На прогулку?
Первое, что пришло мне в голову: наверное, это какая-то метафора. Как прогулка до плахи.
Но нет. Все оказалось намного проще. Мне надели кандалы на лодыжки и запястья и вывели на улицу, под слепящее послеполуденное солнце.
Сразу стало ясно: мы по-прежнему в Трелле, как я и предполагал. Лагерь, возведенный из полированного камня кремового цвета, окружал густой лес. За высокими тюремными стенами находилось лишь несколько небольших зданий. Стражник повел меня по периметру территории.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что мы ходим по кругу.
– Проклятье, что происходит? – спросил я своего спутника. – Вы заботитесь о моем психическом здоровье?
Он бросил на меня практически извиняющийся взгляд и тихо произнес:
– Простите. Я сражался под вашим командованием во время гражданской войны. Лучшего капитана у меня не было.
Я совершенно его не помнил.
– Спасибо.
Я понятия не имел, что еще сказать, прекрасно понимая: его вины здесь нет. Он всего лишь солдат, а приказ есть приказ.
– Вдруг я смогу убедить тебя отпустить меня?
Стражник одарил меня грустной полуулыбкой, и я вздохнул:
– Так и думал, что не получится.
К концу третьего круга я пришел к некоторым догадкам.
Я слышал, как стражники говорили, что придет она. То есть меня использовали как приманку.
Но для кого?
Ощущение времени стерлось. Мы шли, шли и шли. Впрочем, со стороны тюремщиков оказалось крайне любезно хорошенько познакомить меня с планировкой лагеря.
На середине бесконечной прогулки я почувствовал странное покалывание под кожей: в воздухе будто витала невидимая сила, зовущая за собой.
Я резко остановился, вглядываясь в лес, но не увидел ничего, кроме стены и зелени за ней.
– Вперед, – пробормотал стражник и подтолкнул меня в спину.
Через полчаса его сменил мужчина средних лет, одетый в черную форму вместо зеленой, принятой в Ордене Рассвета. Треллианец.
Он молчал до середины второго круга. Но стоило нам переместиться в тихую часть лагеря и скрыться за зданием, как он пригнулся и зашептал мне на ухо по-арански с таким сильным акцентом, что я с трудом разобрал:
– Здесь сейчас мало охраны. Западная сторона ночью пустует. Твой брат в южном здании. Дверь будет открыта.
Затем он схватил меня за руку – так резко, что я даже не понял, что такое оказалось в ладони, пока стражник не подтолкнул меня вперед, продолжая шагать как ни в чем не бывало. Я крепко сжал металлический предмет, а затем осторожно спрятал его в рукаве. Ключ.
Больше стражник не сказал ни слова. Я не имел ни малейшего представления, почему треллианский солдат решил помочь мне сбежать, но в моем положении стоило просто принять подарок судьбы с благодарностью.
В камеру меня вернули только после захода солнца: мы наматывали круги несколько часов. Я сидел во мраке, уставившись на дверь. Довольно быстро я понял, что ключ не от нее – она вообще не открывалась изнутри. Значит, он от камеры Брайана? Или от ворот?
Через несколько часов в кромешной тьме раздался слабый щелчок. Дверь со скрипом отворилась, явив моим глазам пустой коридор.
Я поднялся с пола. Определенно, здесь какая-то ловушка. Не может все оказаться так просто.
Выскользнув из камеры, я бесшумно двинулся вдоль стены. Старался держаться в тени. Охранник говорил правду – сейчас я сам убедился, что в лагере катастрофически не хватает людей. Возможно, ночью приходилось перераспределять силы и отсылать солдат на другие посты. Днем мне бы ни за что не удалось пробраться из одного здания в другое: слишком много солдат вокруг и слишком мало укромных мест. Но сейчас я с легкостью прятался в тенях и редко встречал более двух стражников зараз. Мне удалось проскользнуть мимо всех солдат, расставленных на пути от моей камеры до южного здания. Дверь оказалась запертой, а ключ к ней не подходил, но разбитое окно подсказало путь внутрь, хотя я и ободрал покрытую волдырями кожу о подоконник.
В здании располагались шесть тюремных камер – более открытых и менее защищенных, чем моя. Пять пустых, а в шестой…
– Думал, тебя казнили! – Брайан вскочил, увидев меня.
– Тсс, – прошипел я, подавив желание выпалить что-то вроде: «Я тоже очень рад, что ты жив!» – и завозился с замком его камеры.
– Тут служат одни идиоты, – заявил брат. – Они совершенно не следили за тем, о чем говорили в моем присутствии. Тебя используют как приманку.
– Знаю. – Наконец я справился с замком и толкнул створку. – Не думаю, что у нас много…
– Тебе о чем-нибудь говорит имя Тисаана Витежиц? – нахмурившись, перебил брат.
– Как ты сказал? – Я потрясенно замер.
– Оно кажется знакомым, но не могу вспомнить, где его слышал. Похоже, именно ее они…
Бабах!
Мы оба резко обернулись на звук. Из северной части лагеря раздались крики и непонятный грохот.
Я не мог пошевелиться. Меня накрыло странное ощущение, похожее на то, что не давало покоя во время прогулки, но намного сильнее. Оно подавляло все другие чувства, проникая до мозга костей, и казалось до боли знакомым.
