее внутри себя. Твоя собственная связь с магией разорвана.
– Великолепно, учитывая, что именно из-за тебя я стал таким.
– Не собираюсь приводить доводы в свою защиту. Я не стыжусь того, что сделала с тобой, но и доказывать свою правоту не считаю нужным. Да, скорее всего, именно из-за меня тебя приговорили к заключению в Илизате. Но что случилось с твоим разумом? Я не имею никакого отношения к твоим внутренним проблемам.
– Нура, – позвал я, когда она начала отворачиваться.
Королева замерла.
Возможно, мне стоило оставить этот вопрос при себе. Я даже не знал, как его сформулировать.
– Что произошло? – наконец спросил я. – С нами?
Она долго молчала, стоя ко мне спиной.
– Я любила твою семью. Не важно, как я поступила с тобой. Не важно, что мне пришлось сделать с тех пор. Я любила твоих родных.
Не успел я ничего добавить, как стена раздвинулась и Нура исчезла в проеме.
Глава 11
Мне снился город в лесу. Я шла по подвесным мостикам под кронами деревьев, а среди листвы проглядывали хрупкие деревянные строения. Оглянувшись, я увидела Кадуана: он шел позади. Выглядел иначе, чем сейчас, – моложе. Король одарил меня легкой улыбкой, и я, не задумываясь, ответила.
Затем картинка размылась, и через мгновение мы оказались в переполненном зале, где вокруг столов и скамей собрались шумные компании фейри с кружками меда в руках. Мои чувства притупились, затуманились множеством выпитых стаканов вина. Кадуан тоже опьянел и выговаривал слова слегка невнятно. Мы о чем-то спорили.
Внезапно вдребезги разлетелось окно. Мы начали падать, огонь охватил все вокруг.
Мы лежали на земле. Кадуан не шевелился. Я наклонилась, прокусив его запястье, глотнула крови – и жизнь расцвела в нас, соединяя нитью и делая обоих сильнее.
Повсюду люди. Боль в животе. В меня вонзилось копье и пригвоздило к стене.
Магия Кадуана ореолом окружает его, пока он пробивается ко мне.
Я поняла, что вижу воспоминание. Давнее воспоминание.
Все замерло, как будто само время затаило дыхание.
Я наблюдала за происходящим вокруг: застывшие языки пламени, беловолосый человек с широко раскрытыми глазами, дым, неподвижно висящий в воздухе. Мой взгляд задержался на Кадуане. Поначалу я определила выражение его лица как спокойное, сосредоточенное… но его взгляд и то, как он смотрел на меня… Возможно, тогда я не знала, как распознать скрытую ярость. Но теперь я хорошо понимала, что вижу.
В груди все сжалось. Я протянула руку, словно хотела дотронуться до него, и…
Мир раскололся надвое. Что-то в глубинных слоях магии раскололось на части, причем раскололось неправильно, совсем неправильно. Словно рана, разрывающая душу.
Воспоминание исчезло. Меня выбросило из прошлого, и я оказалась в настоящем.
Но я находилась в трех разных местах одновременно.
Моя комната в Эла-Даре.
Камера из белого камня, захлестывающая разум паника и смерть повсюду. Я узнала глаза. Глаза Максантариуса.
Палатка из синей ткани, смотрящая в бескрайнее небо. Горе, поедающее изнутри, но спрятанное от окружающих. Спрятанное так глубоко, как только можно. Я узнала душу. Душу Тисааны.
На одно краткое мгновение, которое длилось целую вечность, я почувствовала этих двоих так отчетливо, словно их руки переплелись с моими.
Но затем грохот этой ужасной, расколотой магии унес меня прочь.
Спотыкаясь, я пересекла свою комнату. В ушах все еще шумело, а кожа покрылась мурашками.
Я видела не сон и не воспоминание. Прямо сейчас что-то происходило. И что бы это ни было, оно не отпускало меня, маня за собой.
Я подошла к двери и прислонилась к ней лбом. Несколько секунд рассматривала свои пальцы, обхватившие ручку.
Кадуан всегда говорил, что я могу уйти, когда захочу, но меня еще ни разу не посетило желание покинуть комнату. Я ненавидела ее всей душой, но, по крайней мере, здесь, вдали от осуждающих взглядов, чувствовала себя в безопасности. Даже сейчас я колебалась, настолько сильным было искушение остаться тут, в уединении.
И все же… зов был слишком сильным. Я открыла дверь.
Не понимаю, откуда я знала, куда идти. Просто знала.
Я быстро шагала по пустым залам замка, а затем устремилась вниз, все ниже и ниже, по одной лестнице за другой. В конце спуска я обнаружила, что вдыхаю холодный ночной воздух, а босые ноги ступают по лесной траве. Я миновала здание, куда Кадуан водил меня раньше, и продолжила путь.
Шаги получались неуклюжими, я спотыкалась, и виной тому были вовсе не изрезанные травой и камешками голые ступни. Разрыв в глубинной магии выбил меня из колеи. Что бы ни случилось… это неправильно. Опасно. Но оно манило меня, постоянно подгоняло вперед.
Я поравнялась с небольшим каменным строением. Дверь легко открылась от одного прикосновения, и в лицо ударил оранжевый свет. Резьба на полу из темного ржавого металла спиралью сходилась в центре и мерцала слабым пульсирующим сиянием. Посередине комнаты стоял большой круглый стол, на котором повторялся тот же узор. На столе лежал шар. При моем появлении он вспыхнул так ярко, что тени рассеялись, а я на мгновение ослепла.
Свечение потускнело. Глаза приспособились к темноте, и от увиденного я против воли охнула и споткнулась о выступ.
Комнату заполняли создания, сотканные из теней. Они совершенно неподвижно выстроились у стен, а их лица зияли пустотой. Без единого звука они один за другим начали отступать вглубь, растворяясь во мраке.
Странные существа. Неестественные. Им не место в нашем мире.
– Эф?
Вздрогнув от внезапного звука голоса, я повернулась в ту сторону, откуда он раздался. Я была настолько поражена происходящим в помещении, что не заметила Кадуана: он привалился к краю каменного стола, словно не мог держаться на ногах без опоры.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он.
– Я…
Слова застревали в горле. Шум в ушах наконец стал тише, но лишь слегка. И я все еще не могла отвести глаз от странных существ.