Брайан успел пробежать половину коридора, когда наконец понял, что меня нет рядом.
– Что застрял? Идем!
Я не знал, как ответить на его вопрос, даже если бы на это было время. Но тут дверь в здание распахнулась.
Глава 25
У Нуры имелось передо мной множество преимуществ. За последние месяцы ей удалось значительно расширить свои владения в Трелле, которые теперь простирались далеко за пределами земель, полученных Орденами после падения семьи Миковых. И она не гнушалась держать рабов – от одной мысли об этом у меня до сих пор скручивало живот.
Да, я уже успела убедиться, насколько велика ее власть здесь, но все равно мне было странно видеть солдат в форме Орденов на треллианских землях. Я подобралась так близко.
Когда на границе лагеря я увидела Макса, закованного в кандалы и под охраной, то едва не расплакалась. Издалека я не могла разглядеть лицо, но сразу почувствовала, что это он, и узнавание поразило меня ударом под дых.
– Ты уверена, что это он? – снова и снова переспрашивал Ишка, не скрывая скептицизма.
Я была уверена.
Конечно же, люди Нуры меня ждали.
Взрыв волшебных зелий Ишки сотряс ворота, и массивные каменные створки обвисли на петлях. Густой, фиолетовый от магии фейри дым смешивался с голубой грозовой пылью – ее нам удалось добыть совсем немного, но даже такого количества оказалось достаточно, чтобы добавить взрыву мощности и пробить камень.
Чад обжигал глаза и легкие. Я бросилась в самую гущу облака. Пусть противники думают, что я повелеваю дымом. Пусть считают, что все еще обладаю силой, о которой им доводилось слышать во время гражданской войны на Аре.
Ранее я внимательно изучила расстановку охраны. Память в сочетании со слабыми остатками магии помогла сделать то, что не давалось зрению.
Сначала я так сосредоточилась на схватке, что ничего не почувствовала, но стоило оказаться за стенами лагеря, ошеломление превратилось в острое, голодное стремление. Я ощущала присутствие Макса так, будто каждая частичка магии во мне тянулась к нему.
Охрана не мешкала, и с первого же мгновения меня встретил ожесточенный отпор. Я сражалась, полагаясь только на инстинкт, блокируя удар за ударом, разрубая кости.
Вдруг затылок взорвался болью, в голове вспыхнул белый свет. Магия.
Я парировала выпад слишком медленно. Еще один удар – и я рухнула на колени.
В меня тут же вцепилось множество рук, удерживая на месте. Я попыталась замахнуться мечом, но его вырвали из моей хватки.
Я зарычала, впившись зубами в протянутую ко мне руку. Я сопротивлялась, как дикий зверь, которым меня здесь считали. Но вскоре поняла, что прижата к земле, а солдаты надевают кандалы на мои запястья. Мне удалось пробиться вглубь лагеря всего на десять футов.
Я сморгнула кровь с глаз. Надо мной нависал человек в форме капитана.
– Должен сказать, после всего, что я слышал о тебе, я ожидал больше трудностей, – ухмыльнулся он.
В ответ я плюнула в него. И получила затрещину, настолько сильную, что потемнело в глазах.
– Треллианская сука, – с отвращением пробормотал он, вытирая лицо. – Заприте ее. Королева хочет заполучить ее живой. Держите их подальше друг от друга.
Я сопротивлялась всю дорогу. Из-за едкого дыма из глаз лились слезы. Очень хорошо, пусть считают, что я рыдаю из-за того, что меня поймали.
Никто не должен догадаться, что пока все идет по плану.
Меня потащили в восточную часть лагеря. Там один охранник – треллианец – подошел ко мне достаточно близко, чтобы прошептать в ухо:
– Западная часть. Он свободен.
Остальные находились слишком далеко, чтобы услышать, да и вряд ли солдаты Орденов понимали теренский.
О треллианских стражниках беспокоиться не стоило. Они узнали меня сразу, как только я оказалась в плену.
Тут Нура просчиталась.
Она владела землей, рабочей силой, магией, тюрьмами. Она расставила капкан с железными зубьями. Видя план на бумаге, смешно было и думать, что один человек представит хоть какую-то угрозу для лагеря. Но королева принимала в расчет только меня, забывая о сотнях рабов, благодаря которым работала машина ее растущей Треллианской империи. Нура стремилась заслужить слепую преданность своих новых подданных, но она не знала этой земли, не знала живущих на ней людей. А я уже давно поняла, что нет ничего невозможного, если знаешь, чего на самом деле хотят люди.
И я знала, чего хочет этот стражник.
Его звали Виктор. Бывший раб Эсмариса Микова, он решил остаться в поместье, когда оно оказалось под властью Орденов, потому и перешел на службу к Нуре. Мы с Виктором не общались, по крайней мере близко, но стоило мне увидеть его имя в списке солдат, откомандированных в лагерь, в памяти что-то шевельнулось. Его сестра и племянник были среди рабов, которых мы с Серелом и Филиасом освободили из соседнего поместья несколько месяцев назад. Они присоединились к восстанию. Виктор не знал, что с ними произошло и где они сейчас, зато я знала хорошо.